Николай Рубцов родился 3 января 1936 года в городе Емецке Архангельской области в простой семье. Его отец - Михаил Андрианович - работал начальником ОРСа местного леспромхоза. Мать-Александра Михайловна - была домохозяйкой. В семье Рубцовых было пятеро детей: три дочери и два сына. На момент рождения Николай был пятым, самым младшим ребенком в семье (чуть позже родится еще один мальчик- Борис).

Перед самым началом войны семья Рубцовых перебралась в Вологду, где отец будущего поэта получил высокую должность в местном горкоме партии. Проработал он там чуть больше года, после чего в июне 1942 года его призвали на фронт. Дело, в общем, для военного времени обычное, однако незадолго до отправки Рубцова-старшего в его семье случилась беда: умерла жена. Так как оставить четверых детей без взрослой опеки (к тому времени дочери Рая и Надежда умерли после болезни) отец никак не мог, он вызвал к себе свою сестру Софью Андриановну. Та приехала в Вологду, однако взять всех детей отказалась. Поэтому с ней уехала лишь старшая из дочерей - Галина, а младшие были разбросаны кто куда. Альберт был отдан в ФЗУ, а Николай и Борис отправились в Красковский дошкольный детдом.

Что такое детский дом, да еще в голодное военное время, объяснять не надо. Пятьдесят граммов хлеба да тарелка бульона - вот и весь тогдашний рацион детдомовцев. Иногда детишки ухитрялись воровать на воле турнепс и пекли его на кострах. И хотя всем обитателям детдома жилось несладко, однако Коле Рубцову особенно. Совсем недавно у него была любящая мать, отец, несколько братьев и сестер, и вдруг - полное одиночество. Особенно оно обострилось после того, как часть детдомовцев, в том числе и его брата Бориса, оставили в Краскове, а Николая вместе с другими отправили в Тотьму. Так оборвалась последняя ниточка, связывавшая мальчика с родными. Единственным лучиком света тогда для семилетнего Коли была надежда на то, что с фронта вернется отец и заберет его обратно домой. Но и этой мечте мальчика не суждено было сбыться. Его отец оказался подлецом: он женился во второй раз и вскоре у него появились новые дети. Про старых он забыл.

Между тем среди детдомовцев Рубцов считался одним из лучших учеников. И хотя учили их намного хуже того, что было в средних школах (на четыре предмета был один учитель), однако дети и этому были рады. И третий класс Коля закончил с похвальной грамотой. Тогда же он написал и свое первое стихотворение.

Что касается характера мальчика, то, по воспоминаниям его товарищей по детдому, он был среди них самым ласковым и ранимым. При малейшей обиде он отходил в сторону и горько плакал. И кличку он тогда носил довольно мягкую для пацана - Любимчик.

В июне 1950 года Рубцов закончил семилетку и, едва получив диплом, покинул стены ставшего ему родным детдома. Его путь лежал в Ригу, в мореходное училище, о поступлении в которое он мечтал все последние годы своего пребывания в детском доме. Он преисполнен самых радужных надежд и ожиданий. К сожалению, его мечте так и не суждено было сбыться. В мореходку брали с пятнадцати лет, а Николаю было четырнадцать с половиной. Поэтому он вернулся обратно в Тотьму и там поступил в лесной техникум.

И все же его мечта о море сбылась в 1952 году. Закончив техникум и получив на руки паспорт, Рубцов отправился в Архангельск, где вскоре устроился помощником кочегара на тральщик "Архангельск" - "старую калошу", которая уже проплавала 34 года. Вся ее команда состояла из прожженных бичей, призвать к порядку которых было не очень просто. В море они работали как черти, однако на берегу только и делали, что шлялись по бабам да кабакам. Николай проработал на судне почти год, после чего подал заявление об уходе. Он решил продолжить учебу. Приехал в город Киров и поступил в горный техникум. Но и там продержался всего лишь год. В 1954 году бросил его и отправился скитаться. Будучи в Ташкенте, впервые задумался, что находится на "Земле, не для всех родной".

В марте 1955 года Рубцов возвращается в родные края, в Вологду, и впервые пытается найти своего отца. До этого во всех своих анкетах он неизменно писал: "Отец погиб на фронте". Это объяснялось не его неведением относительно судьбы родителя, просто он не мог ему простить предательства и того, что не забрал его из детдома. Но на этот раз Николай пересилил себя и первым попытался установить контакт с отцом.

Лучшие дня

Встреча так и не растопила ледяную стену, которая возникла между отцом и сыном за эти годы. У Михаила Андриановича была молодая жена и маленькие дети. Он занимал солидный пост в местном ОРСе и жил в отдельной квартире. Появление сына, которого он уже успел забыть (ведь бросил он его в шестилетнем возрасте), его явно не устраивало. Николай это понял сразу, как только они встретились. Поэтому в доме отца он не задержался и принял предложение своего брата Альберта устроиться работать к нему на полигон в поселок Приютино под Ленинградом.

К тому времени Альберт был уже женат и жил с женой в отдельной комнате в бывшем господском доме. А Николая он устроил в местное общежитие. Именно в Приютине к Николаю впервые пришла любовь. Девушку звали Таисия. Рубцову она очень нравилась, а вот он ей не очень. Однако его ухаживаний она не отвергала, и вечерами они подолгу гуляли по поселку. Но длилось это недолго: в конце 55-го Рубцова призвали в армию. Таисия его, как положено, проводила, а затем вышла замуж за другого. Обычная, в общем-то, история.

В армии Рубцов служил на Северном флоте: был визирщиком на эскадренном миноносце. Служба давалась ему легко, чему, видимо, немало способствовало прежнее, детдомовское прошлое. Трудностей он не боялся. Уже через год стал отличником боевой и политической подготовки и даже был удостоен права посещать занятия литературного объединения при газете "На страже Заполярья". Его стихи стали все чаще появляться в этом армейском органе печати. Правда, это были откровенно слабые стихи.

В октябре 1959 года Рубцов демобилизовался и приехал в Ленинград, где устроился рабочим на Кировский завод. Там впервые стал получать хорошую зарплату - 700 рублей. Для неженатого человека это были приличные деньги. Поэт в одном из писем той поры признавал: "С получки особенно хорошо: хожу в театры и в кино, жру пирожное и мороженое и шляюсь по городу, отнюдь не качаясь от голода". Однако в том же письме он замечает с грустью: "Живется как-то одиноко, без волнения, без особых радостей, без особого горя. Старею понемножку, так и не решив, для чего же живу".

В 1960 году Рубцов решает продолжить учебу без отрыва от производства и поступает в девятый класс школы рабочей молодежи. Одновременно с этим он активно посещает занятия литературного объединения "Нарвская застава" и литературный кружок при многотиражке "Кировец". Пишет он тогда много. Причем многие его серьезные произведения (которые позднее станут знаменитыми) его коллеги по литобъединению решительно бракуют. Зато те, что написаны с юмором, иронией, получают самую высокую оценку.

1962 год был отмечен в судьбе Николая сразу несколькими приятными событиями. Во-первых, тогда вышла его первая книжка под названием "Волны и скалы" (5 тысяч экземпляров). Во-вторых, на одной из вечеринок он познакомился с Генриеттой Меньшиковой, которая в апреле 1963 года родит ему дочь Лену. И наконец, в-третьих, он успешно сдал экзамены в Литературный институт в Москве. Но не только радости случались в тот год. 29 сентября от рака умер его отец.

В Москве Рубцов поселился в общежитии Литинститута и довольно скоро стал известен в среде молодых столичных поэтов. Написанные им стихи - "Осенняя песня", "Видения на холме", "Добрый Филя" - вскоре были опубликованы в журнале "Октябрь" и стали очень популярны у читателей. Хотя в стенах самого института отношение к молодому поэту было далеко не однозначным. Половина его коллег считала его бездарностью, часть говорила, что он "поэт средних возможностей", и только малая толика остальных видела в нем будущую надежду русской поэзии.

По мнению людей, близко знавших поэта, он был очень мнительным человеком. Он знал очень много всяких рассказов про нечистую силу и порой темными ночами рассказывал их друзьям на сон грядущий. А однажды он решил погадать на свою судьбу необычным способом. Он принес в общежитие пачку черной копирки и стал вырезать из листов самолетики. Затем он открыл окно и сказал товарищу: "Каждый самолет - судьба. Как полетит-так и сложится. Вот судьба... (и он назвал имя одного из своих приятелей-студентов)". Самолетик вылетел из окна и, плавно пролетев несколько десятков метров, приземлился на снежной аллее под окном. То же самое произошло и с другим самолетиком. "А это - моя судьба", - сказал Николай и пустил в небо третий самолет. И едва он взмыл в воздух, как тут же поднялся порыв ветра, легкую конструкцию подняло вверх, затем резко швырнуло вниз. Увидев это, Рубцов захлопнул окно и больше самолетиков не пускал. Почти целую неделю после этого он ходил подавленный.

Учеба Рубцова в Литинституте продолжалась до декабря 1963 года, после чего его выгнали. 3 декабря он заявился в пьяном виде в Центральный дом литераторов и устроил драку. И уже на следующий день после этого ректор подписал приказ об его отчислении. Почему же с ним поступили так строго, а не стали ставить на вид или лишать стипендии? Все дело в том, что за время своего обучения поэт уже столько раз попадал в различные пьяные истории, что случай в Доме литераторов переполнил чашу терпения руководства института. Вот и не стали с ним церемониться.

Между тем свидетели происшествия в ЦДЛ затем рассказывали, как на самом деле возникла та "драка". В тот вечер на сцене Дома выступал некий оратор, который рассказывал слушателям о советской поэзии. В конце своего выступления он стал перечислять фамилии известных поэтов, но не упомянул Сергея Есенина. Это и возмутило Рубцова. Он стал кричать: "А Есенин где?", за что тут же был схвачен за шиворот рьяным администратором. Николай стал вырываться, что впоследствии и было расценено как "драка".

К счастью, правда об этом происшествии вскоре дошла до ректора Литинститута И. Н. Серегина, и он в конце декабря издал новый приказ, в котором говорилось: "В связи с выявленными на товарищеском суде смягчающими вину обстоятельствами и учитывая раскаяние тов. Рубцова Н. М., восстановить его в числе студентов 2-го курса...".

Справедливость была восстановлена. Правда, ненадолго. Уже через полгода после этого - в конце июня 1964 года - Рубцов попал в новую скандальную историю. И опять в ЦДЛ. Ситуация выглядела следующим образом. Наш герой и двое его однокурсников отдыхали в ресторане Дома литераторов. Время уже подходило к закрытию, но друзья не собирались закругляться. Они подозвали к своему столику официантку и заказали еще одну бутылку водки. Однако официантка им отказала, объяснив, что водка кончилась. "Тогда принесите вино", - попросили ее студенты. "И вино тоже кончилось!" - отрезала официантка. И в тот же момент ее окликнули с другого столика и тоже попросили спиртного. И тут друзья-студенты увидели, как изменилась их собеседница. Она вдруг расплылась в подобострастной улыбке и буквально бегом отправилась выполнять заказ клиентов. Вскоре на их столе появился заветный графин с водкой. Судя по всему, именно этот эпизод и вывел из себя подвыпившего Рубцова. Когда официантка вновь подошла к их столику, чтобы сообщ ить, что ресторан закрывается, он заявил: "Столик мы вам не оплатим, пока вы не принесете нам водки!" Официантка тут же побежала жаловаться метрдотелю. А тот не нашел ничего лучшего, как вызвать милицию. Всю троицу под руки выпроводили из ресторана. Самое удивительное, до отделения милиции довели только одного Рубцова (по дороге двое его приятелей куда-то "испарились"). В результате он стал "козлом отпущения", и 26 июня появляется приказ об его отчислении из института.

Можно только поражаться тому дьявольскому невезению, которое сопровождало поэта почти в большинстве подобного рода случаев. Будто магнитом он притягивал к себе неприятности и всегда оказывался в них крайним.

Как это ни странно, но после отчисления из института Рубцов не впал в уныние и даже, по мнению видевших его тогда людей, выглядел вполне благополучно. Этому было несколько объяснений. Во-первых, его личная жизнь складывалась тогда вполне удачно. Например, летом он прекрасно провел время с женой и дочкой в деревне Никольское Вологодской области, там, где он закончил когда-то начальную школу. Во-вторых, в журналах "Юность" и "Молодая гвардия" появились первые крупные подборки его стихов. А это было не только моральной поддержкой молодому поэту, но и материальной.

К сожалению, относительное благополучие поэта длилось всего месяца три. Осенью деньги, заработанные от публикаций, иссякли, и Рубцову пришлось довольствоваться копеечными гонорарами из газеты "Ленинское знамя", в которой иногда печатались его стихи. А затем случилась новая неприятность. Так как Рубцов нигде не работал, местное сельское руководство объявило его тунеядцем и вывесило его портрет в сельпо. Но именно в этот период были написаны стихи (около пятидесяти), большая часть из которых затем войдет в сокровищницу отечественной поэзии.

В январе 1965 года Рубцов вновь вернулся в Москву и благодаря стараниям своих друзей сумел восстановиться на заочном отделении Литературного института. Однако прописки в столице у него не было, поэтому ему приходилось скитаться по разным углам, вплоть до скамеек на вокзалах. А в апреле 1965 года последовал новый скандал.

17 апреля Николай пришел в общежитие института, надеясь, что его пустят переночевать. Но его не пустили. Тогда Рубцов поймал такси в 17-м проезде Марьиной Рощи и попросил отвезти его на одну из улиц города, где жил его друг. Доехав до пункта назначения, Николай отдал водителю (кстати, это была женщина) три рубля, надеясь получить с них сдачу, так как счетчик набил всего лишь 64 копейки. Однако водитель отдавать ему сдачу отказалась. И тогда поэт потребовал везти его к первому постовому милиционеру. Видимо, у него он думал найти справедливость. Но все получилось наоборот. Милиционер поверил не ему, а женщине-водителю, забрал его в отделение, и там был составлен соответствующий протокол. Через день он уже лежал на столе у ректора Литературного института. Так поэт в очередной раз лишился студенческого билета.

Тем временем дала трещину и его семейная жизнь. Во многом этому способствовала его теща, которая теперь жила вместе с дочерью и внучкой в Никольском. Каждый раз, когда Николай возвращался из Москвы в деревню, теща не давала ему проходу, ругала за тунеядство, пьянство. Вскоре она перетянула на свою сторону и дочь. Когда жить в одном доме стало для Рубцова совсем невмоготу, он уехал куда глаза глядят.

В течение последующих двух лет Рубцов побывал во многих местах страны, даже какое-то время жил в Сибири. Осенью 1967 года свет увидела еще одна книга его стихов - "Звезда полей", которая принесла ему большую известность. В следующем году его наконец-то приняли в Союз писателей и даже выделили комнату в рабочем общежитии на улице XI Армии в Вологде. В 1969 году он закончил Литературный институт и получил на руки диплом. В сентябре того же года его зачислили в штат работников газеты "Вологодский комсомолец". И в довершение всего дали однокомнатную квартиру в "хрущобе" на улице Александра Яшина. Переезжал туда Николай, имея на руках всего лишь потрепанный чемодан и томик Тютчева. Казалось, что жизнь у поэта постепенно налаживается и впереди его ждут только радости. Ведь сколько он уже натерпелся. Однако...

В 1969 году у Рубцова появилась женщина, которой суждено будет сыграть в его судьбе роковую роль. Звали ее Людмила Дербина (она родилась в 1938 году). 2 мая 1962 года они встретились в компании в стенах общежития Литературного института (их познакомила поэтесса Вера Бояринова). Однако тогда это было всего лишь мимолетное знакомство. Рубцов, носивший пыльный берет и старенькое вытертое пальто, произвел на девушку отталкивающее впечатление. Но уже через четыре года после этого, прочитав книгу его стихов "Звезда полей", Дербина внезапно почувствовала к поэту сильное влечение. К тому времени за ее плечами уже был опыт неудачного замужества, рождение дочери. Зная о том, что и Рубцов в личной жизни тоже не устроен, она вдруг решила познакомиться с ним поближе. 23 июня 1969 года она приехала в Вологду, и здесь вскоре начался их роман. Завершился он тем, что в августе того же года Дербина переехала с дочерью в деревню Троица, в двух километрах от Вологды, и устроилась на работу библиотекарем. Позднее она вспоминала:

"Я хотела сделать его жизнь более-менее человеческой... Хотела упорядочить его быт, внести хоть какой-то уют. Он был поэт, а спал как последний босяк. У него не было ни одной подушки, была одна прожженная простыня, прожженное рваное одеяло. У него не было белья, ел он прямо из кастрюли. Почти всю посуду, которую я привезла, он разбил. Купила я ему как-то куртку, замшевую, на "молнии". Через месяц спрашиваю - где? Он так спокойно: "А-а, подарил, понравилась тут одному".

Все восхищались его стихами, а как человек он был никому не нужен. Его собратья по перу относились к нему снисходительно, даже с насмешкой, уж не говоря о том, что равнодушно. От этого мне еще более было его жаль. Он мне говорил иногда: "Люда, ты знай, что, если между нами будет плохо, они все будут рады..."

Отношения Рубцова и Дербиной развивались неровно: они то расходились, то сходились вновь. Их как будто притягивала друг к другу какая-то невидимая сила. В январе 1971 года всем стало понятно, что это была за сила - темная, злая... "Я умру в крещенские морозы..." - напишет Рубцов в своей "Элегии". Как в воду смотрел...

5 января Дербина после очередной ссоры вновь приехала на квартиру к поэту. Они помирились и даже более того - решили пойти в загс и узаконить свои отношения. Там их какое-то время помурыжили (у невесты не было справки о расторжении предыдущего брака), но в конце концов своего они добились: регистрацию брака назначили на 19 февраля. 18 января молодые отправились в паспортный стол, чтобы там добиться прописки Дербиной к Рубцову. Однако их ждало разочарование: женщину не прописывали, потому что не хватало площади для ее ребенка. Выйдя из жилконторы, молодые отправились в редакцию газеты "Вологодский комсомолец", однако по пути, возле ресторана "Север", внезапно встретили группу знакомых журналистов, и Николай решил идти вместе с ними в шахматный клуб отмечать какое-то событие, а Дербина отправилась в редакцию одна. Через какое-то время она тоже пришла в шахматный клуб, где веселье было уже в самом разгаре. Новоприбывшей налили вина, но она практически не пила, предпочитая тихо сидеть на своем месте. И здесь в какой-то момент Рубцов вдруг стал ее ревновать к сидевшему тут же журналисту Задумкину. Однако досадный эпизод удалось обернуть в шутку, и вскоре вся компания отправилась догуливать на квартиру Рубцова на улице Александра Яшина. Но там поэта вновь стала одолевать ревность, он стал буянить, и, когда успокоить его не удалось, собутыльники решили уйти подальше от греха. В комнате остались Николай и Людмила.

Л. Дербина вспоминает: "Я замкнулась в себе, гордыня обуяла меня. Я отчужденно, с нарастающим раздражением смотрела на мечущегося Рубцова, слушала его крик, грохот, исходящий от него, и впервые ощущала в себе пустоту. Это была пустота рухнувших надежд.

Какой брак?! С этим пьянчужкой?! Его не может быть!

Гадина! Что тебе Задумкин?! - кричал Рубцов. - Он всего лишь журналистик, а я поэт! Я поэт! Он уже давно пришел домой, спит со своей женой и о тебе не вспоминает!..

Рубцов допил из стакана остатки вина и швырнул стакан в стену над моей головой. Посыпались осколки на постель и вокруг. Я молча собрала их на совок, встряхнула постель, перевернула подушки...

Рубцова раздражало, что я никак не реагирую на его буйство. Он влепил мне несколько оплеух. Нет, я их ему не простила! Но по-прежнему презрительно молчала. Он все более накалялся. Не зная, как и чем вывести меня из себя, он взял спички и, зажигая их, стал бросать в меня. Я стояла и с ненавистью смотрела на него. Все во мне закипало, в теле поднимался гул, еще немного, и я кинулась бы на него! Но я с трудом выдержала это глумление и опять молча ушла на кухню...

Где-то в четвертом часу я попыталась его уложить спать. Ничего не получилось. Он вырывался, брыкался, пнул меня в грудь... Затем он подбежал ко мне, схватил за руки и потянул к себе в постель. Я вырвалась. Он снова, заламывая мне руки, толкал меня в постель. Я снова вырвалась и стала поспешно надевать чулки, собираясь убегать.

Нет, ты не уйдешь! Ты хочешь меня оставить в унижении, чтобы надо мной все смеялись?! Прежде я раскрою тебе череп!

Он был страшен. Стремительно пробежал к окну, оттуда рванулся в ванную. Я слышала, как он шарит под ванной, ища молоток... Надо бежать! Но я не одета! Однако животный страх кинул меня к двери. Он увидел, мгновенно выпрямился. В одной руке он держал ком белья (взял его из-под ванны). Простыня вдруг развилась и покрыла Рубцова от подбородка до ступней. "Господи, мертвец!" - мелькнуло у меня в сознании. Одно мгновение - и Рубцов кинулся на меня, с силой толкнул обратно в комнату, роняя на пол белье. Теряя равновесие, я схватилась за него, и мы упали. Та страшная сила, которая долго копилась во мне, вдруг вырвалась, словно лава, ринулась, как обвал... Рубцов тянулся ко мне рукой, я перехватила ее своей и сильно укусила. Другой своей рукой, вернее, двумя пальцами правой руки, большим и указательным, стала теребить его за горло. Он крикнул мне: "Люда, прости! Люда, я люблю тебя!" Вероятно, он испугался меня, вернее, той страшной силы, которую сам у меня вызвал, и этот крик был попыткой остановить меня. Вдруг неизвестно отчего рухнул стол, на котором стояли иконы, прислоненные к стене. На них мы ни разу не перекрестились, о чем я сейчас горько сожалею. Все иконы рассыпались по полу вокруг нас. Сильным толчком Рубцов откинул меня от себя и перевернулся на живот. Отброшенная, я увидела его посиневшее лицо. Испугавшись, вскочила на ноги и остолбенела на месте. Он упал ничком, уткнувшись лицом в то самое белье, которое рассыпалось по полу при нашем падении. Я стояла над ним, приросшая к полу, пораженная шоком. Все это произошло в считанные секунды. Но я не могла еще подумать, что это конец. Теперь я знаю: мои пальцы парализовали сонные артерии, его толчок был агонией. Уткнувшись лицом в белье и не получая доступа воздуха, он задохнулся...

Тихо прикрыв дверь, я спустилась по лестнице и поплелась в милицию. Отделение было совсем рядом, на Советской улице..."

А вот как описал эти же события в своем "Дневнике" Ю. Нагибин: "Когда он хрипя лежал на полу, она опомнилась и выбежала на улицу. "Я убила своего мужа!" - сказала она первому встречному милиционеру. "Идите-ка спать, гражданка, - отозвался блюститель порядка. - Вы сильно выпимши". - "Я убила своего мужа, поэта Рубцова", - настаивала женщина. "Добром говорю, спать идите. Не то - в вытрезвитель". Неизвестно, чем бы все кончилось, но тут случился лейтенант милиции, слышавший имя Рубцова. Когда они пришли, Рубцов не успел остыть. Минут бы на пять раньше -его еще можно было бы спасти..."

В протоколе о гибели Н. Рубцова зафиксированы икона, пластинка песен Вертинского и 18 бутылок из-под вина.

Вологодский городской суд приговорил Л. Дербину к семи годам лишения свободы за умышленное убийство в ссоре, на почве неприязненных отношений. За несколько месяцев до этого убийства Дербина отдала в набор свой второй (первый - "Сиверко" - вышел в свет в 1969 г.) поэтический сборник "Крушина", предисловие к которому написал Н. Рубцов.

Л. Дербина отсидела пять лет и семь месяцев, после чего ее амнистировали в связи с Международным женским днем. После этого она приехала в Ленинград и устроилась на работу в библиотеку Академии наук. В те же годы она стала работать над книгой "Воспоминания".

Книга увидела свет в 1994 году. И тут же вызвала яростные споры. Одни называли ее "кощунственной", писали, что имя Дербиной проклято навеки, другие давали право этой женщине на покаяние. Сама Л. Дербина рассказывает:

"Меня немного отпустило только восемнадцать лет спустя - в 89-м, 3 января, на Колин день рождения. Три года до этого епитимью исполняла, наказание за грехи. Раньше все это угнетало, очень тяжело было жить. А снял отец Иринарх епитимью - сразу стало легче, что-то я познала такое, такую истину... Мне и Коля приснился, в его день рождения. Будто ведут меня на расстрел - за то, что его погубила. Идем, сбоку ров глубокий, а на той стороне - группа морячков. Один оборачивается, улыбается, я смотрю - Коля. Вдруг он отделился от этой группы и идет ко мне. У меня сердце замерло. А он перепрыгнул через ров, подошел, приобнял меня. "Вот видишь, -говорю, - меня из-за тебя расстрелять хотят". А он в ответ с улыбкой: "Знаю..." А в этом "знаю" - тут все: и надежда, и утешение, и желание ободрить. Он вернулся к товарищам, а меня ведут дальше, и уже ничего черного, только покой..."

В данной статье представлена биография и творчество Николая Рубцова - талантливого советского поэта, чья жизнь оборвалась трагически. Наследие Рубцова - это поэзия, прежде всего, о родной земле. Его лирический герой - это человек, очень любящий свою страну и глубоко переживающий вместе с ней все потрясения. Сейчас его поэзию перевели на множество языков, стихи изучаются специалистами, издаются. Творчество поэта изучается в школе. Ниже будут представлены его личная биография, творчество, фото. Николай Рубцов был очень интересным человеком, в чем вы убедитесь после прочтения данной статьи.

Детские годы

Появился на свет будущий поэт в 1936 году, третьего января, на самом Севере Советской России, в селе Емецке. Совсем недалеко располагались Холмогоры, где когда-то родился Михаил Ломоносов. Спустя год, в 1937, семья Рубцовых переехала в городок Няндому южнее Архангельска. Там отец Николая Михаил Андрианович руководил потребительским кооперативом. Но и там семья Рубцовых проживала недолго, перебравшись в 1941 году в Вологду.

В семье было шесть детей, но в годы войны две сестры и мама Николая Александра Михайловна умерли. Отец ушёл на фронт, оставшиеся дети попали в детский дом. Спустя годы станет ясно, что из-за неразберихи с документами он, вернувшись с фронта, не смог найти своих детей. Тогда же отца посчитали пропавшим без вести или убитым, а дети до четырнадцати лет жили в селе Никольском в детском доме. Встретится Николай Рубцов с отцом только в пятидесятых годах.

Окончив семилетнее обучение, Рубцов сменил несколько техникумов, но ни одного не закончил. Служил четыре года на Северном флоте.

Первые строки

Первое стихотворение, как следует из автобиографии поэта, было написано Рубцовым ещё в детском доме. По характеру он был мягок и лиричен, отношения со сверстниками не всегда складывались. Может, именно потому и нашли мысли маленького Николая своё выражения в поэтической форме. После возвращения с флота Николай уезжает в Ленинград и работает на Кировском заводе. Тогда же он начинается активно участвовать в литературной жизни "Северной столицы".

В 1962 году, летом, на машинке была напечатана и размножена первая книга поэта. Называлась она "Волны и скалы". Большую помощь оказал друг Николая - ленинградский поэт и литератор Борис Тайгин.

В том же 1962 году Рубцов заканчивает экстерном среднюю школу и поступает в им. Горького, который находится в Москве. Учится он заочно, а живёт в Вологде.

Публикации, критика современников

В журнале "Октябрь" в 1964 году появляется подборка стихотворений молодого поэта Николая Рубцова. Спустя несколько лет, в 1967 году, выходит первый сборник, напечатанный в Москве, - "Звезда полей". Именно с этого момента можно сказать, что литературная общественность Советского союза узнала новое имя: Николай Рубцов. Личная биография и творчество очень тесно переплетались в стихотворениях молодого лирика. Любовь к России по силе, была сопоставима с любовью к матери. Своей по-есенински жгучей тоской, задушевностью поэт обратил на себя внимание критиков. Особенно он выделялся на фоне поэтов, гремевших тогда с эстрады: Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадулиной.

Признание поэта

При жизни у поэта было опубликовано четыре сборника стихотворений: два в Архангельске и два в Москве. Помимо сборника "Звезда полей" были выпущены "Лирика", "Душа хранит" и "Сосен шум". В 1967 году Николай Рубцов окончательно уезжает в Вологду и поселяется там, лишь изредка наведываясь в Москву или Ленинград.

Личная жизнь

Помимо того, что в 1962 году Рубцов поступает в Литературный институт, он ещё и знакомится с Генриеттой Меньшиковой. Она заведовала клубом в том детском доме, где воспитывался Рубцов в детстве. Иногда Рубцов навещал детский дом и в один из таких приездов познакомился с будущей женой. Свадьбу сыграли спустя год, в 1963 году, но в ЗАГСе не регистрировались. Весной появилась дочка, которую назвали Леной. Жена с дочерью оставались в селе Никольском, Рубцов же продолжал обучение в Москве.

В том же году произошло ещё одно событие: Николай познакомился с молодой поэтессой Людмилой Дербиной, но тогда это знакомство ни к чему не привело. Лишь спустя несколько лет, когда в 1967 году, Людмиле попадает в руки сборник стихотворений Рубцова, она влюбляется - сначала в его поэзию, а потом и в него самого.

Людмила уже была один раз замужем и имела от неудачного брака дочку Ингу. Не смотря на это, Николай Рубцов увез их в Вологду, где в 1971 году они планировали пожениться (на этот раз Рубцов настаивал на официальном браке и регистрации в ЗАГСе). Отношения пары были сложными: Николай пил, иногда неделями. Запои сменялись периодами абсолютного равнодушия к алкоголю. Они то ссорились и расходились, то мирились. На 19 февраля была назначена регистрация в ЗАГСе, чтобы узаконить отношения.

Трагическая гибель

Есть у Рубцова такие слова: "...я умру в Крещенские морозы...". Так вот, они оказались не просто строками стихотворения, но страшным пророчеством. Ровно за месяц до назначенной регистрации в ЗАГСе, по общеизвестной версии, Николай был убит (умышленно или случайно, до сих пор непонятно) у себя на квартире своей невестой Людмилой Дербиной. Причиной смерти стало удушение. Людмила сама вызвала милицию, сама проводила сотрудников на квартиру, где произошла трагедия. По словам женщины, во время ссоры у Рубцова случился инфаркт и он упал в кучу белья, где и задохнулся. Правда это или нет, уже никто никогда не выяснит, но свою вину Людмила не признала. Её осудили на восемь лет, выпустив по амнистии через шесть. Похоронен поэт Николай Рубцов на Пошехонском кладбище в Вологде, собственно, как он и завещал когда-то друзьям. Именно так прервался жизненный путь Николая Рубцова. Но осталась память и наследие в виде поэзии.

Основные мотивы творчества, лирика Рубцова

В лирике Николая Рубцова творчество и биография не только его как личности, но и биография всего многострадального народа России, сплетается в одно целое, создавая целый набор интересных образов, метафор. Например, свои впечатления от посещения Алтая он изложил в стихотворении, которое заканчивается такими строфами: "Молчат цветы, безмолвствуют могилы, и только слышно, как шумит Катунь...". Также есть у него стихотворение, которое называется "Весна на берегу Бии", тоже посвященное Алтаю. Вообще, биография и творчество Николая Рубцова насыщены местами и событиями.

В основе поэтического стиля Рубцова лежит песня - именно русские песенные традиции. Недаром все же на его стихи поют песни и Градский, и Зыков, и многие другие наши певцы.

Среди образов преобладают, конечно, символы религиозные. Сам Рубцов был человек набожный, и дома у него всегда висели иконы. Образ России у поэта - это всегда идеал. Идеал святости, целостности, вечности. Также один из самых частых образов - это природные явления или пейзажи. С помощью природы поэт, как исконно ведется в русской поэзии, показывает внутренний мир лирического героя. Стихотворения на тему России у Рубцова иногда целиком и полностью состоят из переплетающихся между собой образов природного мира.

Отношение "не к физическому" - к душе - у поэта, опять же, очень религиозное. В душе Рубцов видит часть человека, которая способна устанавливать связь с Богом. Лирический герой Рубцова доверяет душе и готов следовать за ней безотлагательно. Есть у поэта такие строчки: "Но я пойду! Я знаю наперед, что счастлив тот, хоть с ног его сбивает, кто все пройдет, когда душа ведет, и выше счастья в жизни не бывает!"

Рубцов - оригинальный поэт, и суть его оригинальности в том, что традиционные мотивы русского народа и его земли он воспел новым языком. Пожалуй, среди поэтов той эпохи можно выделить ещё только одного, кто обладал подобным даром, да и то - он появится значительно позже Рубцова. В восьмидесятых годах двадцатого века появится Александр Башлачев с песнями-исповедями, идущими из уст или всего русского народа, или самого Бога. К сожалению, в восемьдесят восьмом году он покончит жизнь самоубийством. Все же нередко очень трагичны в России судьбы поэтов: трагизмом наполнены и биографии, и творчество. Николай Рубцов, стихи которого полны отчаяния и боли, не стал исключением.

Много строк из наследия поэта стали крылатыми фразами, вошли в обиход, стали использоваться повсеместно. Это неудивительно - в стихах Рубцова живёт, дышит, рождается и умирает весь русский народ, и люди это не могут не чувствовать.

Влияние, наследие

После своего трагического ухода Николай Рубцов оставил очень много рукописей, которые были внимательно собраны, просмотрены, а потом многие - опубликованы. Если считать вместе с теми стихотворными сборниками, что были выпущены еще при жизни поэта, то на сегодняшний день мы получаем вот такой список.

При жизни:

• 1962 - «Волны и скалы».
• 1965 - «Лирика».
• 1967 - «Звезда полей».
• 1969 - «Душа хранит».
• 1970 - «Сосен шум».

  И после смерти Николая Рубцова:

• 1977 - «Стихотворения. 1953—1971».
• 1971 - «Зеленые цветы».
• 1973 - «Последний пароход».
• 1974 - «Избранная лирика».
• 1975 - «Подорожники».
• 1977 - «Стихотворения».

Заключение

А. Романов сказал о русском классике, что сама природа земли нашей ждала появления такого поэта, как Николай Рубцов, краткая биография и творчество которого описаны в нашей статье. Есть в его поэзии величавый распев и молитвенная исповедь. Пожалуй не найти лучше слов, чтобы сказать, кто такой Николай Рубцов. Личная жизнь, биография, творчество - всё трагично складывалась у этого человека. Но остались его стихи, которые знают и любят.

Николай Коняев в серии "ЖЗЛ" написал книгу: "Николай Рубцов". Биография и творчество, жизнь поэта в данной книге описаны очень детально и ярко. Много книг посвящено трагической гибели Николая.

Его именем назвали несколько улиц в городах бывшего Советского союза. Памятники поэту открыты в Череповце, Тотьме, Вологде, в Емецке. Ежегодно отечественным литераторам присуждается Всероссийская литературная премия "Звезда полей" имени русского поэта Николая Рубцова.

Рубцов Николай Михайлович
Родился: 3 января 1936 года года.
Умер: 19 января 1971 (35 лет) года года.

Биография

Николай Михайлович Рубцов (3 января 1936, село Емецк, Северный край - 19 января 1971, Вологда) - русский лирический поэт.

Родился 3 января 1936 года в селе Емецк Холмогорского района Северного края (ныне Архангельской области). В 1937 году переехал вместе со своей многочисленной семьёй в Няндому. В 1939-1940 годах отец Рубцова Михаил Андрианович работал начальником Няндомского горпо. В январе 1941 года "Михаил Рубцов выбыл из Няндомы в Вологодский горком партии. В Вологде Рубцовых застала война. Летом 1942 года умерли мать и младшая сестра Рубцова, отец был на фронте, и детей распределили в интернаты. Этим летом 6-летний Николай написал своё первое стихотворение.

Николай и его брат вначале попали в Красовский детский дом, а с октября 1943 года и до июня 1950 года Николай жил и учился в детском доме в селе Никольское Тотемского района Вологодской области, где он окончил семь классов школы (сейчас в этом здании находится Дом-музей Н. М. Рубцова). В этом же селе впоследствии родилась его дочь Елена в гражданском браке с Генриеттой Михайловной Меньшиковой.

В автобиографии, написанной при поступлении в Тралфлот в 1952 году, Николай пишет, что отец ушёл на фронт и погиб в 1941 году. Но на самом деле Михаил Адрианович Рубцов (1900-1962) выжил, после ранения в 1944 году вернулся в Вологду и в том же году женился вторично, жил в Вологде. Из-за утери документов в Красовском детдоме он не смог найти Николая и встретился с ним только в 1955 году.

С 1950 года по 1952 год Рубцов учился в Тотемском лесотехническом техникуме. С 1952 года по 1953 год работал кочегаром в архангельском траловом флоте треста «Севрыба», с августа 1953 года по январь 1955 года учился на маркшейдерском отделении в горно-химическом техникуме Минхимпрома в г. Кировске Мурманской области. В январе 1955 не сдал зимнюю сессию и был отчислен из техникума. С марта 1955 года Рубцов был разнорабочим на опытном военном полигоне.

С октября 1955 года по октябрь 1959 года проходил срочную службу дальномерщиком на эсминце «Острый» Северного флота (в звании матроса и старшего матроса). 1 мая 1957 г. состоялась его первая газетная публикация (стихотворение «Май пришёл») в газете «На страже Заполярья». После демобилизации жил в Ленинграде, работая попеременно слесарем, кочегаром и шихтовщиком на Кировском заводе.

Рубцов начинает заниматься в литобъединении «Нарвская застава», знакомится с молодыми ленинградскими поэтами Глебом Горбовским, Константином Кузьминским, Эдуардом Шнейдерманом. В июле 1962 года с помощью Бориса Тайгина выпускает свой первый машинописный сборник «Волны и скалы».

В августе 1962 года Рубцов поступает в Литературный институт им. М. Горького в Москве и знакомится с Владимиром Соколовым, Станиславом Куняевым, Вадимом Кожиновым и другими литераторами, чьё дружеское участие не раз помогало ему и в творчестве, и в делах по изданию стихов. С пребыванием в институте вскоре возникли проблемы, однако поэт продолжает писать, и в середине 1960-х у него выходят первые сборники.

В 1969 году Рубцов закончил Литературный институт и был принят в штат газеты «Вологодский комсомолец».

В 1968 году литературные заслуги Рубцова получили официальное признание, и ему в Вологде была выделена однокомнатная квартира № 66 на пятом этаже в пятиэтажном доме № 3 на улице, названной именем другого вологодского поэта - Александра Яшина.

Писатель Фёдор Абрамов называл Рубцова блистательной надеждой русской поэзии.

Смерть

Погиб в ночь на 19 января 1971 года в своей квартире, в результате бытовой ссоры с начинающей поэтессой Людмилой Дербиной (Грановской) (род. 1938), на которой собирался жениться (8 января они подали документы в ЗАГС). Судебным следствием установлено, что смерть имела насильственный характер, наступила в результате удушения - механической асфиксии от сдавливания органов шеи руками. Дербина в своих воспоминаниях и интервью, описывая роковой момент, утверждает, что произошёл инфаркт - «сердце просто у него не выдержало, когда мы сцепились». Она была признана виновной в убийстве Рубцова, осуждена на 8 лет, досрочно освобождена почти через 6 лет, по состоянию на 2013 год жила в Вельске, виноватой себя не считала и надеялась на посмертную реабилитацию. Публицист и заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владимир Бондаренко, указывая в 2000 году, что смерть Рубцова так или иначе наступила в результате действий Дербиной, назвал её мемуары «бессмысленными и суетными попытками оправдания».

Биографы упоминают о стихотворении Рубцова «Я умру в крещенские морозы» как о предсказании даты собственной смерти. В Вологодском музее Николая Рубцова хранится завещание поэта, найденное после смерти: «Похороните меня там, где похоронен Батюшков».

Похоронен Николай Рубцов в Вологде на Пошехонском кладбище.

Творчество

Вологодская «малая родина» и Русский Север дали ему главную тему будущего творчества - «старинную русскую самобытность», стала центром его жизни, «землёй священной!», где он чувствовал себя «и живым, и смертным» (см. Борисово-Судское).

Его первый сборник, «Волны и скалы», появился в 1962 году в самиздате, вторая книга стихов «Лирика» вышла в 1965 в Архангельске уже официально. Затем были изданы поэтические сборники «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970). Готовившиеся к печати «Зелёные цветы» появились уже после смерти поэта.

Поэзия Рубцова, предельно простая по своей стилистике и тематике, связанной преимущественно с родной Вологодчиной, обладает творческой подлинностью, внутренней масштабностью, тонко разработанной образной структурой.

Память

Действует Дом-музей Н. М. Рубцова в селе Никольское с 1996 года.
В городе Апатиты Мурманской области 20 января 1996 года на фасаде здания библиотеки-музея, где с 1994 года проводятся Рубцовские чтения в Апатитах, установлена мемориальная доска памяти поэта.
В Вологде именем Николая Рубцова названа улица и установлен памятник (1998, скульптор А. М. Шебунин).
В 1998 году имя поэта присвоено петербургской библиотеке № 5 (Невская ЦБС) (Адрес 193232, Санкт-Петербург, Невский район, ул. Шотмана, д. 7, корп. 1). В библиотеке им. Николая Рубцова действует литературный музей «Николай Рубцов: стихи и судьба».
В Тотьме установлен памятник работы скульптора Вячеслава Клыкова.
В Кировске на фасаде нового здания Хибинского технического колледжа (в прошлом - Кировский горно-химический техникум, где поэт учился в 1953-1955 годах) 19 января 2000 года установлена мемориальная доска памяти поэта.
В 2001 году в Петербурге на здании административно-бытового корпуса Кировского завода установлена мраморная мемориальная доска, со знаменитым кличем поэта: «Россия! Русь! Храни себя, храни!». Памятник Рубцову установлен также на его родине, в Емецке (2004, скульптор Николай Овчинников).
С 2009 года проводится Всероссийский поэтический конкурс им. Николая Рубцова, целью которого является поиск и поддержка молодых начинающих поэтов из числа воспитанников детских домов.
В Вологде существует музей «Литература. Искусство. Век XX» (филиал Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея заповедника), посвящённый творчеству Валерия Гаврилина и Николая Рубцова.
В Емецке средняя школа им. Рубцова, Емецкий краеведческий музей им. Н. М. Рубцова, установлен памятник Рубцову.
В селе Никольском именем поэта названы улица и средняя школа, на улице Николая Рубцова открыт дом-музей поэта (в здании бывшего детского дома). На фасаде - мемориальная доска.
В г. Череповце установлен бюст Николаю Рубцову.
19 января 2010 года на «Кировском Заводе» (г. Санкт-Петербург) в 420 цехе прошел музыкально-литературный спектакль «Песни русской души», посвященный памяти поэта.
1 ноября 2011 года в Доме знаний г. Череповца открылся литературно-краеведческий Центр Николая Рубцова. В нём воссоздана квартира Галины Рубцовой-Шведовой, сестры поэта, у которой он часто бывал, приезжая в Череповец. В Центре проводятся литературно-музыкальные вечера и ведётся научно-исследовательская работа, связанная с биографией и творчеством Рубцова,.
Рубцовские центры действуют в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Кирове, Уфе.
В п. Парголово именем поэта названа улица.
В Дубровке именем поэта названа улица.
В Мурманске на аллее писателей установлен памятник поэту.
В Вологде начиная с 1998 года проходит открытый фестиваль поэзии и музыки «Рубцовская осень».
В Санкт-Петербурге именем поэта названа улица в микрорайоне в районе станции метро «Парнас».

Издания

Собрание сочинений в 3-х томах. - М., Терра, 2000
«Лирика». Архангельск, 1965. - 40 с., 3 000 экз.
«Звезда полей». М., Советский писатель,1967. - 112 с., 10 000 экз.,
«Душа хранит». Архангельск, 1969. - 96 с., 10 000 экз.,
«Сосен шум». М., Советский писатель, 1970, - 88 с., 20 000 экз.,
«Стихотворения. 1953-1971» - М., Советская Россия, 1977, 240 с., 100 000 экз..
«Зелёные цветы», М., Советская Россия, 1971. - 144 с., 15 000 экз.;
«Последний пароход», М., Современник, 1973, - 144 с., 10 000 экз.
«Избранная лирика», Вологда, 1974. - 148 с., 10 000 экз.;
«Подорожники», М., Молодая гвардия, 1976. - 304 с.,100 000 экз.
Первый снег. - Вологда, 1975
Первый снег. - Барнаул, 1977
Стихотворения. - М., Детская литература, 1978
Всей моей любовью и тоской. - Архангельск, 1978
Зеленые цветы. - Барнаул, 1978
Ласточка. - Кемерово, 1978

19 января 2011 года исполнилось сорок лет, как не стало поэта Николая Рубцова. "Я умру в крещенские морозы", - предсказал он.

Я умру в крещенские морозы
Я умру, когда трещат березы

Так и случилось. Напророчил на свою беду...
Жизнь поэта Николая Рубцова трагически оборвалась 19 января 1971 года.

Зима глухая бродит по дорогам,
И вьюга злая жалобно скулит...
Я ухожу до времени и срока,
Как мне судьба постылая велит.

Трудно сказать, каким путем пошла бы поэзия Рубцова, если бы поэт не погиб преждевременно. Несмотря на советское воспитание, он тянулся к вечному, доброму, светлому.

Из интервью с писателем Н.М.Коняевым:

— По воспоминаниям современников, Рубцов часто приходил к полуразрушенному храму и там подолгу о чем-то думал. У него есть такие строки: «С моста идет дорога в гору, а на горе — какая грусть — лежат развалины собора, как будто спит былая Русь».
— Это стихотворение не поэтический вымысел, а абсолютно точная фотографическая картина того, что видишь, въезжая в Николу (место, где родился Рубцов — ред.) . Во всяком случае, еще 5 лет назад это было так. Действительно, там на горе стояла арка, оставшаяся от купольной части храма, который в советские времена был превращен в пекарню. Такая «церквопекарня» получилась. Впечатление не просто ужасающее, оно душераздирающее! Большее глумление над Россией трудно придумать! Поэзия Рубцова — попытка возродить тот разрушенный храм. Когда открываешь книгу его стихов, выстраиваются стены, возносятся купола. Тема храма так или иначе присутствует почти в каждом стихотворении поэта.

Поэт тянулся к свету, добру. Но жизнь Рубцова оборвалась рано и трагически, когда ему было всего 35 лет. Спустя годы вокруг смерти поэта стали создаваться мифы.

Перечитал некоторые статьи о гибели Рубцова. Кое-что из этого под катом: во-первых, объем большой, а во-вторых, просто это грустно и тяжко читать. Кому интересно - почитайте.
Я, например, и не знал, что рязанскому писателю Борису Шишаеву довелось стоять у гроба Рубцова и ужасаться страшному виду...

Известно, что поэт Николай Рубцов погиб 19 января 1971 года во время ссоры с женщиной, на которой собирался жениться.
Эта женщина - поэтесса Дерябина-Грановская - была осуждена за убийство, отсидела 5 лет и 7месяцев, после чего ее амнистировали в связи с Международным женским днем.
Годы спустя стали появляться статьи, интервью, которые она давал. И в них картина смерти Рубцова была уже иной...

Поэта Рубцова никто не убивал
Официальная версия
Cмерть поэта до сих пор является источником многочисленных спекуляций и совершенно нелепых версий. В окололитературных кругах, например, есть люди, искренне убежденные, что убийство поэта было... ритуальным. Единственное, в чем никогда не было сомнений, - кто сделал ЭТО. Из материалов Вологодского городского суда:
"...Подсудимая познакомилась с Рубцовым Н. М. в 1963 году... В 1969 году, расторгнув брак с мужем, переехала из Воронежа в Вологду и пришла к Рубцову Н. М. Устроившись на работу в сельскую библиотеку, стала встречаться с Рубцовым и вскоре вступила в интимную связь с ним...
8 января 1971 года подсудимая и Рубцов подали заявление о регистрации брака. 18 января 1971 года в течение дня Рубцов распивал спиртные напитки сначала в шахматном клубе, затем в ресторане "Север", а впоследствии на квартире. В 23 часа он и подсудимая остались одни. Между ними возник скандал, инициатором которого был Рубцов. В 4 часа утра скандал между Рубцовым и подсудимой перерос в драку, в ходе которой оба упали на пол. Рубцов кричал: "Я люблю тебя, Люда..."
...Эти последние рубцовские слова пересказывали по-всякому. Многие уверены, что на самом деле поэт произнес: "Я ЖЕ люблю тебя, Люда". И вот это добавленное "же" как бы подтверждало вывод следствия о том, что убийство было умышленным. Отсюда - немалый срок в 8 лет. В юридической практике тех лет в схожих по обстоятельствам ситуациях обвиняемые нередко получали условные сроки...
"...Подсудимая схватила Рубцова за шею и задушила его. После того как Рубцов скончался, подсудимая сделала приборку в комнате и пошла в милицию, где сообщила, что она убила Рубцова Н. М.
...Виновность подсудимой доказана:
Актом судебно-медицинской экспертизы, которой установлено, что смерть Рубцова Н. М. наступила от механической асфиксии, от сдавления органов шеи руками, и что перед смертью Рубцов Н. М. был в состоянии средней (близкой к сильной) стадии опьянения".
Слово обвиняемой
У этого убийства не было очевидцев, и все доказательства опирались на показания Людмилы Дербиной и выводы вологодских судмедэкспертов. Но, как выяснилось спустя много лет, та картина убийства, которую в 1971 году рассматривал суд, отличалась от реальной...
В 1998 году Людмила Дербина обратилась с жалобой к председателю Федерального областного суда города Вологды:
"Несправедливое решение суда послужило хорошей платформой для разного рода клеветников, которые договорились до того, что я агент КГБ и была подослана к Рубцову. Травля обострилась, когда в 1993 году были опубликованы мои воспоминания о Николае Рубцове, а в 1994 году был издан сборник стихов "Крушина", имеющий среди читателей несомненный успех. Я полностью отрицаю вину в умышленном убийстве Рубцова"...
Дербина просит повторно рассмотреть ее дело, ведь суд когда-то не придал значения тому, с какой нереальной легкостью женщина совершила это убийство... Вот как описывает последние жуткие минуты жизни поэта сама Людмила Дербина:
"Рубцов тянулся ко мне рукой, я перехватила ее своей... Другой рукой, вернее, двумя пальцами правой руки, большим и указательным, я стала теребить его за горло. Он крикнул мне: "Люда, прости! Люда, я люблю тебя! Люда, я люблю тебя!"... Сильным толчком Рубцов отбросил меня от себя и перевернулся на живот. Отброшенная толчком, я увидела его посиневшее лицо. Испугавшись, вскочила на ноги и остолбенела на месте. Он упал ничком, уткнувшись лицом в то самое белье, которое рассыпалось по полу при нашем падении. Все это произошло в считанные секунды. Но я не могла еще подумать, что это конец. Теперь я знаю: мои пальцы парализовали сонные артерии, что его толчок был агонией, что, уткнувшись лицом в белье и не получая доступа воздуха, он задохнулся".
Можно усомниться в эмоциях женщины, можно не доверять воспоминаниям человека, который пытается спустя много лет вольно или невольно обелить свой страшный проступок... Но, когда по просьбе Дербиной уголовным делом заинтересовались компетентные питерские медэксперты, после ряда следственных действий картина убийства предстала в ином свете...
30 лет спустя: слово экспертов
В конце 2000 года Юрий Молин, профессор кафедры судебной медицины, и Александр Горшков, заведующий медико-криминалистическим отделом областного бюро судмедэкспертизы, государственный судебно-медицинский эксперт высшей категории, провели следственный эксперимент с участием Людмилы Дербиной. Смоделированные трагические события фиксировались на видеокамеру. И вот что рассказала экспертам "убийца" поэта:
- Здоровье Рубцова в последние месяцы жизни удовлетворительным назвать было нельзя. На боли в сердце жаловался. У него всегда был валидол в кармане. Друг Рубцова Сергей Чухин в своих воспоминаниях писал: "Рубцов болел. На столе рядом с диваном были разбросаны разнокалиберные таблетки. "Знаешь, сердце прихватывает"...
4 января 1971 года (за несколько дней до трагедии. - Прим. автора) сердечный приступ случился прямо в Союзе писателей. Хотели вызвать "Скорую", но он отказался. Видимо, опять обошелся своими карманными лекарствами. 5 января он ходил по дому, согнувшись, держа правую руку на сердце. Должна была сохраниться его медицинская карта в поликлинике по месту жительства, но следствие не сочло нужным с ней ознакомиться..."
...Вологодские эксперты не обратили внимания и на то, что симптомы смерти Рубцова никак не похожи на симптомы смерти от механической асфиксии: не было ни судорог, ни одышки, ни выделения мочи и кала. Это подтверждают не только заинтересованная Людмила Дербина, но и объективные данные - наличие мочи в трупе, направленной экспертами для судебно-химического исследования. Для финального этапа механической асфиксии типичны утрата сознания и полное расслабление. Рубцов кричал перед смертью осмысленные фразы, это подтвердили соседи, а затем перевернулся на живот. При удавлении на коже остаются кровоподтеки и ссадины, соответствующие подушечкам пальцев, на теле Рубцова были лишь царапины...
Вывод оказался однозначным: Рубцов умер сам, от сердечного приступа, который спровоцировал хронический алкоголизм с поражениями сердца: "...перенапряжение, связанное с освобождением от рук нападавшей, и ее резкое отталкивание явились последним фактором, который мог вызвать развитие острой сердечной недостаточности, приведшей к смерти".
В деле поэта остается еще множество вопросов: почему эксперты не обратили внимания на то, что в картине "убийства" отсутствуют классические признаки механической асфиксии, описанные в учебниках прошлого века? Зачем осудили Людмилу Дербину?..
Очевидно, что нужна еще одна компетентная судмедэкспертиза. И следствие по делу, давно списанному в архив, рано считать законченным.
Отсюда: "Поэта Рубцова никто не убивал"

Она еще и книжки пишет о Рубцове:

***
Однако же эти статьи вызвали у многих возмущение. Тем более, что достаточно много людей еще осталось, помнящих трагическую историю гибели поэта Рубцова.

"Интерфакс" взял интервью у следователя Вячеслава Меркурьева, который тогда вел уголовное дело по факту гибели лирика.
Следователь сказал, что убийство носило чисто бытовой характер и его расследование не представляет профессионального интереса: "Дело было совсем не громкое и, можно сказать более, - обычное. Пьяный дебош, пьяная драка".
"Поскольку Людмила Дербина (в 1971 году - Грановская) призналась в преступлении и пришла в милицию сама, я встретился с ней, а уже после поехал на место происшествия. И в квартире я был первым", - рассказал Меркурьев.

Сейчас Меркурьев признает, что нарушил несколько инструкций при осмотре места происшествия. К примеру, вместо шести положенных для протокола фотографий он заснял в квартире Рубцова целую пленку. "Я не подозревал о том, что эта пленка все-таки сохранилась у совершенно незнакомого мне человека. Правда, и сейчас, с точки зрения криминалистики, дело об убийстве Рубцова не представляет никакого интереса. В нем было и будет все понятно. Тайной могут остаться только причины, по которым Дербина это сделала. Тем не менее, свое наказание по закону она понесла", - подчеркнул следователь.

В ночь на 19 января Николай Рубцов был задушен Дербиной в своей квартире в Вологде. Следователем прокуратуры, дежурившим в ту ночь по городу, был 21-летний Вячеслав Меркурьев, в то время самый молодой старший следователь прокуратуры в СССР.
В настоящее время Меркурьев живет в Вологде, преподает в двух высших учебных заведениях. С журналистами старается не общаться, так как считает, что "в том числе и с подачи журналистов возникло несколько десятков версий гибели Рубцова".

По словам Меркурьева, именно сейчас пришло время опубликовать уголовное дело об убийстве Рубцова.
"Как юрист я, пожалуй, стал бы возражать против этого. Hо как поклонник творчества своего знаменитого земляка-поэта, считаю, что необходимость этого действительно существует. Hа меня не раз выходили всякого рода "исследователи", "поисковики", "писатели" и "журналисты". Они пытались вытянуть какие-то детали уголовного дела, но от интервью я принципиально отказывался. Слишком уж много грязи было вылито на Рубцова за последние годы. Публикация материалов дела могла бы поставить все точки над i", - считает Меркурьев.
В начале 2006 года материалы дела об убийстве Hиколая Рубцова были впервые опубликованы в книге вологодского историка Михаила Сурова "Рубцов. Документы, фотографии, свидетельства".
(отсюда)

Так что же произошло в те далёкие годы?
Рубцов и Д. познакомились в Москве ещё в 1963 году в общежитии Литературного института, но знакомство было мимолётным и никакого продолжения не имело. В 1968 году Д. случайно прочитала только что вышедшую книжку Николая Рубцова «Звезда полей» и была потрясена стихами поэта. В 1969 году специально приехала из Воронежа, где жила в то время, в Вологду и сама пришла в квартиру Рубцова, чтобы, как она скажет впоследствии, поклониться ему за его поэтический дар. Так начался этот гибельный роман. В ноябре 1970 года Д. поселилась у Рубцова в Вологде (квартира № 66, дом № 3, улица им. А. Яшина). В январе 1971 года они подали заявление в ЗАГС, а ночью с 18 на 19 января, в православный праздник Крещения, после ссоры и случилась эта трагедия, потрясшая всех! Во время ссоры с выпившим Рубцовым, Д. задушила его, потом убрала в квартире и пошла сама в милицию: «Я убила человека». Был закрытый суд, Д. получила 8 лет. Отсидев 5 лет и 7 месяцев, была досрочно освобождена. Сейчас живёт в Петергофе. Казалось бы: освободилась, живи, замаливай свои грехи, кайся и попроси прощение за содеянное злодеяние у дочери Н. Рубцова, неси достойно свой тяжкий крест! Смири гордыню! Китайская поговорка гласит: «У человека есть всегда место спасения от всех бедствий; место это - его душа». Но нет! Не такой характер у Д. Бесовская червоточина по-прежнему разъедает ей душу и ведёт по жизни. В 1994 году вышел сборник её стихов «Крушина». Содержание книжки у многих вызвало тревогу. И эту обеспокоенность лучше всех, наверное, выразил Виктор Филиппов в своей статье «Смерть поэта - литературный капитал для его убийцы» («Известия» 16.11.1996) «…судя по публикациям о Д и её стихам, в русской литературе появилась поэтесса с весьма болезненным представлением о духовных ценностях, для которой любовь и убийство есть причина и следствие. Уголовное преступление - ступень к известности. Иногда мне кажется, что грань между добром и злом стёрта…»

В 2003 году в городе Вельске были изданы её «Воспоминания о Рубцове». Даже таких одиозных исторических личностей, как убийц Пушкина и Лермонтова (Дантеса и Мартынова), невозможно представить записывающими воспоминания о том, как они убивали великих русских поэтов! Скажут, что сейчас другие времена, иные нравы. Да, и, к сожалению, далеко не лучшие, если подобные книги пишут и печатают. А «Воспоминания» Д. читают. Интересно! Это же пишет сама убийца. В книге много откровенной лжи, показушной театральности (об этих склонностях Д. упоминается в уголовном деле). Присутствует здесь и целый букет всяческой «чертовщины»: и чёрная магия, и кликушество. И всё это богохульно подано на фоне Православия. Всю книгу представлять незачем. Кому надо, найдут и прочитают. Расскажу только о последней главе, где Д., начитавшись, по-моему, Михаила Булгакова, пытается быть похожей на его Маргариту, а, может, Д. и вправду с Воландом встречалась, кто знает?! Оказывается, через какое-то время после выхода из тюрьмы, Церковь наложила на Д. епитимью на три года, и всё это время она провела на коленях в молитвах. «И вот наступил баснословный 1991 год. Именно в этом году в моей жизни произошло трансцендентальное постижение многих Божественных истин», - пишет Д. С ней стали происходить разные чудеса.

Когда она нуждалась в средствах, то в Никольском соборе в Петергофе к её ногам упал с небес кошелёк с деньгами. Д. стала слышать в храмах различные голоса, а однажды услышала глас от иконы Знаменье Божьей матери: «Возьми меня в руки. Прижми ликом к сердцу и неси в Петербург». 10 июня 1991 года рано утром я понесла икону в Петербург. Мне указывалась дорога, не всем, но некоторым встречным людям я должна была говорить такие слова: «Время антихриста кончилось в русской земле. Воля и Слава Господня!» Ещё в мае, когда меня одолевали тёмные силы и я сделала много записей под их диктовку, много вульгарных глупостей, которые все потом уничтожила, у меня появилось жгучее желание выйти на связь с Николаем Рубцовым. И я вышла. Я получила от него как бы телеграмму с таким текстом: «Приезжай в гости на могилку с зелёненьким». Это было незадолго до Троицы, которая была, как я помню, в 1991 году 25 мая. И я собралась ехать в Вологду».

Нравственная и моральная стороны так называемых «воспоминаний» Д. не волнуют. Деятельность её поразительна: она нашла неких специалистов - профессора кафедры судебной медицины Ю.А. Молина, судмедэксперта А.Н. Горшкова, которые сфабриковали заключение, что Николай Рубцов не был задушен, а умер от сердечной недостаточности во время той ссоры. Сделали они этот «сенсационный вывод» со слов самой Д и после просмотра материалов суда, т.е. по бумажкам. Написали как бы предположение, понимая, что за серьёзную бумагу можно и под суд пойти. А так, предположение и всё. Эту версию Д. озвучила и в книге. Об этом она говорила и в телепередаче. На последней странице своих воспоминаний Д. изрекает: «Через 30 лет, наконец, открывается истина по чудесному Промыслу Божию: Рубцов умер своей смертью».

Что тут скажешь?! После прочтения её книги, слыша то, что она говорит корреспондентам, ясно понимаешь, что её обращение к Церкви, к Богу - это не выстраданное раскаяние, не отмаливание грехов, а только поиски оправданий. И вообще: из всего её поведения видно, что Д. виноватой себя не считает, и прощения ей не очень-то и надобно. Ей нужно добиться только одного - оправдания и снятия с себя тяжести убийства. Для достижения этой цели она применяет любые, порой самые грязные способы. Но так в жизни не бывает! Случившееся не изменить! Свои воспоминания Д. заканчивает фразой: «Смерти нет, а жизнь каждого человека есть тайна, ведомая только Творцу». Немыслимо и дико слышать такие слова от человека, который лишил жизни другого!

Конечно, нашлось немало литераторов и читателей, которые встали на защиту Н. Рубцова. Были напечатаны статьи против инвектив Д., против попрания ею человеческих ценностей, об её кощунстве. Но это только раззадорило Д., она стала действовать ещё энергичнее, ещё наглее. Специально подогревает интерес к себе, участвуя в различных мероприятиях, даёт интервью, пишет статьи. При этом везде постоянно изворачивается и всячески пытается обелить себя, придумывая всё новые и новые версии той ужасной драмы. Я поражаюсь грязной лжи Д., когда она на всю страну вещает, что только легонько сдавила горло поэта двумя (так она сама говорит) пальчиками. А материалы и ужасные фотографии из уголовного дела называет подделкой.

В пророческом стихотворении о своей смерти Н. Рубцов писал: «Я не знаю, что это такое,/ Я не верю вечности покоя!» Бедный поэт! И здесь он оказался прав, нет ему покоя и после ухода в мир вечный.

Своё мнение об этой трагедии я выскажу в конце. А сейчас, чтобы «открыть глаза» несведущим своим оппонентам, хочу предоставить слово людям, знавшим и Николая Рубцова, и Д., а также покажу некоторые выписки из уголовного дела об убийстве поэта.

Из протокола допросов:
Вопрос : Когда вы душили Рубцова, то отрывали всю руку от его горла или нет?
Ответ : Я один раз отрывала руку, а затем снова схватила за горло. Горло у Рубцова было каким-то дряблым. Я давила Рубцова, то ослабляя силу нажима, то усиливая его.

Из судебно-психиатрической экспертизы:
…Сам характер убийства, множественные ссадины на горле Рубцова свидетельствуют о том, что подозреваемая Грановская как бы рвала горло Рубцова руками.

… в беседе держится высокомерно, с некоторой переоценкой собственной личности. В поведении элементы театральности. Эмоционально лабильна, обидчива. На вопросы, касающиеся убийства, отвечает с нескрываемым волнением. То на глаза навёртываются слёзы, то переходит к улыбке. Очень подробно, с мельчайшими деталями воспроизводит все моменты совершённого деяния.

Очень интересен донос тюремного стукача, под кличкой Рыжик. Этот документ сохранился в уголовном деле:
Источник, будучи с Грановской на прогулке, имела с ней беседу. В процессе таковой источник спросила: «Люда, ты мужа своего убила, зачем, не жалко теперь тебе его? На это Грановская высказала недовольство: «Я бы его ещё раз убила. Всю жизнь мне сломал. Пьяница, никчемный человек. Видите ли, поэт…учил меня. А мои стихи не хуже, а намного лучше.
Но, ничего, в Ленинграде есть люди, и за меня вступятся, и за границей тоже знают. Вспомнят ещё Д!»

На публикацию в «Литературном вестнике» отрывков из повести ленинградского писателя Н. Коняева «Путник на краю поля», где автор сообщил о том, что «…По слухам, она писала неплохие стихи», сама Д. отреагировала телефонным звонком к Н. Коняеву так:
- По сравнению со мной в поэзии Рубцов был мальчишкой! 7

А вот воспоминания выдающегося русского писателя В.П. Астафьева:
…Горло Коли было исхватано - выступили уже синие следы от ногтей, тонкая шея поэта истерзана, даже под подбородком ссадины, одно ухо надорвано. Любительница волков, озверевши, крепко потешилась над мужиком.
В. Астафьев «Пролётный гусь» Иркутск, 2002. (Стр. 304)

Из письма ко мне поэта, прозаика из Рязанской области Бориса Шишаева , который был во время учёбы в Литературном институте дружен с Николаем Рубцовым, и который вместе с поэтами Борисом Примеровым и Александром Сизовым приезжал из Москвы в Вологду на похороны Рубцова:
«…А потом в вологодском Доме политического просвещения стояли в почётном карауле у гроба Рубцова. Без содрогания смотреть на него было невозможно. На лице Коли были кровавые полосы, как будто проведённые когтями тигра, и одно ухо едва держалось - было совсем почти оторвано.
Я ещё подумал тогда: неужели нельзя было в морге хоть как-то упорядочить всё, привести в божеский вид? И душили меня слёзы. И ясно было одно: Коля убит, и убит зверски. И кто бы что ни говорил, что бы ни трезвонила теперь убийца, я тогда убедился в этом и всегда буду говорить только одно - Рубцова зверски убили.

(Полностью здесь: Лагерев С. Не убий!)

А в ЖЖ приводится разбор стихов Дербиной и делается выод на основании тех строчек, что она написала еще ДО смерти Рубцова:
Дербина - продолжатель дела Дантеса

Судя по горячей дискуссии, развернувшейся в съемочном павильоне, смерть Николая Рубцова до сих пор многим не дает покоя. Михаил Суров, автор книги «Рубцов. Документы, фотографии, свидетельства», с экрана телевизоров уверял, что Людмила Дербина задушила поэта, «оцарапав его ногтями в присутствии, возможно, третьего лица».
...
Он попытался рассказать, почему считает, что Дербиной помогал еще один человек, но монолог прервали. «Версию о присутствии третьего человека всегда сворачивают, — утверждает Михаил Васильевич. — Поэтому я сейчас пишу вторую книгу о Рубцове, где будет приведено судебное дело, литературное, дело адвоката Федоровой, которая защищала Дербину».
Таинственным Сурову кажется присутствие в отношениях Рубцова и Дербиной некоего учителя из Ивановской области Рыболовова, который постоянно приезжал к Рубцову. Как описывают очевидцы, Рубцов боялся этого учителя и считал, что он из КГБ.

Виктор Вениаминович Коротаев, известный вологодский поэт и старший собрат Рубцова по лирическому цеху (ныне покойный), работал тогда в газете "Вологодский комсомолец". На судебное заседание он был допущен по командировочному предписанию, предусмотрительно выписанному в редакции.
В 1994 году в свет вышли "Воспоминания о Николае Рубцове", составителем которых стал Виктор Вениаминович. В сборнике есть и его строки, которые он не мог опубликовать в "молодежке" в 1971-м: "Подсудимая сидит за барьером, под охраной серьезного пожилого милиционера. Молодая еще, пышноволосая, глаза по луковице, грудастая, бедрастая, а голос мягок, чист и глубок. Как у ангела.
И все-таки этот ангел совершил дьявольское дело - сгубил редчайший русский талант, лишил всех нас светлого друга, осиротил близких и родных. Да и всю нашу землю - тоже. И если мы не произносили пока вслух имя этого ангела-дьявола, то лишь из жалости к его родителям, дочери, из простого чувства сострадания, а может быть, и излишней деликатности…"
...
О том, что суд был закрытым, мы уже говорили. Но были засекречены и сами материалы уголовного дела, с которых до сих пор этот гриф не снят (а по некоторым данным, дело вообще таинственным образом исчезло из архива). Именно это обстоятельство, как считают некоторые исследователи биографии Рубцова, позволяли Дербиной навязывать общественности только свою версию трагических событий, не оставляя места другим.

Однако в 2005 году материалы уголовного дела вдруг появились в свободном доступе. Известный вологодский предприниматель Михаил Суров опубликовал их в своей 700-страничной книге "Рубцов. Документы, фотографии, свидетельства" (как к нему попало уголовное дело, можно только догадываться).
И сразу обнаружились нестыковки между показаниями Грановской на следствии и более поздними "мемуарами", как она сама их называет. Какие?

Чего, по словам Дербиной, испугался Николай Рубцов
Противоречий много. Остановимся на последних минутах жизни Рубцова, как их описала Дербина в своих воспоминаниях: "Рубцов тянулся ко мне рукой, я перехватила ее своей и сильно укусила. Другой своей рукой, вернее, двумя пальцами правой руки, большим и указательным, стала теребить его горло. Он крикнул мне: „Люда, прости! Люда, я люблю тебя!“ Вероятно, он испугался меня, вернее, той страшной силы, которую сам у меня вызвал, и этот крик был попыткой остановить меня…"

И далее: "Сильным толчком Рубцов откинул меня от себя и перевернулся на живот… Я увидела его посиневшее лицо… Но я не могла еще подумать, что это конец. Теперь я знаю: мои пальцы парализовали сонные артерии, его толчок был агонией. Уткнувшись лицом в белье и не получая доступа воздуха, Николай Рубцов задохнулся…"

Перед тем, как пойти в милицию, она помыла руки….

Несколько иначе этот эпизод звучит в ее устах на первом допросе: "Я стала успокаивать его, уложила на кровать. Он ударил меня ногами в грудь и вскочил, уронив при этом стол. Оба мы упали на пол. Я разозлилась, схватила его за волосы. Рубцов старался схватить меня за горло, но я укусила его за руку, а затем схватила за горло и стала давить его. Мне было безразлично, что будет дальше. Я сильно давила Рубцова, пока он не посинел, и после этого отпустила его. Подняла тряпки с пола, вымыла руки и пошла в милицию".

Одни подробности из показаний исчезали, другие появлялись. Но пальцы на горле оставались…

Еще через 10 дней на допросе она снова описывает этот эпизод: "Я схватила Рубцова в охапку и повалила на кровать… Но он босой ногой пнул мне в грудь. Я не упала, а только отшатнулась. Рубцов … вскочил, опрокинул стол, рванулся к двери из комнаты, но я схватила его в охапку и не пускала из комнаты. Рубцов сопротивлялся. Мы оба упали на пол, но я схватила Рубцова за волосы, каким-то образом оказалась наверху. Рубцов потянул руку к моему горлу. Я схватила руку Рубцова своей рукой и укусила. После этого схватила правой рукой за горло Рубцова двумя пальцами и надавила на горло.

Рубцов не хрипел, ничего не говорил - это длилось несколько секунд. Мне показалось, что Рубцов сказал: „Люда, прости. Люда, я люблю тебя. Люда, я тебя люблю“. Это были три фразы, он говорил их, а не кричал. Я взглянула на Рубцова и увидела, что он синеет, Я отцепилась от него. Рубцов сразу перевернулся на живот. Еще, кажется, вздохнул, а затем затих…"

"Когда вы душили Рубцова, — спрашивает следователь, — то отрывали всю руку от его горла, или нет?" Ответ: "Я один раз отрывала руку, а затем снова схватила за горло. Горло у Рубцова было каким-то дряблым. Я давила Рубцова, то ослабляя силу зажима, то усиляя (так записано в протоколе.- Ред.) его".

Что было сказано подсудимой на суде о последних минутах Рубцова

Из протокола судебного заседания: "Он лег на кровать, я стояла около. Затем он обеими ногами пнул меня в грудь, глазами стал что-то искать, схватил меня, и мы упали на пол. Он хотел схватить меня за горло, я его руку сильно укусила. Потом взяла пальцами за горло и держала… Когда он перевернулся на живот, то воздух, видимо, не стал проникать. Я не догадалась его перевернуть…"

Через несколько десятилетий в титрах одной телепередачи она будет значится как "вдова Николая Рубцова"…
(полностью зедсь: Александр Сергеев. "Надежду русской поэзии" Николая Рубцова убили или он умер сам?)

В.И.Белов на доводы адвокатов убийцы привёл следующие факты: «Пока же я первый скажу прокурору, что своими глазами (без очков) увидел наполовину оторванное ухо покойного. Не сам же Рубцов отрывал себе ухо, вся щека его и висок были в крови. Это помимо так называемой асфикции, то есть удушения, что знает вся Вологда.
...
Затем в «Вологодской неделе» от 27 сентября - 4 октября 2001 года Александр Цыганов опубликовал статью «Личное дело», в которой подробно изложил обстоятельства пребывания осуждённой Дербиной-Грановской в колонии в Вологде.
....

И удалось бы досрочное освобождение, если бы не наглость убийцы. А.Цыганов сообщает о письме Дербиной из тюрьмы в адрес Генриетты Меньшиковой:

«В этом письме она (Дербина) требовала (вот уж здесь точно у беззащитной женщины), чтобы та отдала всё, что принадлежало Рубцову. Здесь она ясно давала понять, что Рубцов безраздельно принадлежит ей. (Речь идёт о литературном наследии Рубцова, на котором Дербина рассчитывала погреть руки, - прим. автора). Тон письма - до сих пор не забыть - не только оскорбительный, но был злобный, угрожающий…И что же тогда оставалась делать жертве, получившей письмо, полное угроз? Да только одно: отправить это послание обратно, но уже конечно не адресату, а руководству колонии, дабы хоть как-то оградить себя от возможных преследований».

В результате за нарушение правил переписки Л.Дербину лишили всех «заработанных» ступеней исправления и она была лишена права на условно-досрочное освобождение. А сама Дербина (журнал «Слово», 1994, № 1-6) говорила себе: «Было одно упрямое, фанатичное: остаться самой собой, остаться самой собой!» Значит, осуждённая и не собиралась изменять свои взгляды, своё мировоззрение, своё отношение к преступлению!

О необузданном характере «поэтессы» говорит факт, который приводит Цыганов после беседы с начальником отряда колонии:

«Осуждённые стояли в очереди в прачечную, среди них была и Дербина-Грановская. Спустя какое-то время, последняя отошла в сторону по своим делам, а пустое место тут же заполнила другая осуждённая. Вернувшаяся Дербина-Грановская, увидев на своём месте постороннего человека, отчего-то внезапно ожесточилась и бросилась на женщину, повалив её на землю. И там схватила её за горло. Находившиеся рядом двое осуждённых с великим трудом отняли у Дербиной упавшую. А одна из этих женщин по фамилии Крылова тоже отбывала срок за убийство мужа. Вот эта-то Крылова и сказала тогда: «Теперь я знаю, как она убила Рубцова. Этот случай хотя до руководства колонии и не донесли, но начальнику отряда всё-таки проговорились…»
...
В периодическом издании «Опасная ставка» №7 (11), июль 1996 г., стр. 11,12 и 13 в статье под названием «Могла ль понять в тот миг кровавый…» приведены снимки растерзанной шеи Поэта, схема квартиры Н.М.Рубцова после убийства, а также следующая информация:

Рубцов Николай Михайлович
Родился: 3 января 1936 года года.
Умер: 19 января 1971 (35 лет) года года.

Биография

Николай Михайлович Рубцов (3 января 1936, село Емецк, Северный край - 19 января 1971, Вологда) - русский лирический поэт.

Родился 3 января 1936 года в селе Емецк Холмогорского района Северного края (ныне Архангельской области). В 1937 году переехал вместе со своей многочисленной семьёй в Няндому. В 1939-1940 годах отец Рубцова Михаил Андрианович работал начальником Няндомского горпо. В январе 1941 года “Михаил Рубцов выбыл из Няндомы в Вологодский горком партии. В Вологде Рубцовых застала война. Летом 1942 года умерли мать и младшая сестра Рубцова, отец был на фронте, и детей распределили в интернаты. Этим летом 6-летний Николай написал своё первое стихотворение.

Николай и его брат вначале попали в Красовский детский дом, а с октября 1943 года и до июня 1950 года Николай жил и учился в детском доме в селе Никольское Тотемского района Вологодской области, где он окончил семь классов школы (сейчас в этом здании находится Дом-музей Н. М. Рубцова). В этом же селе впоследствии родилась его дочь Елена в гражданском браке с Генриеттой Михайловной Меньшиковой.

В автобиографии, написанной при поступлении в Тралфлот в 1952 году, Николай пишет, что отец ушёл на фронт и погиб в 1941 году. Но на самом деле Михаил Адрианович Рубцов (1900-1962) выжил, после ранения в 1944 году вернулся в Вологду и в том же году женился вторично, жил в Вологде. Из-за утери документов в Красовском детдоме он не смог найти Николая и встретился с ним только в 1955 году.

С 1950 года по 1952 год Рубцов учился в Тотемском лесотехническом техникуме. С 1952 года по 1953 год работал кочегаром в архангельском траловом флоте треста «Севрыба», с августа 1953 года по январь 1955 года учился на маркшейдерском отделении в горно-химическом техникуме Минхимпрома в г. Кировске Мурманской области. В январе 1955 не сдал зимнюю сессию и был отчислен из техникума. С марта 1955 года Рубцов был разнорабочим на опытном военном полигоне.

С октября 1955 года по октябрь 1959 года проходил срочную службу дальномерщиком на эсминце «Острый» Северного флота (в звании матроса и старшего матроса). 1 мая 1957 г. состоялась его первая газетная публикация (стихотворение «Май пришёл») в газете «На страже Заполярья». После демобилизации жил в Ленинграде, работая попеременно слесарем, кочегаром и шихтовщиком на Кировском заводе.

Рубцов начинает заниматься в литобъединении «Нарвская застава», знакомится с молодыми ленинградскими поэтами Глебом Горбовским, Константином Кузьминским, Эдуардом Шнейдерманом. В июле 1962 года с помощью Бориса Тайгина выпускает свой первый машинописный сборник «Волны и скалы».

В августе 1962 года Рубцов поступает в Литературный институт им. М. Горького в Москве и знакомится с Владимиром Соколовым, Станиславом Куняевым, Вадимом Кожиновым и другими литераторами, чьё дружеское участие не раз помогало ему и в творчестве, и в делах по изданию стихов. С пребыванием в институте вскоре возникли проблемы, однако поэт продолжает писать, и в середине 1960-х у него выходят первые сборники.

В 1969 году Рубцов закончил Литературный институт и был принят в штат газеты «Вологодский комсомолец».

В 1968 году литературные заслуги Рубцова получили официальное признание, и ему в Вологде была выделена однокомнатная квартира № 66 на пятом этаже в пятиэтажном доме № 3 на улице, названной именем другого вологодского поэта - Александра Яшина.

Писатель Фёдор Абрамов называл Рубцова блистательной надеждой русской поэзии.

Погиб в ночь на 19 января 1971 года в своей квартире, в результате бытовой ссоры с начинающей поэтессой Людмилой Дербиной (Грановской) (род. 1938), на которой собирался жениться (8 января они подали документы в ЗАГС). Судебным следствием установлено, что смерть имела насильственный характер, наступила в результате удушения - механической асфиксии от сдавливания органов шеи руками. Дербина в своих воспоминаниях и интервью, описывая роковой момент, утверждает, что произошёл инфаркт - «сердце просто у него не выдержало, когда мы сцепились». Она была признана виновной в убийстве Рубцова, осуждена на 8 лет, досрочно освобождена почти через 6 лет, по состоянию на 2013 год жила в Вельске, виноватой себя не считала и надеялась на посмертную реабилитацию. Публицист и заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владимир Бондаренко, указывая в 2000 году, что смерть Рубцова так или иначе наступила в результате действий Дербиной, назвал её мемуары «бессмысленными и суетными попытками оправдания».

Биографы упоминают о стихотворении Рубцова «Я умру в крещенские морозы» как о предсказании даты собственной смерти. В Вологодском музее Николая Рубцова хранится завещание поэта, найденное после смерти: «Похороните меня там, где похоронен Батюшков».

Похоронен Николай Рубцов в Вологде на Пошехонском кладбище.

Творчество

Вологодская «малая родина» и Русский Север дали ему главную тему будущего творчества - «старинную русскую самобытность», стала центром его жизни, «землёй священной!», где он чувствовал себя «и живым, и смертным» (см. Борисово-Судское).

Его первый сборник, «Волны и скалы», появился в 1962 году в самиздате, вторая книга стихов «Лирика» вышла в 1965 в Архангельске уже официально. Затем были изданы поэтические сборники «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970). Готовившиеся к печати «Зелёные цветы» появились уже после смерти поэта.

Поэзия Рубцова, предельно простая по своей стилистике и тематике, связанной преимущественно с родной Вологодчиной, обладает творческой подлинностью, внутренней масштабностью, тонко разработанной образной структурой.

Действует Дом-музей Н. М. Рубцова в селе Никольское с 1996 года.
В городе Апатиты Мурманской области 20 января 1996 года на фасаде здания библиотеки-музея, где с 1994 года проводятся Рубцовские чтения в Апатитах, установлена мемориальная доска памяти поэта.
В Вологде именем Николая Рубцова названа улица и установлен памятник (1998, скульптор А. М. Шебунин).
В 1998 году имя поэта присвоено петербургской библиотеке № 5 (Невская ЦБС) (Адрес 193232, Санкт-Петербург, Невский район, ул. Шотмана, д. 7, корп. 1). В библиотеке им. Николая Рубцова действует литературный музей «Николай Рубцов: стихи и судьба».
В Тотьме установлен памятник работы скульптора Вячеслава Клыкова.
В Кировске на фасаде нового здания Хибинского технического колледжа (в прошлом - Кировский горно-химический техникум, где поэт учился в 1953-1955 годах) 19 января 2000 года установлена мемориальная доска памяти поэта.
В 2001 году в Петербурге на здании административно-бытового корпуса Кировского завода установлена мраморная мемориальная доска, со знаменитым кличем поэта: «Россия! Русь! Храни себя, храни!». Памятник Рубцову установлен также на его родине, в Емецке (2004, скульптор Николай Овчинников).
С 2009 года проводится Всероссийский поэтический конкурс им. Николая Рубцова, целью которого является поиск и поддержка молодых начинающих поэтов из числа воспитанников детских домов.
В Вологде существует музей «Литература. Искусство. Век XX» (филиал Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея заповедника), посвящённый творчеству Валерия Гаврилина и Николая Рубцова.
В Емецке средняя школа им. Рубцова, Емецкий краеведческий музей им. Н. М. Рубцова, установлен памятник Рубцову.
В селе Никольском именем поэта названы улица и средняя школа, на улице Николая Рубцова открыт дом-музей поэта (в здании бывшего детского дома). На фасаде - мемориальная доска.
В г. Череповце установлен бюст Николаю Рубцову.
19 января 2010 года на «Кировском Заводе» (г. Санкт-Петербург) в 420 цехе прошел музыкально-литературный спектакль «Песни русской души», посвященный памяти поэта.
1 ноября 2011 года в Доме знаний г. Череповца открылся литературно-краеведческий Центр Николая Рубцова. В нём воссоздана квартира Галины Рубцовой-Шведовой, сестры поэта, у которой он часто бывал, приезжая в Череповец. В Центре проводятся литературно-музыкальные вечера и ведётся научно-исследовательская работа, связанная с биографией и творчеством Рубцова,.
Рубцовские центры действуют в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Кирове, Уфе.
В п. Парголово именем поэта названа улица.
В Дубровке именем поэта названа улица.
В Мурманске на аллее писателей установлен памятник поэту.
В Вологде начиная с 1998 года проходит открытый фестиваль поэзии и музыки «Рубцовская осень».
В Санкт-Петербурге именем поэта названа улица в микрорайоне в районе станции метро «Парнас».

Собрание сочинений в 3-х томах. - М., Терра, 2000
«Лирика». Архангельск, 1965. - 40 с., 3 000 экз.
«Звезда полей». М., Советский писатель,1967. - 112 с., 10 000 экз.,
«Душа хранит». Архангельск, 1969. - 96 с., 10 000 экз.,
«Сосен шум». М., Советский писатель, 1970, - 88 с., 20 000 экз.,
«Стихотворения. 1953-1971» - М., Советская Россия, 1977, 240 с., 100 000 экз..
«Зелёные цветы», М., Советская Россия, 1971. - 144 с., 15 000 экз.;
«Последний пароход», М., Современник, 1973, - 144 с., 10 000 экз.
«Избранная лирика», Вологда, 1974. - 148 с., 10 000 экз.;
«Подорожники», М., Молодая гвардия, 1976. - 304 с.,100 000 экз.
Первый снег. - Вологда, 1975
Первый снег. - Барнаул, 1977
Стихотворения. - М., Детская литература, 1978
Всей моей любовью и тоской. - Архангельск, 1978
Зеленые цветы. - Барнаул, 1978
Ласточка. - Кемерово, 1978