Сергей Осипов, «АиФ»: Кто из большевистских вождей принимал решение о расстреле царской семьи?

Вопрос этот до сих пор служит предметом дискуссии среди историков. Существует версия:Ленин и Свердлов не санкционировали цареубийство, инициатива которого якобы принадлежала лишь членам исполкома Уральского облсовета. Действительно, прямые документы за подписью Ульянова пока нам неизвестны. ОднакоЛев Троцкий в изгнании вспоминал о том, как он задал вопрос Якову Свердлову: « - А кто решал? - Мы здесь решали. Ильич считал - нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях». На роль Ленина без какого-либо смущения недвусмысленно указывала и Надежда Крупская.

В начале июля в Москву из Екатеринбурга срочно отбыл партийный «хозяин» Урала и военный комиссар Уральского военного округа Шая Голощёкин. 14-го числа он вернулся, по всей видимости, с окончательными инструкциями от Ленина, Дзержинского и Свердлова об уничтожении всей семьи Николая II.

Зачем большевикам потребовалась смерть не только уже отрёкшегося Николая, но и женщин, и детей?

Троцкий цинично констатировал: «По существу, решение было не только целесообразно, но и необходимо», а в 1935 году в своём дневнике он же уточнил: «Царская семья была жертвой того принципа, который составляет ось монархии: династической наследственности».

Истребление членов Дома Романовых не только уничтожало правовые основы для восстановления легитимной власти в России, но и связывало ленинцев круговой порукой.

Они могли выжить?

Что было бы, если б подходящие к городу чехи освободили Николая II?

Остались бы в живых государь, члены его семьи и их верные слуги. Сомневаюсь в том, что Николай II смог бы дезавуировать акт об отречении от 2 марта 1917 года в части, касавшейся его лично. Однако очевидно - никто бы не смог подвергнуть сомнению права наследника престола, цесаревича Алексея Николаевича. Живой наследник, несмотря на болезнь, олицетворял бы собой легитимную власть в охваченной смутой России. Кроме того, вместе с вступлением в права Алексея Николаевича автоматически восстанавливался бы и порядок престолонаследия, разрушенный в ходе событий 2-3 марта 1917 года. Именно такого варианта отчаянно и боялись большевики.

Почему часть царских останков была захоронена (а сами убиенные канонизированы) в 90-х годах прошлого века, часть - совсем недавно и есть ли уверенность, что эта часть - действительно последняя?

Начнём с того, что отсутствие мощей (останков) не служит формальным основанием для отказа в канонизации. Канонизация царской семьи Церковью состоялась бы даже в том случае, если бы большевики полностью уничтожили тела в подвале Ипатьевского дома. Кстати, в эмиграции многие так и полагали. В том, что останки нашли по частям, нет ничего удивительного. И само убийство, и сокрытие следов происходили в страшной спешке, убийцы нервничали, подготовка и организация оказались из рук вон плохими. Поэтому уничтожить тела полностью не смогли. У меня нет сомнений в том, что останки двух человек, найденные летом 2007 года в местечке Поросёнков лог под Екатеринбургом, принадлежат детям императора. Поэтому точка в трагедии царской семьи, скорее всего, поставлена. Но, к сожалению, и она, и последовавшие за ней трагедии миллионов других российских семей оставили наше современное общество практически безучастным.

От 12.08.2015

Вопреки устоявшемуся мнению о том, что семья царя Николая II была расстреляна 18 июля 1918 года, в последние годы появились достаточно достоверные данные о ее спасении. Впервые об этом рассказал в своей книге бывший сотрудник партийной разведки (преемницы личной разведки Сталина), выступавший под псевдонимом Олег Грейг. В своей кни – ге «Тайна за 107 печатями» (1) он утверждал, что на самом деле царская семья перед расстрелом была тайно заменена двойниками и вывезена людьми наркомвоена Л.Д. Троцкого в Москву. Под расстрел пошла одна из семи семей двойников царственных особ, дальних родственников Николая II по фамилии Филатьевы.

В дальнейшем царскую семью у «демона революции» похитил И.В. Сталин со своими людьми. В этом им помогли сотрудники бывшей личной спецслужбы самого царя во главе с графом Конкриным. В книге также приведены некоторые подробности тайной жизни царя в течение нескольких десятилетий после 1918 года. В октябре 2014 года на свет вышли новые данные о жизни царской семьи «после расстрела» и подробности их «чудесного» спасения. Новые материалы представил в телеобращении к народу России бывший сотрудник партийной разведки, выступающий под псевдонимом Сергей Иванович (2) . В видеоклипе он был представлен зрителям как историк царской семьи. И, надо сказать, то, что он поведал, почти полностью совпадает с данными Олега Грейга. Судите сами. По версии Сергея Ивановича, царскую семью спас от расстрела И.В. Сталин. Это сенсационное утверждение не голословно. Оказывается, Иосиф Джугашвили являлся двоюродным братом царя Николая II по линии своего отца. Дело в том, что дед Николая Романова Александр III был очень любвеобилен. От его многочисленных романов с разными женщинами из дворянской среды оставались внебрачные дети. Одним из них был настоящий отец Сталина генерал-майор Н.М. Пржевальский. Дело обстояло следующим образом. В начале 1877 года в Гори для тренировки в горах перед поездкой в Тибет прибыл Н.М. Пржевальский. Он остановился в доме князя Микеладзе. Племянница князя Екатерина Геладзе часто навещала дядю. Там она познакомилась с Н.М. Пржевальским. У них завязался роман. Результатом этого в декабре 1878 года стало рождение сына, которого назвали Иосифом.

В дальнейшем И.С. Сталину пришлось всю свою жизнь скрывать подлинную дату своего рождения. Он изменил ее на один год (сделал себя моложе), чтобы никто не смог связать момент появления его на свет с визитом в грузинский город Гори Н.М. Пржевальского. В подтверждение этого приведем следующую ссылку. Запись на грузинском языке в метрической книге горийского Успенского собора свидетельствует о том, что Иосиф Джугашвили появился на свет 6/18 декабря 1878 года. Эта книга находилась в Грузинском филиале (ГФ) Института марксиза- ленинизма (3) . Имеется и другой источник в Российском государственном архиве социально-политической истории (4). В отличие от своих двух рано умерших братьев по матери, Иосиф при рождении обладал весом до пяти килограмм (братья весили почти в два раза меньше).

К слову, причиной отъезда Виссариона Джугашвили из Гори в Тифлис стала смерть в младенчестве двух первых сыновей. Он не смог вынести такого позора, и, в конце концов, вскоре спился и умер. Настоящий отец Сталина генерал-майор Н.М. Пржевальский не забывал своего сына от грузинки. По свидетельству дочери Сталина Светланы Алилуевой, бабушка Екатерина рассказывала ей о том, что она получала из Петербурга деньги на содержание сына в течение нескольких лет. И лишь после смерти генерал-майора Н.М. Пржевальского у озера Иссыккуль, последовавшей после возвращения его из Тибета в 1882 году, высылка алиментов прекратилась. Но это еще не вся, правда. В возрасте двенадцати лет Иосиф Джугашвили был поменен в Тифлисской семинарии двойником. Затем, по свидетельству историка царской семьи Сергея Ивановича, сына Н.М. Пржевальского его сослуживцы по военной контрразведке Генерального штаба Российской Императорской армии переправили в Санкт-Петербург. Там он тайно обучался на спецфакультете военных контрразведчиков в Академии Генштаба Российской Императорской Армии. К слову, там же проходил ранее обучение и будущий царь Николай Романов. После завершения обучения Иосифа Джугашвили внедрили в революционное движение, так как уже в конце XIX века было ясно, что в России грядет несколько революций и власть царя все равно падет. Сразу скажем, что двойник Иосифа Джугашвили, подменявший его в Тифлисской духовной семинарии, был вскоре ликвидирован. Такова нелегкая судьба подобных сотрудников спецслужб. После Февралькой революции царская семья была выслана на Урал. Затем к власти пришли большевики. Их заокеанские хозяева Ротшильды потребовали от В.И. Ульянова-Ленина ликвидировать Николая Романова и всю его семью.

Это требование было обусловлено тем обстоятельством, что именно последний царь был основателем Федеральной резервной системы (ФРС) США и владельцем большей части ее активов. Ленин начал подготовку к ритуальному убийству царской семьи. Но тут в дело вмешался Сталин, и оно приняло неожиданный оборот. Сталин вышел на германского посла в России графа Мирбаха и сообщил ему о готовящейся казни царской семьи. При этом будущий Генсек ЦК ВКП (б) пригрозил послу такой же участью для Императора Германии Вильгельма II. После такого разговора Мирбах срочно связался с Берлином. В результате переговоров он по поручению своего Императора предъявил ультиматум Ленину: царь должен лично присутствовать на переговорах в Бресте о заключении сепаратного мира между Германией и Россией.

Ленину, вопреки требованию Родшильда и своему желанию, пришлось сделать имитацию казни царской семьи. Иначе Вильгельм II грозил срочно предпринять наступление на Москву. Ленин сделал анализ сложившейся ситуации и решил так: Родшильд далеко, а германские войска в сутках езды от Москвы по железной дороге. Немцы легко могут добраться до Кремля. И какой-нибуть лихой германский офицер просто шлепнет Ленина сгоряча, пока старшие военачальники успеют вникнуть в дело. И Ленин решил рискнуть. Он подумал, что пока Родшильд разберется, кто казнен в Екатеринбурге, время уйдет. А там уже, посмотрим.

Вот, после таких раздумий, Ленин отдал два приказа разным группам своих однопартийцев. Командующему Уральским фронтом Рейнгольду Берзину (5) и председателю Уральской областной ЧК Федору Лукоянову (6) он отдал приказ вывезти царскую семью через Пермь в Москву, а председателю Екатеринбургского совета Александру Белобородову приказал расстрелять в Екатеринбурге двойников царя и членов его семьи. Что и было сделано с крайней жестокостью. Отрезаные головы двойников Николая Романова и его жены были заспиртованы и вывезены эмиссарами Родшильда в США. А царь с семьей был под усиленным конвоем перевезен через Пермь сначала в Москву, а затем в Брест.

Там он поступил в полное распоряжение Троцкого. После неудачного завершения переговоров в Бресте, Троцкий объявил лозунг «Не мира, ни войны!», и вернулся с царской семьей в Москву. В столице Николай Романов и члены его семьи тайно проживали в доме на Большой Ордынке, затем их вывезли в пригород дачу в Зубалово. В то время Троцкий смог найти и задержать пять из оставшихся шести семей двойников царственных особ. Он усиленно искал оставшуюся на свободе шестую семью двойников. А тем временем Сталин начал активно действовать. Сотрудникам Сталина во главе с Забрежневым удалось выкрасть из тайного узилища царскую семью. Троцкий «остался с носом», и не осмелился сообщить Родшильду о том, что у него украли царскую семью. С тех пор началось его падение с вершин олимпа власти в советской России. Сталин организовал вывоз царской семьи в Абхазию. В Сухуми рядом со своей дачей он по – строил дачу для царя и членов его семьи. Там они проживали некоторое время. Затем им пришлось расстаться.

Николая Романова вывезли в Подмосковье. Там он часто виделся со Сталиным. Бывший царь был предъявлен Генсеком представителям Родшильда во время Великой Отечественной войны для решения помощи США нашей стране по Закону о лендлизе. После войны его переправили в Нижний Новгород, который был закрытым городом для посещения иностранцами. После смерти Сталина царь доживал свой век там же. Умер он 26 декабря 1958 года. Его отпевал старец Григорий Долгунов. Царицу сначала отправили в Глинскую пустынь. Затем ее перевезли на Украину в Троицкий Старобельский монастырь. Там она и умерла в Старобельске Луганской области 20 апреля 1948 года. Цесаревич Алексей с помощью Сталина и его помощников полностью поменял биографию и получил документы на имя Алексея Никлаевича Косыгина. Затем он начал новую жизнь. В 1964 году стал председателем Советского правительства.

Старшие дочери царя Ольга и Татьяна сначала проживали вместе. Они проживали в подворье Дивеевского монастыря, куда из Петербурга вынужденно перебрался хор во главе с регентшей Агафьей Романовной Уваровой. В Троицком храме этого монастыря царские дочери даже некоторое время пели на клиросе. Затем их кто-то опознал, и они были вынуждены покинуть это тихое место. Затем их пути разошлись. Ольга вместе с эмиром Бухарским Алимханом через Узбекистан уехала сначала в Афганистан. Алимхан остался в Кабуле, а Ольга через Финляндию снова перебралась в монастырь в Дивеево. Там в Вырице она и умерла 19 января 1976 года. Погребена в Казанском храме в пределе Святого Серафима Вырицкого. Татьяна же кружным путем отправилась на Кубань, затем в Грузию. Умерла 21 сентября 1992 года, и похоронена в селе Соленое Мостовского района Краснодарского края.

Мария перебралась в Нижегородскую область. Там и прожила всю жизнь. Умерла от болезни 24 мая 1954 года. Похоронена в селе Арефино Нижегородской области. Анастасия вышла замуж за своего охранника, который сначала был в подчинении у Троцкого, а затем – у Сталина. Умерла 27 июня 1980 года. Похоронена в Ванинском районе Волгоградской области. В конце 1950-х годов прах царицы был перевезен в Нижний Новгород и перезахоронен в одной могиле с царем.

Двоюродный брат царя Николая II Иосиф Джугашвили имел сильных врагов в Политбюро ЦК КПСС. Главными из них были Лазарь Каганович и Лаврентий Берия. Кстати они были родными братьями. Их отец Мордыхай Каганович проживал в Париже, куда выезжала в конце XIX века мать Берии. Там они и зачали будущего всесильного наркома НКВД. По мнению посвященных, Лазарь Каганович был «черным» кардиналом, а Лаврентий Берия – «серым». Такими же врагами были Никита Хрущев и Георгий Маленков. Это Берия еще ранее в 1947 году на Валдае убил из ружья друга Сталина А.А. Жданова. Еще одним врагом И.С. Сталина был Н.А. Булганин. Он лично выстрелил из пистолета в Иосифа Виссарионовича за три дня до намеченного на 1 марта 1953 года Генсеком пленума партии, на котором он хотел исключить со всех постов этих врагов народа. Но не успел. Причиной неудачи был роспуск в 1950 году Сталиным под давлением внутренних и внешних сил своих личных разведки и контрразведки (7) . В том году Иосифа Виссарионовича отравили на его даче в Сухуми, и он еле выжил после этого. А пока он болел, Маленков, Берия, Каганович, Хрущев и Булганин перестреляли его сторонников из партийной организации Ленинграда. Это было, так называемое «лениградское дело». Расстреляли Кузнецова, Родионова и многих других русских патриотов. Только бышего цесаревича – А.Н. Косыгина Сталин спас, предварительно отправив на Дальний Восток. Там его оберегал начальник местного управления НКВД Цанава, который был родственником жены Алексея Николаевича. О личной тайной разведке и контрразведке И.С. Сталина написано уже много книг (8) . В них находится подтверждение вышеизложенному. В заключение нужно сказать, что после убийства Сталина до его официальной кончины изображал умирающего Генсека один из его двойников.

Вот в этом заключается еще одна тайна истории спасения царской семьи. Враги народа Берия, Хрущев, Маленков, Булганин и другие недолго праздновали победу. Сразу же после похорон Сталина они начали грызню за лидерство. Большинство из них все же уцелело. Но не все враги Сталина ушли от возмездия. Один из них – Берия был убит сотрудником сталинской разведки Игорем Белым после возвращения из Германии в июле 1953 года (9) . Остальные – постепенно сошли с Олимпа власти в СССР и познали годы забвения. Но все это время шла охота спецслужб за архивом Сталина (10). Она до сих пор не увенчалась успехом. Такова подлинная история спасения царской семьи Романовых и роли в этом Иосифа Виссарионовича Джугашвили (Пржевальского), который вошел в историю под псевдонимом Сталин.

Примечания.

1 Грейг О. Тайна за 107 печатями, или Наша разведка против масонов. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2009. – 352 с.

2 Историк царской семьи Сергей Иванович: Сталин спас царскую семью. Дата обраще – ния 14 октября 2014 г. http://www.youtube.com/watch?v=AzMKnFoNMrU&spfreload=1

3 Грузинский филиал Института марксиза-ленинизма (ГФ ИМЛ). Ф. 8. Оп. 5. Д. 213. Л. 41-42.

4 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 558. Оп. 4. Д. 2. Л.1.

5 БЕРЕЗИН Рейнгольд Иосифович (1888-1938). Родился 4 (16) июля 1888 года в имении Кинигсгоф Валмиерского уезда Лифляндской губернии в семье батрака. В 1905 году вступил в РСДРП. Работал пастухом, затем - рабочим на фабрике, а с 1909 года - учителем. В 1911 году был арестован за распространение большевистской литературы и более года сидел в тюрьме. В 1914 году был призван в армию, а в 1916 году закончил школу прапорщиков. В звании поручика принимал участие в Первой мировой войне, на фрон – те вёл большевистскую пропаганду. В 1917 году был выбран на должность председателя исполкома 40-го армейского корпуса. В том же году стал членом исполкома и Военно- революционного комитета 2-й армии. В качестве делегата присутствовал на 2-м Всероссийском съезде Советов. С конца 1917 по начало 1918 годов командовал латышскими частями, во главе которых проводил аресты в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилёве. После этого части под его командованием были направлены на борьбу с ча – стями Центральной рады и ликвидацию мятежа польского корпуса под командованием генерала Иосифа Романовича Довбор-Мусницкого. В январе 1918 года он командовал 2-й революционной армией, а с февраля по март того же года являлся главнокомандующим Западного фронта. С июня 1918 года являлся представителем Высшей военной инспекции Сибири и командующим Северо-Урало-Сибирским фронтом, а с июля по ноябрь того же года командовал 3-й армией. С декабря 1918 по июнь 1919 года он работал инспектором армии Латвийской советской республики, а с 1919 по 1920 год входил в состав Реввоенсоветов Западного (август - декабрь 1919), Южного (декабрь 1919 - январь 1920 года), Юго-Западного (январь - сентябрь 1920) и Туркестанского (с сентября 1920 - по ноябрь 1921 и с декабря 1923 по сентябрь 1924) фронтов, а с июля 1924 года - Западного военного округа. С демобилизацией из армии в 1924 году он с 1927 по 1937 годы занимал руководящие посты в военной промышленности и Наркомземе РСФСР. 10 декабря 1937 года он работая на тот момент управляющим трестом «Агротехзнание» Наркомата земледелия РСФСР, был арестован. 19 марта 1938 года расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР, на расстрельном полигоне «Коммунарка» (Московская область). В августе 1955 года был реабилитирован.

6 ЛУКОЯНОВ Фёдор Николаевич (1894-1947) - советский партийный деятель, че – кист. Брат М. Н. Лукоянова и Карнауховой Веры Николаевны (известной по следствию Н. А. Соколова о расстреле Николая II и его семьи). Родился в 1894 году, отец - контролер казенной палаты (Кыновский завод Кунгурского уезда Пермской губернии). Всего в семье было пятеро детей. После гимназии, в 1912 году, поступил на юридический факультет Московского университета и, подрабатывая, приобрел опыт газетного репортера. Учился в университете до августа 1916 года. В РСДРП с 19 лет. Был образованным человеком (знал английский, немецкий и древние языки) и талантливым журналистом. 29 октября 1917 года (по ст. стилю) пермской организацией РСДРП назначен редактором газеты «Пролетарское знамя». Статьи писал под псевдонимом «Маратов» (в честь французского рево – люционера). 15 марта 1918 года занял пост главы Пермского окружного Чрезвычайного комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. Оставался на этой должности до июля 1918 года, затем был председателем Уральской областной ЧК и, одновременно, членом редколлегии «Известий» Пермского губкома. После занятия Перми Русской армией в декабре 1918 сотрудничал в вятских «Известиях». После отступления белых работал в Пермском губкоме и в газете «Звезда» (бывш. «Про – летарское знамя»), которую он создавал и редактировал. Позже был на журналистской работе в ж. «Юго-Восток» (Ростов-на-Дону), «Красная печать». В 1930-е годы Лукоянов работал в Москве: с 1932 в Наркомснабе, с 1934 в редакции «Известий», с 1937 в Нарко – мате заготовок. Руководил разработкой Второго пятилетнего плана для РСФСР. Умер в 1947 году в Москве. Супруга перевезла прах в Пермь и вскоре также скончалась. Ф. Лу – коянов похоронен на Егошихинском кладбище в Перми, рядом с женой. 4 октября 2007 года памятник на могиле Ф. Лукоянова был реконструирован силами УФСБ по Пермскому краю, Офицерского собрания Прикамья, Военно-мемориальной компании, ОАО «Телта» и Национального военного фонда России. Памятник на могиле подвергается регулярным актам вандализма.

7 Вахания В.В. Личная секретная служба И.В. Сталина. – М.: Сварог, 2004. – 416 с. 8 Жухрай В.М. Секретные службы правителей России. – М.: Сварог, 2006. – 224 с.; Жухрай В.М. Сталин: правда и ложь. М.: Сварог, 1996. – 352 с.; Жухрай В.М.Личная спец – служба Сталина. М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. – 240 с. 9 Белый И.В. Заговор Сатаны. Исповедь контрразведчика. – Документальная повесть. Омск: «Спецоснастка», 2006. 264 с. 10 Анисин Н.М. Звонок от Сталина. Тайные игры в политике (1945 – наши дни). – М., 2005. – 266 с.

С.К. Штеменко историк

Попытки освобождения семьи Николая Второго.

Усилия монархистов.

Итак, остановимся на анализе нескольких попыток спасения семьи Николая Второго из ссылки.
Тем более что сейчас вокруг этого вопроса создали множество спекулятивных мифов.
Нынешние «россиянские» кинохалтурщики даже умудрились снять голливудски - брехливый фильм про то, как «господа офицеры» героически пытаются выручить царя-батюшку, попутно, при первой же возможности, пачками уничтожая трусливую «красную сволочь».
Давайте посмотрим, что на самом деле было сделано в то время.

Надо сказать, что, по большому счету НИЧЕГО СЕРЬЕЗНОГО в этом плане не было предпринято ни одной из тех политических сил, которые играли хоть сколько-нибудь серьезную роль в России в 1917-18 годах: либералов, монархистов и немцев.
Несколько «забегая вперед», можно отметить, что все они носили или карикатурный, или демонстрационный, или и вовсе откровенно жульнический вид.

Первым, кто всерьез забеспокоился возможностью заговора с целью освобождения царской семьи из тобольской ссылки, был …Министр Председатель Временного правительства А.Ф. Керенский.
Это его действо, как и многие другие, связанные с его недолгим правлением, было каким-то фальшиво-карикатурным.

Одной из подруг Великой княжны Ольги Николаевны была Маргарита Сергеевна Хитрово. Эта девушка просто любила царскую семью, и была ей бескорыстно предана. Когда она узнала, что царскую семью увезли в Тобольск, она сейчас же добровольно отправилась за ней.
Кто-то «насвистел» Керенскому, что Маргарита является чуть ли не главой заговора из 10 человек, отправившихся на выручку царской семьи.
И Керенский, как только узнал об отъезде Хитрово, отправил в Тобольск прокурору следующую телеграмму:
“Тобольск Прокурору Суда Вне очереди
Расшифруйте лично и если комиссар Макаров или член Думы Вершинин Тобольске их присутствии точка Предписываю установить строгий надзор за всеми приезжающими на пароходе в Тобольск выясняя личность и место откуда выехали равно путь которым приехали а также остановки точка Исключительное внимание обратите приезд Маргариты Сергеевны Хитрово молодой светской девушки которую немедленно на пароходе арестовать обыскать отобрать все письма паспорта и печатные произведения все вещи не составляющие личного дорожного багажа деньги обратите внимание на подушки
во-вторых имейте в виду вероятный приезд десяти лиц из Пятигорска могущих впрочем прибыть и окольным путем точка Их тоже арестовать обыскать указанным порядком точка
Ввиду того что указанные лица могли уже прибыть в Тобольск произведите тщательное дознание и в случае их обнаружения арестовать обыскать тщательно выяснить с кем виделись точка
У всех кого видели произвести обыск и всех их впредь до распоряжения из Тобольска не выпускать имея бдительный надзор точка Хитрово приедет одна остальные вероятно вместе точка
Всех арестованных немедленно под надежной охраной доставить в Москву Прокулату Если (они) кто-либо из них проживал уже Тобольске произвести (обыск) доме обитаемом бывшей царской семьей тщательный обыск отобрав переписку возбуждающую малейшее подозрение а также все не привезенные раньше вещи и все деньги лишние точка Об исполнении предписания по мере осуществления действий телеграфировать мне и Прокулату Москвы приказания которого надлежит исполнять всеми властями точка 2992.
Министр Председатель Керенский”.

В соответствии с этой телеграммой, Хитрово была в Тобольске арестована, обыскана и отправлена в Москву.
Никаких 10 злодеев, намеревавшихся освободить царскую семью, найти, разумеется, не удалось. Ничего не нашлось даже в ее подушках, о которых так беспокоился Кернский. В результате дело о «заговоре Хитрово» было прекращено.

Следователю Н.А. Соколову, позднее, уже в Париже, А.Ф. Керенский на допросе показал:
“Действительно, по поводу приезда в Тобольск Маргариты Хитрово было произведено по моему требованию телеграфному расследование. Вышло это таким образом. Во время Московского Государственного Совещания были получены сведения, что к Царю пытаются проникнуть 10 человек из Пятигорска. Это освещалось, как попытка увезти царскую семью. В силу этого и производилось расследование. Однако эти сведения не подтвердились. Ничего серьезного тут не было”.

Другие попытки освобождения царской семьи были связаны с тогдашними монархистами.
До отречения Николая Второго в России действовало множество довольно влиятельных монархических организаций, имевших собственные газеты, фракцию в Думе и т.д. Сразу после отречения они как-то незаметно исчезли с политического небосклона.
Спустя год после отречения Николая Второго, российские монархисты начали осторожно проявлять признаки какой-то активности в вызволении царской семьи из ссылки.

Правда, эти попытки были на редкость робкими, непоследовательными, да к тому же, наши монархисты оказались теснейшим образом связанными с …Германией и именно от немцев они ждали помощи в освобождении царской семьи.
Вообще, о послереволюционном сотрудничестве наших монархистов с немцами вспоминать не принято, слишком «скользкая» и неприятная эта тема.
Ведь Германия даже после Брестского мира де-юре была врагом России, она оккупировала огромные русские территории: Привисленский край, Бессарабию, Курляндию, Малороссию, Крым, Прибалтийский край и т.д. Германские войска стояли даже в Батуме и Тифлисе.
В этих условиях вести прямые переговоры о помощи с Германией было очень рискованным делом. Если бы они стали достоянием гласности, то вся легенда о большевиках, как немецких шпионах, оказывалась под ударом…

Тема эта малоизвестна, очень непопулярна в среде нынешних «монархистов» и либеральных мифотворцев.
Столько сил, времени и денег было потрачено на создание имиджа большевиков, как «агентов германского генштаба», сделавших революцию, естественно, на германские деньги.

Можно долго спорить о том, чем экстерриториальный «пломбированный вагон» в котором Ленин со товарищи проехал через Германию лучше (или хуже) поезда под японским (!!!) флагом, в котором семья бывшего самодержца российского почему-то следовала по русской земле в ссылку.
В обоих случаях «правила игры» и порядок передвижения по своей территории определяли отнюдь не пассажиры этих поездов.
Давайте лучше посмотрим, как российские монархисты попытались спасти семью того, кому они присягали и клялись в верности до гроба.
А вот что было на деле:

Лидер русских монархистов, член Государственной Думы Н.Е. Марков на допросе у следователя Н.А. Соколова в 1921 году показал:
“В период царскосельского заключения Августейшей Семьи я пытался вступить в общение с Государем Императором. Я хотел что-нибудь делать в целях благополучия царской семьи и в записке, которую я послал при посредстве жены морского офицера Юлии Александровны Ден, очень преданной Государыне Императрице, и одного из дворцовых служителей, я извещал Государя о желании послужить царской семье, сделать все возможное для облегчения ее участи, прося Государя дать мне знать через Ден, одобряет ли он мои намерения, условно: посылкой иконы. Государь одобрил мое желание: он прислал мне через Ден образ Николая Угодника…»
Собственно, на этом все попытки установить связи монархистов с Николаем, во время его царскосельского заключения, и закончились.

Летом 1917 года царская семья была сослана в Тобольск. Там попытки монархистов по установлению связи с царской семьей возобновляются.
Во всех этих попытках причудливо переплетаются усилия тогдашних монархистов с потугами членов распутинского кружка, которые тоже активно крутились вокруг этих проблем.
Для того, чтобы не смешивать действия этих двух, ненавидевших друг друга, партий, постараемся рассмотреть их действия по отдельности, начиная с монархистов..

Как справедливо отмечал в своей книге генерал М.К. Дитерикс, в августе-сентябре 1917 года было самое благоприятное время для того, чтобы попытаться освободить царскую семью: в Сибири было относительно тихо, а о семье «гражданина Романова» (как писали тогда демократические газеты) начали потихоньку забывать.
Более того, в составе самой охраны, среди солдат бывшего 4-го Императорской фамилии стрелкового полка, некоторые солдаты даже сами «предлагали Государю воспользоваться днями их дежурства для совершения побега. Император ответил им, что он никуда из России не уедет и разлучаться с Семьей не будет».
С другой стороны САМОСТОЯТЕЛЬНО сбежать Николай Второй и не смог бы. Нужна была серьезная организация и поддержка для этого.
Единственный путь из тобольского захолустья к цивилизации и более обжитым местам был по реке, а затем по железной дороге.
Разумеется, этот путь можно было легко контролировать.
А вот в столицах тогдашние монархисты поначалу ничего серьезного не предпринимали для того, чтобы «самоорганизоваться» и попытаться выручить своего отрекшегося императора.
События ускорились после Октябрьской революции.

На фронтах было объявлено перемирие, деморализованные остатки русской армии стремительно разбегались по домам, сея хаос и анархию на всех видах транспорта.
В конце 1917 года в Петроград прибыли германские комиссии во главе с Кайзерлингом и графом Мирбахом.
Вот с ними-то русские монархические группы и попытались начать переговоры.
Весной 1918 года с переездом Совнаркома и германского посольства Мирбаха в Москву, переговоры велись в новой столице.
Поначалу они не привели ни к чему.
Потом контакты монархистов и немцев начали налаживаться.

Следователь Н.А. Соколов отмечает:
«Весной 1918 года русские монархисты вели переговоры с немцами о свержении власти большевиков.
Одно из таких лиц, член Государственного Совета В.И. Гурко показывает: “Когда во время этих переговоров немцам было указано на опасность, угрожавшую царской семье, если мы начнем своими силами переворот, то немцами был дан ответ: “Вы можете быть совершенно спокойны. Царская семья под нашей охраной и наблюдением”. Я не могу ручаться, что я точно передаю их слова, но смысл был именно тот”.
Не питаю сомнений, что Соловьев работал на немцев».

Ну, на кого в действительности работал этот самый Соловьев, сказать очень сложно.
Как мы увидим, он умудрялся одновременно работать и на монархистов, и на немцев, и на распутинцев, везде имея свой немалый «гешефт».
Скорее всего, это был просто один из беспринципных авантюристов, которые, в Смутное время, всегда во множестве появляются на Руси.

Что же касается монархистов, то, видимо, у них возник оригинальный замысел: используя влияние и возможности германского посольства, организовать «увоз» царской семьи из Тобольска.
По крайней мере, имеются веские основания предполагать это.
Вот, что пишет об этом следователь Н.А. Соколов:
«Конечно, такое намерение могло родиться только в русских монархических группах. Оно могло стать реальной попыткой, в силу политической обстановки, только по воле немцев.
Если до войны многие из нас, являясь ее противниками, не видели врага в Германии, то после революции, когда страна все больше охватывалась пламенем анархии и, брошенная союзниками, была всецело предоставлена самой себе, такой взгляд стал находить еще больше сторонников.
Самый переворот 25 октября ст. ст. многим казался кратковременным, непрочным и усиливал надежды на помощь Германии…»

Тут необходим небольшой комментарий.
В том, что многие русские монархисты не считали Германию врагом России и были категорически против войны с ней, особого секрета нет.
Достаточно вспомнить знаменитое пророческое письмо П. Дурново Николаю Второму, написанное в начале 1914 года.
Вся германофобия Николая Второго, которая принесла столько бед России (ему самому) основывалась на нескольких субъективных факторах:
Антигерманских предубеждений его отца, Александра III, который возненавидел Бисмарка (за его позицию на Берлинском конгрессе 1878 года) и совершил крутой поворот внешней политики России от вековой дружбы с Пруссией и Германией (продолжавшейся весь XIX век) к политическому и военному союзу с республиканской Францией.
Николай Второй остался верен этой антигерманской стратегии.
«Еще в 1899 году известный германофоб профессор Золотарев при громадном стечении публики высшего петроградского света прочел свою знаменитую лекцию, громившую предшественников Императора Александра III за их послабления, допущенные в отношении немцев в России, и за слишком большое увлечение колонизацией немцами южных губерний и восхвалявшую Александра III, положившего предел грозному, но мирному завоеванию России немцами.
Присутствовавший на лекции Государь Император Николай II по окончании ее подошел к лектору и в присутствии всей обширной аудитории обнял профессора Золотарева и поцеловал его, благодаря за здравость и смелость исторической справедливой критики. Вильгельм не мог забыть этого поцелуя Николая II…» (Дитерикс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. М., 1991)

Вторым (и решающими) фактором, подкреплявшим его антигерманскую политику, была, как это ни странно прозвучит, его любимая супруга, «немка», императрица Александра Федоровна.
Вопреки слухам о ее тайных прогерманских симпатиях, сопровождавших ее все 23 года царствования, она искренне НЕНАВИДЕЛА и Германию и Вильгельма Второго.
Вот, что писал об этом в своей книге генерал М.К. Дитерикс:
«Императрица Александра Федоровна не только не любила, Она ненавидела Германию и императора Вильгельма и не могла говорить об этом без сильного волнения и злобы. Ее ненависть вытекала из того зла, которое Германия причинила Гессенскому герцогству.
“Если бы Вы знали, сколько они сделали зла моей родине!” - говорила Она близким людям. Это чувство ненависти было так остро в Ней, быть может, и потому, что, лишившись маленькой девочкой матери, Она все время воспитывалась в Англии у бабушки королевы Виктории, вследствие чего и для Германии и Вильгельма Императрица Александра Федоровна являлась определенной англофилкой».

Следствием всего этого и стала гибельная для России внешняя политика Николая Второго и его ориентация на защиту интересов Франции и Англии в Европе. (России и Германии в Европе «делить» было вообще нечего).
Кстати, также КАТЕГОРИЧЕСКИ против войны с Германией выступал и «Друг» царской семьи, знаменитый Григорий Ефимович Распутин.
Распутин впоследствии неоднократно говорил, что, если бы в июле 1914 года находился в Петербурге, а не лежал на больничной койке в Тобольске, раненый Хионией Гусевой, сумел бы отговорить «Папу» от участия в войне.
«Кабы не эта проклятая баба-злодейка, что мои кишки перерезала, то не бывать войне», – заявлял он своей знакомой певице Беллинг. «Распутин сам мне подтвердил: если бы он был в Петрограде, войны бы не было», – показал комиссии Временного правительства бывший министр иностранных дел Сергей Сазонов.

Даже излечиваясь от этого ножевого ранения, «Друг» пытался повлиять на ситуацию.
В 1915 году он рассказывал своему телохранителю Терехову, что «прошлый год, когда лежал в больнице, просил Государя не воевать, и по этому случаю послал Государю штук 20 телеграмм, из которых одну очень серьезную».
В 1968 году в изданном в Париже сборнике «Русская революция» был опубликован текст той самой «серьезной» телеграммы, отправленной 29 июля после подписания указа о всеобщей мобилизации: «Грозна туча над Россией: беда, горя много, просвету нет, слез-то море, и меры нет, а крови? Слов нет, а неописуемый ужас. Знаю, все хотят от тебя войны. Ты царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Григорий».
Остается сожалеть, что именно эти советы «Друга» Николай Второй тогда проигнорировал…
Вернемся к событиям 1918 года и роли в них монархистов.
Посмотрим, что рассказывает об этом следователь Н.А. Соколов:

«В январе месяце 1918 года группа русских монархистов в Москве послала в Тобольск своего человека к царской семье.
Посланец выяснил обстановку на месте и сообщил тревожные сведения. Царская семья, прежде всего не имела денег. Правда, она имела драгоценности, но в ее положении их было затруднительно превратить в деньги.
Было собрано 250.000 руб. Эти деньги то же самое лицо в марте месяце вторично доставило в Тобольск и вручило их Татищеву и Долгорукову.
Через последних группа установила условное письменное общение с Государем…
Мучительно ища выхода, - говорил Кривошеий, - и сознавая свое бессилие помочь царской семье, мы решили обратиться к той единственной тогда силе, которая могла облегчить положение семьи и предотвратить опасность, буде она ей угрожала, - в германское посольство”.

Вот ведь какой странный поворот судьбы: для облегчения участи царской семьи русские монархисты, вместо того, чтобы попытаться хоть что-то сделать своими силами, обращаются в посольство Германии, враждебной страны, войну с которой Россия проиграла…
Несколько видных монархистов ЛИЧНО обращались к германскому послу в России графу Мирбаху.
В числе их был сенатор Д.Б. Нейдгарт.

Он был допрошен Н.А. Соколовым в январе 1921 года в Париже и показал следующее:
“Ввиду того положения, которое занимали немцы весной 1918 года в России, наша группа, в целях улучшения положения царской семьи, пыталась сделать все возможное в этом отношении через немецкого посла графа Мирбаха. По этому вопросу я сам лично обращался к Мирбаху три раза. В первый раз я был у него еще тогда, когда мы ничего не знали об отъезде царской семьи из Тобольска. В общей форме я просил Мирбаха сделать все возможное для улучшения ее положения.
Мирбах обещал мне оказать свое содействие в этом направлении, и, если не ошибаюсь, он употребил выражение “потребую”. Как мы узнали об увозе семьи, я снова был у Мирбаха и говорил с ним об этом. Он успокаивал меня общими фразами. На меня произвело впечатление, что остановка царской семьи в Екатеринбурге имела место помимо его воли. Исходило ли от него приказание о самом увозе семьи из Тобольска куда-либо в целях ее спасения, я сказать не могу”.

Лидер русского монархического движения А.Ф. Трепов в это время вполне легально проживал в Петрограде.
Уже в эмиграции, в 1921 году, в Париже, он дал следователю Соколову подробные показания:
“По вопросу о действиях московских монархических групп, имевших целью спасение жизни Государя Императора и царской семьи, я могу показать следующее.
В 1918 году, когда я проживал в Петрограде, ко мне обратился приехавший из Москвы сенатор Нейдгарт с просьбой обсудить указанный вопрос. Он сообщил мне, что московская группа монархистов, изыскивая способы охранить жизнь Его Величества, нашла нужным обратиться в данном случае к содействию немецкого в Москве представительства, что ею и было сделано. Однако она далеко не удовлетворена отношением как к ней, так и к возбужденному ею вопросу со стороны германского посла.
Граф Мирбах, по словам Нейдгарта, сначала вовсе уклонялся от всяких сношений с группой. В конце концов он согласился принять Нейдгарта, но свидания были короткие, холодные, не дали ничего определенного и, скорее, как говорил Нейдгарт, свидетельствовали об уклончивом отношении графа Мирбаха к указанному вопросу об охранении благополучия Государя Императора и царской семьи».

Думаю, что ничего удивительного в том, что Мирбах поначалу уклонялся от встреч с нашими монархистами, нет.
Германское руководство тогда официально считало Россию виновницей развязывания мировой войны, и прекрасно помнило о том, что Николай Второй в 1916 году несколько раз отвергал германские предложения о «мире без аннексий и контрибуций», как сделанные публично, по официальным каналам МИДа, так и в личных письмах Вильгельма Второго к нему, (на которые Николай не стал даже отвечать).
После того, как русская армия разложилась, а Россия распалась, немцы в её отношении исповедовали старинный принцип «Горе побежденным!» и не видели причин прикладывать особых усилий для облегчения участи ни для Николая Второго, ни для самой России.
Еще во время переговоров в Брест-Литовске, в самом начале 1918 года в Германии вышла книга германского политического экономиста Вернера-Дайя, под названием: “Наступление на Восток. Азиатская Россия, как Германская мирная экономическая цель”.
В ней подчеркивалось:
«Общий ход германской политики не зависит ни от современного для данной минуты русского правительства, ни от условий социальной жизни в России. Германская политика нуждается в систематическом континентальном развитии; решение русской проблемы является для нее решением совместной проблемы; ей необходимо обеспечить за собою неприступную торгово-политическую позицию на Евразийском континенте и для этого захватить важнейшие промышленные пункты. Поэтому она не должна обращать внимания, с какой Россией связуют ее основные положения ее восточной политики.
В чужой стране она больше не знает партий, а есть только партия сама в себе.
Поэтому она с одинаковой определенностью ставит свои требования - сегодня большевистской, завтра социал-революционной, послезавтра кадетско-романовской России. Мы выскажем свои взгляды относительно необходимых условий для заключения мира, и будем считать личным делом русского правительства того времени, с каким чувством оно воспримет наши условия и доведет мирные переговоры до их завершения”.

Как видим, немцам было глубоко плевать и на большевиков, и на «демократов», и на монархистов. Они преследовали свои, империалистические цели.
И уж тем более им было плевать на Николая Второго и его проблемы. Это был для них падший лидер враждебной страны, и никакого резона для того чтобы спасать его, или вывозить его семью в Германию у Вильгельма Второго и его правительства тогда просто не было.
Для того чтобы заставить немцев этим заниматься, русские монархисты должны были предложить Мирбаху что-то существенное, такое, отчего воевавшая с Антантой Германия не смогла бы отказаться.
И, видимо, это удалось им сделать, т.к. Мирбах стал регулярно встречаться с лидерами наших монархистов, вести с ними переговоры и даже (если верить их словам) давал им некоторые заверения и авансы.
Что именно могли пообещать тогда наши монархисты руководству Германии, сказать сложно. Они, разумеется, ничего об этом не говорят, а следователь Н.А. Соколов не стал тревожить их такими неприятными вопросами на своих допросах в Париже.
Возможно, что немцам пообещали, в случае прихода монархистов (которые в массе своей, напомню, были против участия России в мировой войне и симпатизировали Германии) к власти, резкое изменение внешней политики восстановленной монархии, вплоть до военного союза с Германией.
Это – могло заинтересовать германское руководство и заставить его начать помогать российским монархистам.
Можно лишь быть уверенным, что сотрудничество это началось вовсе не из-за «красивых глаз» сенатора Нейдгарта, или графа Бенкендорфа, которые вели переговоры с Мирбахом.

Продолжим рассказ лидера русских монархистов А.Ф. Трепова:
«Изыскивая способы воздействия на немецкую власть в том или ином смысле, сенатор Нейдгарт и прибыл тогда в Петроград и пришел для обсуждения этого вопроса ко мне. Разделяя в душе соображения московских монархистов, я весьма обеспокоился создавшимся положением. Обсудив его совместно с Нейдгартом, я остановился на мысли, что он обратится с письмом к обер-гофмаршалу графу Бенкендорфу и предложит ему написать письмо к графу Мирбаху.
При этом я категорически высказался, что письмо это, на мой взгляд, во-первых, отнюдь не должно было иметь просительного тона, и, во-вторых, оно отнюдь не должно было носить политического характера, ибо в противном случае вопрос о жизни Государя Императора, буде бы Его Величеству угодно было не разделить того или иного нашего политического взгляда, предположения и т. п., высказанных в этом письме, носил бы не абсолютный, а условный характер. Я находил нужным высказать в письме, что по условиям тогдашней русской действительности одни только немцы могли предпринять реальные действия, способные достигнуть желательной цели. Поэтому раз они могут спасти жизнь Государя и его семьи, то они и должны это сделать по чувству чести. Если они этого не исполнят, они явятся или могут оказаться в роли попустителей тягчайшего преступления, о чем мы в свое время объявим всему миру. Хотя для нас ясно, что они и сами это отлично понимают, но чтобы не было никаких отговорок, и пишется настоящее письмо, дабы впоследствии они не могли сказать, что не были предупреждены нами о грозящей царской семье опасности. Кроме того, я находил нужным непременно поместить в письме, что настаивается на необходимости, чтобы содержание его было доложено императору Вильгельму, который, вследствие этого, и явится главным ответственным лицом в случае несчастья.
Вот именно таким должно было быть письмо от графа Бенкендорфа к графу Мирбаху, как я находил, с чем был согласен и сенатор Нейдгарт. Нейдгарт, как только мы с ним обсудили этот вопрос, отправился немедленно к графу Бенкендорфу...
Оттуда, если не ошибаюсь, он мне протелефонировал, что граф Бенкендорф предварительно желает видеться со мной. На следующий день я был у Бенкендорфа в его квартире. Наше свидание имело место в присутствии также Нейдгарта. Я снова повторил те мысли, которые я уже высказал Нейдгарту и которые я находил нужным поместить в письме. Граф Бенкендорф вполне со мной согласился и просил меня быть у него на следующий день, обещаясь изготовить к этому времени письмо. Я был на другой день у Бенкендорфа. Составленное им письмо содержало в точности высказанные мною пожелания; кроме них, в письме была лишь ссылка на личные отношения графа Бенкендорфа и графа Мирбаха. Письмо графа Бенкендорфа было передано Нейдгарту, и он, как мне помнится, на следующий день уехал в Москву.
Нейдгарт не видел в этот раз Мирбаха и оставил письмо в немецком посольстве. Это произошло 7 или 8 мая, когда Государь был уже в Екатеринбурге».

Тут многое интересно и удивительно:
Видный монархист и бывший царский сенатор Д.Б. Нейдгарт весной 1918 совершенно спокойно проживает в Москве и регулярно совершает визиты в германское посольство, трижды получая аудиенцию у самого графа Мирбаха. Он запросто приезжает в Петроград к известнейшему лидеру русских монархистов «реакционеру» А.Ф. Трепову (который тоже проживает там совершенно легально) и ведет с ним переговоры о привлечении немцев к спасению царской семьи.
Потом они созваниваются и встречаются в Питере с другим виднейшим монархистом, обер-гофмаршалом императорского двора, генерал-адьютантом, графом П.К. Бенкендорфом, который принадлежал к ближайшему окружению Николая II, являясь членом Государственного совета и Членом императорского яхт-клуба(!!!).
Судя по тому, что этот «царский сатрап» имел дома действующий телефон (который знали другие монархисты) он тоже легально проживал в тогда в Петрограде.
Нам-то сейчас либеральные историки рассказывают о том, что в «революционном Петрограде» и Москве тогда зверствовало ЧК и все тряслись от страха перед его головорезами…
А тут – известнейшие на всю страну монархисты, князья, графья и гофмаршалы спокойно живут в своих квартирах, телефонируют друг другу, устраивают встречи и многократно открыто посещают германское посольство. (Что характерно, ВСЕ они остались живы и выехали «из совдепии» в эмиграцию).
К примеру, упомянутый бывший обер-гофмаршал императорского двора, генерал-адьютант, граф П.К. Бенкендорф получил РАЗРЕШЕНИЕ на выезд из Советской России аж в 1921 году, и отправился в Эстонию. Никакие массовые расстрелы заложников этого «махрового реакционера и монархиста», почему-то, не коснулись. Чудеса, да и только…

Один из участников переговоров с послом Мирбахом, А.В. Кривошеий на допросе дал следователю Соколову такие показания:
“Мы не преследовали при этом никаких политических целей и исходили из самых элементарных побуждений гуманности и нашей преданности семье... Граф Мирбах принимал их (русских монархистов) весьма сухо, и сказанное им в ответ на просьбу обратить внимание на необходимость принять меры для ограждения безопасности царской семьи сводилось приблизительно к следующему:
“Все происходящее с Россией есть вполне естественное и неизбежное последствие победы Германии. Повторяется обычная история: горе побежденным.
Если бы победа была на стороне союзников, положение Германии несомненно стало бы гораздо худшим, чем положение России теперь.
В частности, судьба Русского Царя зависит только от русского народа. Если о чем надо подумать, это об ограждении безопасности находящихся в России немецких принцесс”.

Как видим, предположения Мирбаха об участи Германии, в случае победы ее противников блестяще оправдались. Условия Версальского договора, продиктованного победителями, оказались тяжелейшими и унизительными для немцев.
Что же качается участи Николая Второго, то Мирбах дал понять нашим монархистам, что это дело Германии не касается.
Можно только ПРЕДПОЛАГАТЬ, что в какой-то мере миссия комиссара Яковлева (о которой речь впереди) была связана с этими визитами монархистов к Мирбаху. Так, в частности, предполагают и Соколов с Дитериксом в своих исследованиях.
Однако, это всего лишь предположения, ничем объективно не подтвержденные. Яковлев ездил в Тобольск с мандатом ВЦИК, подписанным Я. Свердловым и беспрекословно выполнял его поручения.
Вообще же, все события лета 1918 года в Москве (мятеж левых эсеров 6 июля, убийство Мирбаха Блюмкиным и т.д.) до сих пор во многом остаются загадкой.

Еще об одной попытке монархистов рассказывает генерал М.К. Дитерикс в своей книге:
«Представитель другой организации подполковник П.К.Л. рассказывает следующее:
“В мае 1918 года я был командирован из Петрограда в Екатеринбург от монархической организации “союз тяжелой кавалерии”, имевшей целью спасение жизни Августейшей Семьи. В Екатеринбурге я поступил в слушатели 2-го курса Академии Генерального штаба и, имея в виду осуществление вышеуказанной цели, осторожно и постепенно сошелся с некоторыми офицерами-курсантами: М-им, Я-им, С-им, П-им, С-им. Однако сделать что-либо реальное нам не пришлось, так как события совершались весьма неожиданно и быстро. За несколько дней до взятия Екатеринбурга чехами я ушел к ним в состав офицерской роты полковника Румши и участвовал во взятии Екатеринбурга.
После этого в офицерской среде возникла мысль сделать все возможное для установления истины: действительно ли убит Государь Император”.
Вот и все, что было по части частных офицерских организаций, руководившихся принципами национального характера и добрыми намерениями искренно помочь или спасти Царскую Семью».

Что тут можно сказать…
Несмотря на грозное название, этот «союз тяжелой кавалерии» так ничего, толком, для спасения царской семьи и не сделал. Съездил этот подполковник П.К.Л.в Екатеринбург, даже поступил там в состав слушателей Академии Генштаба, «сошелся» с несколькими слушателями, да и все.
Как у нас нередко бывало (и бывает), дальше пустопорожней болтовни дело не пошло.

Кстати об этой самой Академии Генштаба (АГШ), которая была в начале 1918 года эвакуирована из Петрограда в Екатеринбург. Вот уж, где были тогда собраны «лучшие из лучших» и самые боевые офицеры царской армии.
Причем в довольно значительном количестве, ведь кроме многих десятков боевых офицеров «переменного состава», обучавшихся в ней, в составе АГШ было и немалое число опытнейших администраторов, начальников курсов и прочий «профессорско-преподавательский состав». Почти поголовно они были с боевым опытом, в солидных званиях, увешаны орденами и медалями за их военные заслуги.
Казалось бы, кому как не им заняться освобождением семьи своего бывшего монарха, на верность которому все они принимали присягу.
Тем более что семья содержалась не в какой-то неприступной крепости со рвами и сторожевыми башнями, а в обычном 2-х этажном доме, в центре города, вокруг которого большевики, на скорую руку, сколотили дощатый забор.
Охрана этого самого «Дома особого назначения» тоже была организована плохо: основная часть охранников были обычными рабочими местной «злоказовской» фабрики, которые добровольно вызвались охранять «коронованного палача», кто по идейным соображениям, а кто и прельщенные большим окладом (400 рублей в месяц), который пообещал им
комиссар Мрачковский, занимавшийся набором добровольцев для охраны.
Абсолютное большинство этих рабочих-охранников воевать не умело и даже не служило в армии, а значит, имело самое смутное представление о винтовках, и тем более пулеметах, которые имелись на вооружении у отряда, охранявшего дом купца Ипатьева.
Разумеется, в случае штурма дома и ближнего огневого боя один боевой офицер-слушатель АГШ (прошедший множество боев и рукопашных схваток на войне) стоил бы пятерых таких рабочих-охранников.
Да и сама караульная служба в Доме особого назначения была поставлена из рук вон плохо: часовые стояли (сидели) на своих постах по 4 часа (что не могло не сказываться на бдительности их службы), после смены с постов – спокойно уходили в город, где даже порой даже изрядно напивались. Руководитель охраны (С. Юровский) тоже в доме Ипатьева не ночевал, а жил в городе, в Американской гостинице, где квартировал отряд ЧК.
В общем, ночью в Доме особого назначения охранники и подавно службу несли «спустя рукава», так что взять дом Ипатьева ночным штурмом для решительных офицеров-боевиков особой проблемы не было бы.
Однако не было сделано даже попыток этого.
С приближением чехословаков и Сибирской белой армии в июле 1918года, часть офицеров АГШ была эвакуирована в Казань, а часть просто разбежалась по окрестностям и потом примкнула к белому войску.

Вот, что говорил об этом генерал М.К. Дитерикс:
«После расстрела бывшего Царя в городе говорили, что была раскрыта какая-то тайная монархическая организация, но никто из вышеназванных офицеров о ней ничего не знал, никто из них сам не пострадал и никто из них не слыхал, чтобы вообще пострадал какой-либо другой офицер в городе за попытку спасти Царскую Семью.
Офицеры этих организаций, стремившиеся честно сделать доброе дело и действительно помочь заключенной Царской Семье, не кричали о своей деятельности, не шумели, не кичились своими связями в прошлом, не бахвалились своими намерениями и работой, и кто знает, если бы Богу угодно было дать больше времени в их распоряжение - может быть, им и удалось бы серьезно помочь Несчастным Узникам. Таких офицеров было мало, офицеров долга и чести; революция их слишком разбросала, обессилила и забила.
Но зато более многочисленными были группы иных офицеров-спасителей - продуктов и сынов революции. Быть может, в действительности ни в какие организации они не входили и никаких организаций у них не было, а существовали они только у них на словах. Эти офицеры отличались бахвальством и чванством; шумели о своей деятельности, где только могли; кричали чуть что не на всех перекрестках, входя во все откровенности с первыми встречными и не смущаясь того, что могли быть услышаны советскими агентами и властями. Последние, однако, как ни странно, совершенно игнорировали деятельность подобных типов, не преследовали крикливых заговорщиков, а иногда были даже в явных с ними сношениях».

В следующей части мы поговорим о попытках монархистов-распутинцев спасти царскую семью.

На фото: продовольственная карточка Николая Второго, выданная в Тобольске.

Царская семья была разлучена в 1918 году, но не расстреляна. Мария Фёдоровна уехала в Германию, а Николай II и наследник престола Алексей остались заложниками в России

Наследник престола Алеша Романов стал наркомом Алексеем Косыгиным

В апреле этого года Росархив, который находился в ведении Минкультуры, был переподчинен непосредственно главе государства. Изменения статуса объяснили особой государственной ценностью хранящихся там материалов. Пока эксперты гадали, что бы все это значило, в зарегистрированной на платформе Администрации Президента газете «Президент» появилось историческое расследование. Суть его заключается в том, что никто царскую семью не расстреливал. Все они прожили долгую жизнь, а царевич Алексей даже сделал номенклатурную карьеру в СССР.

О трансформации царевича Алексея Николаевича Романова в председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина впервые заговорили еще во время перестройки. Ссылались на утечку из партийного архива. Информацию восприняли как исторический анекдот, хотя мысль - а вдруг правда - шевельнулась у многих. Ведь останков царской семьи тогда никто не видел, а слухов об их чудесном спасении всегда ходило множество. И вдруг, на тебе, - публикация о жизни царской семьи после мнимого расстрела выходит в издании, максимально далеком от погони за сенсацией.

Можно ли было бежать или быть вывезенными из дома Ипатьева? Оказывается, да! - пишет а газете «Президент» историк Сергей Желенков . - Неподалеку стояла фабрика. В 1905 году хозяин на случай захвата революционерами прорыл к ней подземный ход. При разрушении дома Борисом Ельциным после решения Политбюро бульдозер провалился в тот тоннель, о котором никто не знал.

СТАЛИН при всех частенько называл КОСЫГИНА (слева) царевичем

Оставили в заложниках

Какие же основания были у большевиков, чтобы сохранить жизнь царской семье?

Исследователи Том Мангольд и Энтони Саммерс издали в 1979 году книгу «Дело Романовых, или Расстрел, которого не было». Начали они с того, что в 1978 году истекает 60-летний гриф секретности с подписанного в 1918 году Брестского мирного договора, и было бы интересно заглянуть в рассекреченные архивы. Первое, что они нарыли, - это телеграммы английского посла, сообщающие об эвакуации большевиками царской семьи из Екатеринбурга в Пермь.

По данным агентов британской разведки в армии Александра Колчака , войдя в Екатеринбург 25 июля 1918 года, адмирал сразу назначил следователя по делу о расстреле царской семьи. Через три месяца капитан Намёткин положил ему на стол рапорт, где сообщил, что вместо расстрела была его инсценировка. Не поверив, Колчак назначил второго следователя Сергеева и вскоре получил такие же результаты.

Параллельно с ними работала комиссия капитана Малиновского , который в июне 1919 года дал уже третьему следователю Николаю Соколову следующие указания: «В результате моей работы по делу у меня сложилось убеждение, что августейшая семья жива… все факты, которые я наблюдал при расследовании, - это симуляция убийства».

Адмиралу Колчаку, уже провозгласившему себя Верховным правителем России, совсем не нужен был живой царь, поэтому Соколов получает совершенно четкие указания - найти доказательства гибели императора.

Соколов не придумывает ничего лучше, чем рассказать: «Трупы бросили в шахту, залили кислотой».

Том Мангольд и Энтони Саммерс посчитали, что разгадку надо искать в самом Договоре о Брестском мире. Однако его полного текста нет ни в рассекреченных архивах Лондона, ни Берлина. И они пришли к выводу, что там есть пункты, касающиеся царской семьи.

Вероятно, император Вильгельм II , который был близким родственником императрицы Александры Федоровны, потребовал передать Германии всех августейших женщин. Девочки не имели прав на русский престол и, следовательно, не могли угрожать большевикам. Мужчины же остались в заложниках - как гаранты того, что германская армия не пойдет на Петербург и Москву.

Такое объяснение выглядит вполне логичным. Особенно если вспомнить, что царя свергли не красные, а свои же либерально настроенные аристократия, буржуазия и верхушка армии. Большевики не питали к Николаю II особой ненависти. Он ничем им не угрожал, но при этом был прекрасным козырем в рукаве и хорошей разменной монетой при переговорах.

К тому же Ленин отлично понимал, что Николай II является курочкой, способной, если ее хорошенько потрясти, снести множество так необходимых молодому Советскому государству золотых яичек. Ведь в голове царя хранились тайны множества семейных и государственных вкладов в западных банках. Позднее эти богатства Российской империи были использованы для индустриализации.

На кладбище в итальянской деревушке Маркотта стояла могильная плита, на которой упокоилась Княжна Ольга Николаевна, старшая дочь русского царя Николая II. В 1995 году могила, под предлогом неуплаты ренты, была уничтожена, а прах перенесён

Жизнь после «смерти»

Если верить газете «Президент», в КГБ СССР на базе 2-го Главного управления был специальный отдел, наблюдавший за всеми перемещениями царской семьи и их потомков по территории СССР:

«Сталин построил дачу в Сухуми рядом с дачей царской семьи и приезжал туда для встреч с императором. В форме офицера Николай II бывал в Кремле, что подтверждал генерал Ватов , служивший в охране Иосифа Виссарионовича».

По сведениям газеты, чтобы почтить память последнего императора, монархисты могут поехать в Нижний Новгород на кладбище «Красная Этна», где он был похоронен 26.12.1958 года. Отпевал и хоронил государя знаменитый нижегородскийстарец Григорий .

Намного более удивительна судьба наследника престола, царевича Алексея Николаевича. Со временем он, как и многие, смирился с революцией и пришел к выводу, что служить Отечеству надо вне зависимости от своих политических убеждений. Впрочем, другого выхода у него не оставалось.

Историк Сергей Желенков приводит множество доказательств преобразования царевича Алексея в красноармейца Косыгина. В гремящие годы Гражданской войны, да еще под прикрытием ЧК сделать это действительно было не трудно. Намного интереснее его дальнейшая карьера. Сталин рассмотрел в юноше большое будущее и дальновидно двинул по хозяйственной линии. Не по партийной же.

В 1942 году уполномоченный Государственного комитета обороны в осажденном Ленинграде, Косыгин руководил эвакуацией населения и промышленных предприятий и имущества Царского Села. Алексей много раз ходил по Ладоге на яхте «Штандарт» и хорошо знал окрестности озера, потому организовал «Дорогу жизни» для снабжения города.

В 1949 году во время раскрутки Маленковым «Ленинградского дела» Косыгин «чудом» уцелел. Сталин, который при всех называл его царевичем, отправил Алексея Николаевича в длительную поездку по Сибири в связи с необходимостью усиления деятельности кооперации, улучшения дел с заготовкой сельхозпродукции.

Косыгин был настолько удален от внутрипартийных дел, что сохранил свои позиции после смерти покровителя. Хрущев и Брежнев нуждались в хорошем проверенном хозяйственнике, в итоге Косыгин занимал пост главы правительства дольше всех в истории Российской империи, СССР и Российской Федерации - 16 лет.

Панихиды не было

Что касается жены Николая II и дочерей, то след их тоже нельзя назвать потерянным.

В 90-х годах в итальянской газете «Ла Репубблика» прошла заметка, рассказывающая о кончине монахини, сестры Паскалины Ленарт , которая с 1939 по 1958 год занимала важный пост при Римском папе Пие XII . Перед смертью она позвала нотариуса и поведала, что Ольга Романова, дочь Николая II, не была расстреляна большевиками, а прожила долгую жизнь под покровительством Ватикана и была похоронена на кладбище в деревне Маркотте на севере Италии. Журналисты, выехавшие по указанному адресу, действительно обнаружили на погосте плиту, где по-немецки было написано: «Ольга Николаевна, старшая дочь русского царя Николая Романова, 1895 - 1976».

В связи с этим возникает вопрос: а кого же похоронили в 1998 году в Петропавловском соборе? Президент Борис Ельцин уверял общественность, что это останки царской семьи. А вот Русская православная церковь тогда отказалась признать этот факт. Вспомним, что

в Софии, в здании Священного Синода на площади Святого Александра Невского, проживал бежавший от ужасов революции духовник Высочайшей Фамилиивладыка Феофан . Он никогда не служил панихиду по августейшему семейству и говорил, что царская семья жива!

Золотая пятилетка

Итогом разработанных Алексеем Косыгиным экономических реформ стала так называемая золотая восьмая пятилетка 1966 - 1970 годов. За это время:

Национальный доход вырос на 42 процента,

Объем валовой продукции промышленности вырос на 51 процент,

Рентабельность сельского хозяйства увеличилась на 21 процент,

Было закончено формирование Единой энергетической системы европейской части СССР, создана объединенная энергосистема Центральной Сибири,

Началось освоение Тюменского нефтегазодобывающего комплекса,

Вступили в строй Братская, Красноярская и Саратовская гидроэлектростанции, Приднепровская ГРЭС,

Заработали Западно-Сибирский металлургический и Карагандинский металлургический комбинаты,

Были выпущены первые «Жигули»,

Обеспеченность населения телевизорами возросла в два раза, стиральными машинами - в два с половиной, холодильниками - в три раза.