Социальные технологии в массовых беспорядках

Массовые беспорядки в истории

Протесты, бунты, революции — это обязательный атрибут истории челове-чества, один из механизмов ее поступа-тельного движения. Основным субъек-том подобных процессов, как правило, является большая, внешне не организо-ванная группа людей, которая, в зависи-мости от научной школы, может назы-ваться либо «толпой», либо «массой».

Для социологов толпа — это случай-ное скопление людей (aggregation), сплоченная эмоциональными и вре-менными связями; для психологов — группа, кооперация внутри кото-рой носит сравнительно случайный и временный характер 2 . Историки обычно смешивают понятия «толпа» и «(народные) массы» 3 , хотя для анализа социально-политических про-цессов это абсолютно некорректно. Большинство современных социо-логов почему-то пребывает в уверен-ности, что «идея безумной (беснова-той) толпы появилась как ответ на социальные, экономические и поли-тические вызовы status quo в Европе в течение XVIII—XIX вв.» 4 Однако уже Платон первым обратил внимание на этот феномен, и его «ochlodest herion» был вполне адекватным концептом «безумной» толпы 5 .

Древнегреческие авторы были, как оказывается, хорошо знакомы с этим явлением. Так, В. Хантер проанализи-ровала «психологический» взгляд Фу-кидида на проблему толпы 6 , а Дж Обер, подчеркивая роль масс в историче-ских событиях, рассматривал перево-рот Клисфена как результат спонтан-ного восстания афинского демоса 7 . Таким образом, традиция осмысле-ния феномена безумной толпы до-статочно продолжительна. Комплек-сные криминолого-психологические и политологические исследования роли толпы в истории, механизмах ее формирования начали проводиться на материалах европейской истории XVIII—XIX веков (Г. Ле Бон, Ж. Рюде, Г. Тард и др.) 8 , причем в качестве ис-точников использовались полицей-ские архивы, газетные публикации, то есть «источники изнутри». В нашей стране огромную роль в исследовани-ях «безумной» толпы сыграли работы Н. К. Михайловского, В. М. Бехтерева и М. Н. Гернета 9 . В начале ХХ века прак-тически сложилась концепция толпы, включавшая и «безумную» разновид-ность, которая развивается и по сей день. Ее главные положения:

— толпа — не просто скопление людей, а особая психологическая об-щность, имеющая свои особые законо-мерности формирования и поведения;

— расовое, бессознательное общее у людей доминирует в толпе над ин-дивидуальными способностями;

— личность растворяется в толпе независимо от уровня ума, культуры, благосостояния, социального поло-жения;

— по умственным качествам она (толпа) значительно ниже своих от-дельных членов, склонна к быстрым переносам внимания, некритично ве-рит самым фантастическим слухам;

— толпа слепо подчиняется лидерам;

— нравственность толпы носит «черно-белый» характер: она видит только врагов и друзей, поэтому мо-жет проявлять как полное бескорыс-тие и героизм, самопожертвование, так и, под влиянием своего лидера, совершать любые преступления.

Революции, Гражданская и Великая Отечественная войны, как и последу-ющие экстремальные события, дали обильный материал для изучения массовых беспорядков в нашей стра-не 10 . К 1980-м годам сложилась весьма четкая теоретическая картина психо-логических и социальных процес-сов, приводящих к массовым беспо-рядкам 11 , которая позволила создать весьма эффективную систему борьбы с этими явлениями.

Новые технологии и смена парадигмы социальных трансформаций

С 1950-х годов начинается форми-рование новых «социальных» техно-логий и нового понимания мировых процессов через призму не поряд-ка, но хаоса. 11 сентября 1956 года в Массачусеттском технологическом институте собралась специальная группа Института электрической и электронной инженерии, занимаю-щаяся информационной теорией. Считается, что эта встреча положи-ла начало когнитивной революции в психологии. Среди присутствовав-ших были Джордж Миллер, Герберт Саймон, Аллен Ньюэлл, Ноам Хомски, Дэвид Грин и Джон Свитс. Нескольки-ми годами позже У. Нейссер выпустил свой труд «Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной пси-хологии», ставший теоретическим ма-нифестом течения 12 . В свою очередь, теорию «управляемого хаоса» (извест-на также как теория «контролируемой нестабильности») изначально разра-батывали Н. Элдридж и С. Гулд, бази-руясь на гипотезе о «скачкообразной эволюции» О. Шиндуолфа (1950). Эта и некоторые другие работы по про-блемам эволюционной теории послу-жили одним из стимулирующих тол-чков для пионерской работы Р. Тома и выработки способов управления событиями «нелинейной революции» 1970—1980-х годов в Европе. В пер-вый раз элементы теории обкатыва-лись на практике во время «студенчес-кой революции» 1968 года в Париже.

В том же 1968 году Джин Шарп за-щитил в Оксфорде диссертацию на тему «Ненасильственные действия: изучение контроля над политиче-ской властью», развитие идей которой послужило идейной основой после-дующих «оранжевых революций» 13 . Особый всплеск практического и на-учного интереса к проблеме «управля-емого хаоса» произошел под влияни-ем работы И. Пригожина и И. Стенгерс «Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой», вышедшей на Западе в 1979 году (второе, перерабо-танное издание — 1984 год) и пере-веденной в России впервые в 1986-м. В 1992 году Стивен Манн опубликовал в журнале Национального военного колледжа в Вашингтоне работу «Тео-рия хаоса и стратегическая мысль», в которой соединил эту теорию с новы-ми геополитическими концептами за-воевания превосходства. Автор прямо говорит о необходимости «усиления эксплуатации критичности» и «созда-нии хаоса» у противника как инстру-ментах обеспечения национальных интересов США.

В качестве механизмов, призван-ных способствовать достижению этой цели, он называет «содействие демократии и рыночным реформам» и «повышение экономических стан-дартов и ресурсных потребностей, вытесняющих идеологию». Соглас-но С. Ману, существуют следующие средства создания хаоса на той или иной территории:

— содействие либеральной демо-кратии;

— поддержка рыночных реформ;

— повышение жизненных стандар-тов у населения, прежде всего элит;

— вытеснение традиционных цен-ностей и идеологии 14 .

Однако, для того чтобы все эти тео-ретические построения стали дейст-вующей политической доктриной, потребовалось развитие соответст-вующей технической (технологиче-ской) базы, и прежде всего доступных большинству населения информа-ционных технологий. Это произош-ло в начале 2000-х годов. Благодаря робототехнике, беспроводной связи 3G, Skype, Facebook, Google, LinkedIn, Twitter, iPad и дешевым смартфонам с поддержкой выхода в Интернет со-циум стал не просто связанным, а ги-персвязанным и взаимозависимым, «прозрачным» в полном смысле этого слова. Технические средства позво-лили создать сети нового поколения, которые формируют дальнейшее со-циальное развитие. Сегодня стоит вспомнить: изначально интернетов-ские социальные сети внедрялись для обеспечения и расширения социаль-ных сетей реально существующих — то есть бизнес-сообществ, универ-ситетских группировок, крупных семейств, масонских лож и т. д.

Можно вспомнить фразу из проро-ческой книжки Билла Гейтса (1995): «Предположим, вам нужно организо-вать торжественное собрание своего семейного клана с пуншем... Как сде-лать так, чтобы не тратить целый день на обзвон половины страны? Высокие технологии помогут вам!» 15 С учетом того, что западный мир в принципе пронизан разнокалиберными «братс-твами» и «кланами» не хуже, чем Ки-тай — триадами, целевая аудитория интернет-сетей была вполне понятна. Поскольку ожидать от них каких-ли-бо массовых беспорядков было не-лепо, а сговоры, заговоры и подко-верные союзы и без того составляют основу общественно-политической жизни развитых стран, этим брат-ствам и кланам инструмент сетевой самоорганизации был вручен без вся-кого страха. Однако во второй поло-вине 2000-х все перечисленные сети совершили своего рода эволюцию. Они перестали просто обеспечивать связью выпускников Гарварда или фанатов аниме. Из инструмента со-циальные сети сами стали основой и причиной для объединения людей и создания общностей.

В 2002 году вышла книга Говарда Рейнгольда «Умная толпа: новая со-циальная революция» 16 , положив-шая начало распространению новых форм социальной организации осно-ванных на массовом использовании информационных технологий. Как всегда, первыми «пользователями» новых технологий стали организо-ванная преступность и спецслужбы, организующие смену режимов в дру-гих странах 17 .

Традиционная и «умная» толпы: генетическое сходство и отличия

К настоящему времени можно го-ворить о нескольких разновидностях «умной толпы», которые получили быстрое и глобальное распростране-ние. Самая «простая» и самая распро-страненная из них — флэшмоб (так-же флэш-моб, флэш моб или просто моб, в английском языке flashmob — «толпа-вспышка»: flash — «вспышка», mob — «толпа») — то есть заранее спланированная массовая акция, ор-ганизованная, как правило, через со-временные социальные сети, в кото-рой большая группа людей внезапно появляется в общественном месте, в течение нескольких минут выпол-няет заранее оговоренные действия, называемые сценарием, и затем быс-тро расходится. Флэшмоб не имеет аналогов в мировой истории, хотя в культурологическом плане является частью перфомансной коммуника-ции наравне с перфомансом, хеппе-нингом и флюксусом 18 . Участники движения флэшмоба исходят из того, что у любой флэшмоб-акции сущест-вуют типовые правила. Наиболее важ-ные из них:

Технологически «криминальный карнавал» — это флэшмоб, содержа-тельно — осознанные грабежи, под-жоги, то есть совершение тяжких пре-ступлений ради развлечения лицами, в большинстве своем живущими на социальные пособия и не имеющими постоянной работы. «Криминальные карнавалы» — явление, свойственное только мегаполисам стран, имею-щим развитые социальные програм-мы, благодаря которым многие по-коления граждан могут нормально существовать, никогда не занимаясь постоянной работой. Как показывает опыт Парижа, Лондона, Манчестера, Филадельфии, «криминальные карна-валы» способны хаотизировать круп-ный город на достаточно продолжи-тельное время.

Третья разновидность «умной тол-пы» — «мирный бунт» 20 , то есть ор-ганизуемые через социальные сети политические акции, ставящие своей целью делегитимацию действующей власти в глазах населения и мирово-го сообщества. Технологии управляе-мой смуты, применяемые в «мирном бунте», базируются на своеобразном «социальном хакерстве». Предполага-ется, что, в то время как граждане от-казывают государству в повиновении, перестают поддерживать социальные связи, необходимые для нормального политического функционирования общества, само государство не отказы-вается и не может отказаться от своих обязательств перед ними. Участники «мирного бунта» опираются на незыб-лемость классической нормы, которую русский философ Владимир Соловьев сформулировал следующим образом: «Никакое действие преступника не может упразднить безусловных прав человека». Поэтому они предполагают, что в ответ на свои действия, которые хотя и являются ненасильственными, но от этого не теряют противоправ-ного характера, они будут в лучшем случае задержаны, может быть, избиты (эти побои можно с гордостью будет продемонстрировать в эфире отечест-венных и западных телеканалов), но своих основных гражданских прав не лишатся. Полиция по-прежнему обя-зана будет их защищать от грабителей, «скорая помощь» приедет по вызову, в тюрьме им предоставят адвоката и т. д.

В отличие от рассмотренных выше форм «умной толпы» данная разно-видность имеет достаточно слож-ную структуру, близкую структуре традиционной действующей толпы: примерно 10 процентов составляют организаторы (менеджеры), коорди-нирующие деятельность остальных участников в режиме реального вре-мени; около 30 процентов — рекруты, то есть нанятые за плату участники. Не менее половины рекрутов — бо-евики, задачей которых служит про-воцирование силовых конфликтов с представителями власти и право-охранительных органов. Остальные 60 процентов — любопытные члены интернет-сообществ, в которых об-суждалась подготовка данной акции, и их знакомые.

Именно любопытные при дости-жении в акции ключевой цели — провоцирования власти на силовые действия — становятся базой для об-разования панической толпы, дей-ствия которой, как правило, сопро-вождаются жертвами. Большая часть организаторов, как выясняется, про-шла подготовку по программам Цен-тра практического ненасильствен-ного действия и стратегий, CANVAS, находящегося в Белграде и организо-ванного бывшими активистами серб-ского «Отпора». Организация готови-ла активистов грузинской «Кхмары», украинской «Пора», египетской «6 ап-реля» и «Кефайя». В настоящее время CANVAS работает с активистами из более чем 50 стран, в 12 из которых произошли смены режимов 21 .

Основное отличие между тради-ционной и «умной» толпами состо-ит в формах возникновения: если для первой нужен «шоковый стимул» (внезапное событие, прямо затраги-вающее жизненные интересы учас-тников), то формирование «умной толпы» готовится продолжительным обсуждением в сетевых ресурсах и средствах массовой коммуникации. Непосредственно же на месте сбора «умная толпа» формируется гораздо быстрее традиционной (несколько минут против 3—6 часов). Второе от-личие заключается в структурирова-нии: если действующая агрессивная толпа в своей «безумной» модифи-кации имеет четкую структуру (см. Рис. 1), то для «умной толпы» харак-терно «роение».

Направления профилактики противоправных действий «умной толпы»

Так как образование «умной тол-пы» не является «естественной реак-цией на внезапно возникшие собы-тия», а есть часть целенаправленных действий по хаотизации социальной обстановки, то этот процесс требует вполне конкретных ресурсов — орга-низационных, финансовых, инфор-мационных, технических. Основ-ной вопрос профилактики «умной толпы» — выяснение, кто, сколько и каких ресурсов выделил и кто, как и когда собирается ими воспользовать-ся. Как это ни парадоксально звучит, но именно ответы на эти вопросы не являются «страшной» тайной — они обсуждаются на сетевых форумах, печатаются в статьях, обсуждаются в теледебатах.

Шоковое впечатление, которое производили на власть действия «умной толпы», вполне объяснимы: любой государственный аппарат за тысячелетия традиций сохранения власти привык к тому, что его контр-агент будет скрывать свои намере-ния. Открытость воспринималась как уловка, при этом ответные дей-ствия властей на фоне глобальной медийной открытости «мирных бун-товщиков» выглядят неуклюжими и неадекватными в глазах не только «мирового сообщества», но и собст-венных граждан. Образно говоря, власть по-прежнему пытается играть в покер, когда ее противник (в дан-ном случае — «умная толпа») играет в шахматы. Выход один — принять открытость как данность и начать играть в шахматы. Как это может вы-глядеть на практике?

И традиционная, и «умная» тол-пы возникают не на пустом мес-те, а формируются вокруг неких «центров кристаллизации». У тра-диционной толпы они свои, у «ум-ной» — свои. В первом случае «цен-тры кристаллизации» расположены в криминальной среде, во втором — в виртуальной. «Центры кристал-лизации» — это организационные ресурсы толпы. Для «умной толпы» таковыми являются: неправитель-ственные организации, нефор-мальные объединения, сетевые со-общества, фанатские и бойцовые клубы. Мониторинг их сетевой ак-тивности позволяет выявить мас-штаб подготовки к очередной ак-ции, ее участников. В необходимых случаях — начать сетевую игру по противодействию данным планам. Это отнюдь не противоречит «шах-матной» открытости: если кто-то из граждан государства открыто за-являет о своих намерениях бороть-ся с государством, то нельзя возму-щаться действиями государства по соб ственной защите.

Поскольку деятельность «умной толпы» связана с широким исполь-зованием технических средств и привлечением наемного персона-ла (организаторов и рекрутов), она не возможна без достаточного фи-нансирования (это дополнительное отличие от стихии традиционной толпы). Откуда берутся деньги, и как происходит финансирование? Как правило, это наиболее болезнен-ный вопрос, так как недостаточная финансовая прозрачность делает криминальным уже весь процесс подготовки акций. Но прозрач-ным является обычно лишь первый этап — перечисление денег из-за рубежа и от отечественных частных инвесторов неправительственным и общественным организациям 22 . Об-ладатели финансовых средств могут легально оплатить только неболь-шую часть затрат на проведение акций «умной толпы». Дальше начи-нается криминал: оплата рекрутов и «специальных» акций.

Самый криминальный путь — оп-лата наличными — в последнее вре-мя практически не используется. На-иболее популярный и относительно безопасный для организаторов вари-ант — использовать для оплаты Ин-тернет. В Европе подобные платежи давно являются объектом расследо-вания и уголовного преследования 23 ; в нашей же стране, благодаря несо-вершенству законодательства, эта практика относительно безопасна для «мирных бунтовщиков» и очень распространена в их среде. Типич-ный пример сетевого отчета Б. Нем-цова: «...бюджет Сахарова (митинга на проспекте академика Сахарова. — И. С.) складывался из установки сце-ны, звукоусиливающей аппаратуры, экранов (2,5 миллиона рублей), про-ведения социологического исследо-вания по решению Оргкомитета стоимостью 252 тысячи рублей 24 , организации инфраструктуры ми-тинга (туалеты, заграждения и проч.) стоимостью 200 тысяч рублей. Под-робный отчет о доходах и расходах в ежедневном режиме Ольга Рома-нова публикует на своей странице в Facebook. Кстати, вот последний отчет по данным на 11:13 сегод-няшнего дня. В кошельке Романовой № 410011232431933 собрана сумма 2 465 120 рублей 18 копеек. Вы мо-жете перечислить эти средства без комиссии и анонимно через салоны "Евросети", а также через терминалы, где обычно пополняете свой счет за телефон. Члены Оргкомитета при-няли решение в личном качестве пе-речислить средства. Сегодня я уже это сделал» 25 . В данном тексте и попытка оп-равдаться, и призыв использовать платеж-ную сеть для аноним-ного сбора средств. Выход для предотвращения подоб-ных путей финансирования акций «умной толпы» — использовать меж-дународный опыт и приводить зако-нодательство в соответствие со сло-жившимися реалиями.

«Умная толпа» не может сущест-вовать без сетевых ресурсов — это ее воздух, ее пространство, ее ин-струмент. Попытки лобового ре-шения проблемы — нейтрализация «умной толпы» путем техническо-го отключения сетевых ресурсов в государстве — удалась в Китае, Ира-не и, отчасти, в Белоруссии. Уже во время «арабской весны» эта такти-ка оказалась бесплодной. Причи-на одна: мировым сообществом во главе с США доступ граждан к сете-вым ресурсам был объявлен одним из фундаментальных прав человека.

12 апреля 2011 года на конферен-ции «Freedom House» в Вашингтоне был представлен подготовленный этой организацией доклад «Руко-водство в помощь пользователям Интернета в репрессивных госу-дарствах». Заместитель помощника государственного секретаря США Дэниел Бэр, возглавляющий Бюро по демократии, правам человека и труду, которое финансировало доклад, назвал инструменты пре-одоления цензуры «самым важным способом поддержки цифровых ак-тивистов и других пользователей, живущих в обстановке репрессий и зажима Интернета» 26 .

Государственный секретарь США Хиллари Клинтон заявила в своей речи 15 февраля 2011 года: «Соеди-ненные Штаты продолжают помогать людям, живущих в условиях зажима Интернета, обходить фильтры, всегда на шаг опережать цензоров, хакеров и бандитов, которые избивают их или сажают в тюрьму за высказывания в Сети». По ее словам, Государствен-ный департамент потратил на эту ра-боту более 20 миллионов долларов, а в 2011 году намеривался израсхо-довать еще 25 миллионов долларов. В этой речи госсекретаря США анон-сировался новый проект «революции гаджетов» c использованием техноло-гий стелс-интернета. Цель програм-мы — обойти запреты на пользова-ние Интернетом и даже мобильными SMS, которые ввели ряд правительств в момент беспорядков в их странах. Подобные ограничения были введе-ны весной—летом 2011 года в Сирии, Ливии, Египте, Иране.

Стелс-станции, похожие на чемо-даны с антеннами, предназначены для моментального доступа в Мировую паутину в районах массовых беспо-рядков. Как сообщают американские источники, агенты США уже заложи-ли целые партии вместе с модернизи-рованными мобильниками в землю в условленных местах в «проблемных странах» — для пользования «груп-пами диссидентов в час Х» 27 . Таким образом, правительства не смогут пе-рекрыть протестующим информаци-онный «кислород», лишив их сотовой связи и Интернета, и те смогут коорди-нировать свои действия друг с другом. Другой проект, который опирается на технологии «Mesh Network», объеди-няет мобильные телефоны, смартфо-ны и персональные компьютеры для создания невидимой беспроводной сети без центрального концентрато-ра — каждый такой телефон действу-ет в обход официальной сети, то есть напрямую. Сообщается, что опытные включения такой «шпионской» сети уже производились в Венесуэле и Ин-донезии.

Проводятся эксперименты и с использованием Bluetooth-техно-логий: скажем, рассылка важных со-общений по всем телефонам такой альтернативной сети, минуя офици-ального интернет-провайдера. Эта функция требует только модифи-кации микропрограмм в смартфо-нах — и больше ничего. При боль-шой плотности телефонов в городах это позволит координировать про-тестующих, даже если мобильную сеть в районе беспорядков власти отключат совсем.

Развертывание во время массовых беспорядков сотовых сетей, под-контрольных только Соединенным Штатам, не может не возмутить лю-бое государство. По существу, США создали почву для глобальных кон-фликтов нового уровня: теперь в мо-мент массовых беспорядков в лю-бой стране могут быстро возникать агентурные сети, объединяющие разом тысячи и десятки тысяч або-нентов, работающих против свое-го правительства. Ни технически, ни организационно спецслужбы ни одной страны мира пока не готовы противодействовать таким угрозам, но и оставаться безучастными они не могут тоже.

От государственных структур требуется изменение структурно-управленческого видения ситуации. Фактически речь идет о том, что пока государство как классическая иерархическая система пытается бороться с «умной толпой» (класси-ческой сетевой структурой) исклю-чительно классическими способа-ми. Образно говоря, госструктуры пытаются молотком победить пле-сень. Получается громко, зрелищ-но — но неэффективно. Достаточно давно подтвержденное правило: с сетевыми структурами могут эф-фективно бороться только другие сетевые структуры, работающие в том же операционном поле, что и их противники 28 .

И в заключение. Инициация и ло-кализация состояния «управляемо-го хаоса» с помощью акций «умной толпы» уже достаточно отработаны и представляют реальную угрозу го-сударственности в нашей стране. Минимизация этой угрозы возможна при учете всех специфических черт этих феноменов. ♦

Управление как социальный феномен известен с древних времен и является предметом изучения целого ряда наук, в том числе менеджмента, социологии, политологии, философии, кибернетики, психологии, экономики. Таким образом, теория управления как самостоятельная отрасль знания формируется и развивается как междисциплинарная система. Структура этой науки включает в себя разделы вышеперечисленных дисциплин, касающиеся управления. Это значит, что теория управления включает в себя социологию управления, экономику управления, философию управления, психологию управления, политику как искусство управления государством, менеджмент как науку и искусство управления организацией. Особое значение для становления теории управления имела кибернетика как наука об общих чертах процессов и систем управления в технических устройствах, живых организмах и человеческих организациях.

В современной науке управления выделяют два уровня знания, первый из которых представлен общими теориями социального управления, а второй – прикладными теориями организации и управления, обеспечивающими базу для практических рекомендаций по рационализации труда и совершенствованию управления.

Объектом теории управления являются управленческие отношения, то есть такие социальные отношения, которые складываются между организациями, учреждениями и отдельными индивидами (представителями этих организаций и учреждений) в процессе управленческой деятельности и устанавливают определенную структуру соподчинения между ними.

Управленческие отношения складываются по поводу координации и субординации общественных связей. В управленческих отношениях проявляется особый характер социального взаимодействия – соподчиненность, субординация, предполагающая, с одной стороны, авторитет целого, с другой – подчинение этому авторитету.

В качестве предмета теории управления могут выступать следующие направления научного исследования:

Сущность управленческих отношений как системы взаимодействия людей по поводу организации их совместной жизни;

Механизм управления различными социально-экономическими системами и их регулирование;

Механизм самоорганизации и саморегулирования;

Технологии и методика процесса управления;

Структурные элементы системы управления;

Принципы, методы управления и т. д.

Вычленение объекта и предмета теории управления позволяет дать определение данной отрасли знания. Теория управления представляет собой науку, изучающую управленческие процессы в социально-экономических системах, принципы, содержание и формы управленческих отношений. В центре ее внимания и изучение механизмов и социальных технологий эффективного управления.

Основными понятиями и категориями , используемыми в теории управления, являются: управление, система, субъект, объект, цель и принципы управления, управленческие отношения, методы, функции и процесс управления.

3) Методология теории управления

Теория управления при изучении своего предмета опирается на собственную методологию. Методологией называют систему принципов научного исследования. Методология теории управления – это совокупность исследовательских методов, процедур, техник, используемых при познании управленческих процессов. Выделяются несколько уровней методологии:

Философская методология (совпадает с гносеологией);

Общенаучная методология, в которой рассматриваются принципиальные подходы и методы познания, встречающиеся во всех науках;

Специально-научная методология, т. е. методология конкретных наук, в данном случае – теории управления;

Методика и техника научного исследования.

Соотношение теории и методологии можно выразить так: теория отвечает на вопрос: что необходимо делать, а методология – как необходимо делать. Она объясняет, как надо использовать познавательные средства в исследовательской деятельности.

Среди важнейших общенаучных методологических подходов выделим:

Исторический, рассматривающий явление в генезисе;

Сравнительный, выявляющий общие и специфические свойства, этапы становления и развития одного и того же явления;

Системный, исследующий социальное явление в виде социальной системы;

Комплексный, ориентированный на междисциплинарный синтез для получения многостороннего и целостного изучения сложно-организованных объектов.

Подчеркнем основные требования к использованию системного подхода:

Выделение той или иной системы из окружающего мира и определение взаимосвязи между ней и средой;

Определение составных элементов системы;

Рассмотрение отношений между элементами и определенной структурой системы;

Анализ функций элементов по отношению к системе;

Выявление системообразующих связей;

Определение механизма функционирования системы.

Обращаясь к характеристике специально-научной методологии, следует отметить, что их роль могут выполнять парадигмы и теории конкретных наук – социологии, психологии, кибернетики, экономики, менеджмента и т. д.

Выделим, прежде всего, такие подходы, как бихевиористский, ситуационный, количественный, деятельностный.

Бихевиоризм представляет собой прагматический подход к изучению организационно-экономического поведения людей. Программа бихевиоризма и сама теория были впервые представлены Уотсоном в 1913 г. Бихевиоризм акцентирует внимание на внешних формах поведения и его составных элементах – поступках, реакциях и т. д. Общеметодологическими предпосылками бихевиоризма явились принципы философии примитивизма, согласно которым наука должна описывать только непосредственно наблюдаемое. Отсюда и основной его тезис – изучать не сознание, а поведение, трактуемое как совокупность связей «стимул-реакция». Бихевиоризм не занимается поиском причинно-следственной зависимости поведения, он лишь фиксирует обнаруженные эмпирические связи между определенными «стимулами» и «реакциями» работников в производственной обстановке, отбирая в этих связях наиболее функциональные, быстро переводимые на язык практических предложений и рекомендаций.

Ситуационный подход был разработан в США в конце 60-х гг. ХХ в. В рамках данного подхода отрицается возможность выдвижения любых универсальных принципов управления деятельностью вне контекста деятельности, специфики ситуации, типа решаемых задач и внешней среды, технологии и др. Сторонники ситуационного подхода критикуют понятие социальной системы, настаивают на ограниченном его применении в управленческой практике. Они полагают, что организация является слишком сложной и динамичной системой, и вне контекста ситуации невозможно сформулировать универсальные требования к эффективной организации. Одним из центральных понятий, используемых представителями ситуационного подхода, является категория управленческой ситуации. Управленческая ситуация – это совокупность всех внутренних и внешних условий, определяющих закономерности развития и функционирования организации.

Представителями данного подхода в контексте ситуации были проанализированы ограничения на применение моделей организации, выдвинутые различными школами. Так, в качестве ограничения на применение:

Бюрократической модели они рассматривают динамичную внешнюю среду и изменяющуюся технологию;

Органической модели – низкую квалификацию персонала;

Децентрализованной модели организации – высокий уровень автоматизации.

Сторонниками ситуационного подхода, таким образом, был выдвинут постулат, согласно которому каждому типу управленческих ситуаций, решаемых задач, внешней среды, технологии соответствуют свои оптимальные требования к состоянию организации, средства, стратегия и структура.

Количественный подход в теории управления основан на применении математических методов к исследованию операций в организации и деятельности руководителя. Он также сводится к формированию моделей поведения. Создание модели позволяет:

Упростить сложные схемы поведения сокращением числа переменных факторов до пределов управляемости;

Объективно сравнить и описать каждый фактор и отношения между ними;

Использовать компьютеры для конструирования и анализа модели с большим числом переменных факторов.

Этот подход не получил широкого применения в силу того, что не все руководители владеют методологией количественного анализа.

Процессный подход основан на рассмотрении функций руководителя как процесса взаимосвязанных между собой действий. Общий процесс деятельности организации складывается из совокупности процессов деятельности ее членов, каждый из которых, в свою очередь, представляет совокупность выполняемых функций, состоящих из ряда взаимосвязанных процессов.

Деятельностный подход включает в себя выявление цели, средств, процесса и результата действий руководителя. При этом, если основанием деятельностного подхода является сознательно формулируемая цель, то основание цели лежит вне деятельности руководителя – в сфере мотивов, идеалов, интересов и ценностей работников.

Методология теории управления подвержена постоянным изменениям. Она постоянно обогащается, подчиняясь требованиям более глубокого познания управленческих отношений и процессов, которые, в свою очередь, также находятся в постоянном развитии.

Управление - осознанная деятельность, связанная с воздействием субъекта управления на объект управления с целью достижения определенных результатов.

Управлени е- целенаправленное воздействие.

Управление как система включает в себя управляющую и управляемую подсистемы, называемые соответственно, субъектом и объектом управления.

Теория управления - междисциплинарное научное направление, включающее в себя социологию управления, экономику, философию, психологию, политику как искусство управления гос-вом, менеджмент как науку и искусство управления организацией, теории систем (кибернетику, синергетику, теорию рефлексивных систем..)

Объект управления- управленческие отношения.

Эффективность управления зависит не только от профессиональной ком­петентности руководителя, но и от его психологической подготовки в области управления - психологической куль­туры управления. Управление является важным ресурсом общества. По мнению Питера Дракера, исторические успехи человече­ства на 80% определяются не природными ресурсами и технологиями, а эффективностью управления.

Предмет теории управления – сущность управленческих отношений как системы взаимодействия людей по поводу организации их совместной жизни.

Механизм управления различными социально-экономическими системами и их регулирование.

Механизм самоорганизации

Технологии и методика

Структурные элементы системы управления

Принципы, методы управления.

Управление как наука представляет собой систему зна­ний в виде концепций, теорий, принципов, способов, форм и школ управления.

Управление как искусство - это способность умело и эффективно применять на практике теоретические основы управления, разработанные в рамках научного знания.

Управление как функция может рассматриваться как целенаправленное воздействие на сознание и поведение людей, осуществляемое с целью направить их действия на достижение желаемых целей.

Управление как процесс - это совокупность управ­ленческих действий, направленных на достижение постав­ленных целей.

Управление как аппарат - совокупность структур и людей, обеспечивающих использование и координацию всех ресурсов социальных систем для достижения определен­ных целей.

Управленческая парадигма – система взглядов на управление, вытекающая из основополагающих идей и научных результатов крупных ученых.

Функции управления :

Планирование – определение целей и показателей деятельности объекта управления в будущем, а также поставка задач и оценка необходимых ресурсов.

Организация - назначение рабочих задач, их конкретизация в отделах компании и распределение ресурсов между ними.

Руководство(мотивация ) – использование влияния руководителя для мотивации работников к достижению целей.

Координация – согласование различных процессов и операций.

Контроль - наблюдение и внесение необходимых изменений.

1. Школа научного управления. Ф. Тейлор, г. Форд

Возникновение современной науки управления относится к началу XX в. и связано с именами Ф.У. Тейлора. Важной заслугой этой школы было положение о том, что управлять можно «научно», опираясь на экономический, технический и социальный эксперимент, а также на научный анализ явлений и фактов управленческого процесса и их обобщение. Этот метод исследования впервые был применен к отдельно взятому предприятию американским инженером Ф.У. Тейлором, которого следует считать основоположником научного управления производством. Термин «научное управление» впервые был предложен в 1910 г.

Идеи Ф. Тейлора были развиты его последователями, среди которых в первую очередь следует назвать Генри Гантта, наиболее близкого его ученика. Гантт внес значительный вклад в разработку теории лидерства.

Френк Гилбрет и его супруга Лилиан Гилбрет занимались вопросами рационализации труда рабочих и исследованием возможностей увеличения выпуска продукции за счет роста производительности труда.

Значительный вклад в развитие системы Тейлора внес Г. Эмерсон. Эмерсон исследовал принципы трудовой деятельности применительно к любому производству независимо от рода его деятельности.

Генри Форд продолжил идеи Тейлора в области организации производства. В системе Тейлора центральное место занимал ручной труд.

Форд заменил ручной труд машинами, т.е. сделал дальнейший шаг в развитии системы Тейлора.

В основе тейлоризма лежит 4 научных принципа.

1. Детальное научное изучение отдельных действий и проведение экспериментов с целью установления законов и формул для наиболее эффективной работы «со строгими правилами для каждого движения», каждого человека и усовершенствования и стандартизации всех орудий и рабочих условий.

2. Тщательный отбор рабочих «на основе установленных признаков», их обучение «до первоклассных рабочих» и «устранение всех людей, отказывающихся или не способных усвоить научные методы».

3. Осуществление администрацией сотрудничества с рабочими, «сближение рабочих и науки… на основании постоянной и бдительной помощи, управления и выплаты ежедневных прибавок за скорую работу и точное выполнение заданий». Тейлор говорил о необходимости этого, например, в области стандартизации, использования новых орудий.

4. «Почти равное распределение труда и ответственности между рабочими и управлением». По мысли Тейлора администрация берет на себя те функции, «для которых она является лучше приспособленной, чем рабочие». Специальные агенты администрации в течение всего рабочего дня работают с рабочими, помогают им, устраняют помехи в работе, ободряют рабочих.

Тейлор пришел к важному выводу, что главная причина низко производительности кроется в несовершенной системе стимулирования рабочих. Он разработал систему материальных стимулов. Награду он представлял не только как денежное вознаграждение, но и советовал предпринимателям идти на уступки, поощрять

Пять принципов управления.

Переложить всю ответственность за организацию с рабочего на менеджера

Использование научного метода для определения эффективного метода выполнения работы.

Выбрать лучшего, кто может выполнить эту работу, как необходимо.

Натаскивать рабочего делать работу эффективно

Отслеживать производительность рабочего.

Генри Форд

Экономический эффект системы

Ведущая роль технологической системы

Точность как стандарт и качество продукции.

Руководители высшего звена(разработка стратегии, цели организации)

Руководители среднего звена( реализация стратегии, политика компаний)

Руководители низшего звена (повседневные задачи)

Тейлор развил научный менеджмент в трех основных направлениях .

1. Это нормирование труда.

2. Систематический отбор и обучение персонала.

3. Денежные стимулы, как вознаграждение за конечный результат.

Формирование теории «управляемого хаоса»

На этих основаниях и когнитивных ресурсах современной науки, прежде всего естествознания, и сложилась теория «управляемого хаоса». Изначально она вовсе не была связана с тем, чтобы сознательно «сеять хаос» у какого бы то ни было противника и тем более причинять ему вред. Да и вообще понятие «хаоса» вовсе не предполагало какого-либо «управления» и «управляемости» (ведь это прежде всего социальные факторы), поскольку основные исследования осуществлялись в рамках естествознания, для которого подобные феномены и понятия (т.е. «управления» и «управляемости») имеют минимальное значение.

Справедливости ради отметим, что некоторые элементы теории «управляемого хаоса» («контролируемой нестабильности») изначально разрабатывали Н. Элдридж и С. Гулд на основе идеи о «скачкообразной эволюции» О. Шиндуолфа (1950). Их работы и некоторые другие труды стали одним из стимулирующих факторов для новаторской работы Р. Тома и выработки способов управления событиями «нелинейной революции» 1970-1980-х гг. в Европе. Элементы теории обкатывались на практике во время «студенческой революции» 1968 г. в Париже. В 1968 г. Д. Шарп защитил в Оксфорде диссертацию на тему «Ненасильственные действия: изучение контроля над политической властью», развитие идей которой послужило идейной основой последующих «оранжевых революций» .

Теория управляемого хаоса опирается на ключевые идеи синергетики как междисциплинарного направления научных исследований, изучающего общие закономерности и принципы, лежащие в основе процессов самоорганизации в открытых системах самой разной природы. Классиками синергетики признаны И. Пригожин, И. Стенгерс, Г. Хакен, С. Курдюмов и другие ученые. Во второй половине XX в. согласно духу и принципам неклассической и постнеклассической науки И. Пригожин открыл диссипативные структуры, системы, для которых не выполняется условие термодинамического равновесия. Эти системы характеризуются спонтанным появлением сложных, зачастую хаотичных структур. Диссипативные структуры противоречат началам классической механики, однако отвечают принципам теории относительности. Это в очередной раз подтвердило, что мир в огромном количестве своих измерений не является однозначно детерминистичным. Тем самым в исследования естественнонаучных процессов было привнесено понятие неравновесности и, соответственно, представление о возможности одновременного сосуществования порядка и беспорядка. То есть фактически речь шла об энтропии, хаосе.

Новаторство И. Пригожина состояло в признании позитивной роли хаоса в физических процессах. Рост энтропии в физических системах открытого характера, согласно Приго- жину, ведет к разрушению систем, но одновременно открывает новые возможности для их трансформации соответственно новым требованиям среды. Какой станет система после трансформации и произойдет ли она, зависит от выбора системой аттрактора - некоего фактора-инварианта, обусловливающего этот выбор и выступающим ориентиром для обозначения пути дальнейшего изменения. Такой выбор происходит в период прохождения системой точки бифуркации.

Количество возможных путей развития системы в такой точке не сводится к двум (или погибнуть от роста энтропии, или обрести какую-либо другую единственную траекторию развития), а может быть огромным и ограничиваться только количеством аттракторов, сформировавшихся (часть из них может быть сформирована целенаправленно) в системе в доби- фуркационный период ее существования.

Одновременно происходили огромные (и тесно связанные с отмеченными выше процессами в естествознании) изменения в социально-гуманитарном знании. Длительная борьба неокантианской и позитивистской традиций в понимании природы и специфики социально-гуманитарных наук привела, с одной стороны, к уяснению уникальности и неповторимости объектов этих наук и, соответственно, выводов из исследований, с другой - к утверждению в социально-гуманитарном знании группы методов естествознания, в том числе количественных.

Все это содействовало повышению уровня социальногуманитарного знания и более глубокому уяснению его специфики. Эта специфика, как известно, состоит в: а) особом характере его объекта (общество, человек, культура, история: абсолютной повторяемости нет, трудно уловить закономерности; частью его является субъект; происходит не только познание, но и оценка объекта); б) специфической роли субъекта (познание происходит через призму ценностей, интересов, целей, обусловливающих действия субъекта); в) осознанном целеполагании субъекта (получить такое знание, с помощью которого можно не только объяснить, но и оправдать, укрепить (осудить), изменить общественные институты и отношения).

В результате пришло осознание, что не существует такой научной парадигмы, которая объясняла бы социальную реальность (а во многом и природную) исчерпывающим образом. Любая социальная теория - это модель, которая существенно упрощает социальную действительность, между ними всегда есть «зазор», который находится вне объяснительных возможностей этой модели. Поэтому может быть много моделей и методологий, которые вполне работают в социально-гуманитарном знании , но не могут претендовать на статус единственной объяснительной парадигмы.

В значительной мере такому пониманию и переоценке ценностей способствовали эпистемологический анархизм П. Фейерабенда и философские интуиции родственного ему постмодернизма.

Согласно постмодернизму, ценностям антропо- и европоцентризма, как и вообще ценностям доминирования целого над частью и части над целым должен прийти конец. Это - ацентризм, т.е. отрицание привилегированных центров доминирования (Земли - в космосе, Запада - на Земле, мужчин - над женщинами, взрослых - над детьми и т.д.). Отвергается идеология и практика властвования, доминирования, насилия, войны - в пользу плюрализма, диалога, дискурса, совместного поиска решений, мира, согласия, основанных, однако, на неизбежных рас-согласованиях и разногласиях.

Постмодернизм прощается со всеми формами монизма, унификации, тоталитаризации, деспотизама. Вместо этого он переходит к идее множественности, разнообразия, конкуренции парадигм, к сосуществованию разнородного, гетерогенного. Постмодернизм начинается там, где кончается целое. Он против тоталитаризации - в архитектуре против монополии интернационального стиля, в политике - претензий на господство. Постмодернизм использует конец «единого» и «целого» в позитивном смысле, разворачивая «многое». Это - ядро постмодернизма, который радикально плюралистичен, но не потому, что поверхностен или безразличен, а потому что осознает непреходящую ценность различных концептов и проектов и т.д. Несмотря на повсеместную серьезную психологическую усталость от постмодернизма и «сопротивляющуюся» ему реальность, эти его достижения отменить уже невозможно.

В естествознании большую роль играет эксперимент, дающий объективный результат подчас независимо от целей исследователя; распространена установка на беспристрастное отношение к объекту и результатам исследования (хотя в неклассической и постнеклассической науке это уже практически невозможно). В социально-гуманитарном познании, где есть ценностное отношение субъекта к объекту, иная ситуация: объект не только познается, но одновременно и в первую очередь оценивается. В процедуре оценивания, в выборе целей и идеалов ярко выражены неопределенность, воля, избирательная активность субъекта, его приоритеты, которые могут включать и интуитивные, иррациональные и прочие моменты.

На фоне и в контексте этих и других гигантских изменений в естествознании и социально-гуманитарном знании и родилась теория «управляемого хаоса».

Повторим еще раз - изначально, судя по всему, не преследовалась цель использовать ее кому бы то ни было во вред. Даже созданный в 1984 г. Институт в Санта-Фе (США), связываемый с разработкой теории «управляемого хаоса» применительно к социальной реальности, был именно научным и назывался Институтом сложности, а основала его группа ученых, среди которых был лауреат Нобелевской премии автор теории кварков М. Гелл-Манн. Цель института - междисциплинарные исследования фундаментальных свойств сложных адаптивных систем, включая физические, математические, биологические и социальные.

Более того, важнейшим условием существования этого института стала его аполитичность. Здесь традиционно не проводятся исследования с политической окраской, которые могут сузить круг партнеров института или лишить его дополнительного финансирования (впрочем, впоследствии, ситуация несколько изменилась).

В компании IBM (США) в 1970-1980-е гг. успешно практиковалась «контролируемая анархия» (почти «управляемый хаос») как система управления. Иногда ее именовали «корпоративная анархия». Культура перманентных реорганизаций в компании была институализирована и ориентирована на перманентное изменение, перетасовывание структуры организации, усиление ее или удаление из нее лишнего, предоставление возможности множеству людей расширить свой профессиональный опыт: «...Подбрасывая в воздух все карты, удается избавиться от “слипаний”, которые неизбежно накапливаются в любой организации, в том числе решить проблему выявления сотрудников, достигших уровня собственной некомпетентности..., и обеспечить возникновение новых инициатив» . Более того, в IBM сложился институт «фиксе- ров» - специалистов, рассеянных среди служащих компании, имеющих большой опыт работы в ней и настолько гибких и раскованных, что это «граничит даже с неприкрытой циничностью в отношении к жизни внутри ИБМ, часто дополняемой почти «кровожадным» удовольствием от нанесения ударов по системе» . Иначе говоря, это «дикие утки», с которыми руководству жить неудобно, поскольку они выискивают слабые места системы, но значение которых для благополучия компании признается неоценимым. Если таких людей в компании нет, это имеет чаще всего для нее «ужасающие» последствия.

Теория управляемого хаоса сформировалась прежде всего как научная теория и была ориентирована на то, чтобы человечество могло извлечь из нее пользу, как и из любого открытия.

Посмотрим, в чем могла бы состоять эта польза.

• Сундиев И. «Управляемый хаос». Социальные технологии в массовых беспорядках // Свободная мысль. 2013. № 4.
• Например, социальные процессы с успехом объясняют и марксистская,и либеральная, и фрейдистская, и кейнсианская, и социал-демократическая,и веберовская, и многие другие теории.
• Мерсерер Д. ИБМ: управление в самой преуспевающей корпорации мира.М., 1991. С. 191.
• Мерсерер Д. ИБМ: управление в самой преуспевающей корпорации мира.С. 176.

Теория «управляемого хаоса» – это современный феномен, геополитическая доктрина, уходящая своими корнями в древнейшие науки, такие как философия, математика, физика. Понятие «хаос» возникло от названия в древнегреческой мифологии изначального состояния мира, некой «разверзшейся бездны», из которой возникли первые божества.

Попытки научного осмысления понятий «порядок» и «хаос» сформировали теории направленного беспорядка, обширные классификации и типологии хаоса. В древнейшей историко-философской традиции хаос понимался как все собой обнимающее и порождающее начало. В античном мировосприятии безвидный и непостижимый хаос наделен формообразующей силой и означал первичное бесформенное состояние материи и первопотенцию мира.

Современный уровень научных исследований обосновал теорию хаоса на утверждении того, что сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий, и небольшие изменения в окружающей среде могут привести к непредсказуемым последствиям.

Стивен Манн – ключевая фигура в развитии геополитической доктрины «управление хаосом», в том числе и в рамках национальных интересов США. Стивен Манн (год рождения 1951) в 1973 г. закончил Оберлинский колледж (степень бакалавра по немецкому языку), в 1974 г. получил степень магистра по немецкой литературе в Корнуэльском университете (Нью-Йорк), с 1976 г. находился на дипломатической службе. Начинал карьеру в качестве сотрудника посольства США на Ямайке. Затем работал в Москве и в отделе по вопросам Советского Союза при Госдепартаменте в Вашингтоне, работал в Операционном Центре Госдепартамента (круглосуточно функционирующем кризисном центре), а также с 1991 по 1992 гг. – в офисе секретаря по обороне, охватывавшем вопросы России и Восточной Европы. В 1985-1986 гг. был стипендиатом Института Гарримана по исследованиям Советского Союза (Harriman Institute for Advanced Soviet Studies) при Колумбийском университете (здесь получил степень магистра по политологии). Был первым временным поверенным в делах США в Микронезии (1986-1988 гг.), Монголии (1988 г.) и Армении (1992 г.). В 1991 г. с отличием закончил Национальный военный колледж (National War College) в Вашингтоне. В 1992-1994 гг. был заместителем посла на Шри-Ланке. В 1995-1998 гг. работал директором отдела Индии, Непала и Шри-Ланки при Госдепартаменте США. С 1998 по май 2001 г. был послом США в Туркменистане. С мая 2001 г. Стивен Манн является специальным представителем президента США в странах Каспийского бассейна. Он – главный представитель американских энергетических интересов в этом регионе, лоббист проекта АБТД (нефтяной трубопровод Актау-Баку-Тбилиси-Джейхан).

По результатам обучения в Национальном военном колледже Стивен Манн в 1992 году подготовил статью, получившую большой резонанс в военно-политическом сообществе: «Теория хаоса и стратегическая мысль». Она была напечатана в главном профессиональном журнале армии США (Mann, Steven R. Chaos Theory and Strategic Thought // Parameters (US Army War College Quarterly), Vol. XXII, Autumn 1992, pp. 54-68).

В этой статье С. Манн излагает следующие тезисы: «Мы можем многому научиться, если рассматривать хаос и перегруппировку как возможности, а не рваться к стабильности как иллюзорной цели…». «Международная среда является превосходным примером хаотической системы... «самоорганизованная критичность» ... соответствует ей в качестве средства анализа... Мир обречен быть хаотичным, потому что многообразные акторы человеческой политики в динамической системе... имеют разные цели и ценности». «Каждый актор в политически критических системах производит энергию конфликта, ...которая провоцирует смену статус-кво, участвуя, таким образом, в создании критического состояния... и любой курс приводит состояние дел к неизбежному катаклизменному переустройству».

Основная мысль, вытекающая из представленных тезисов Манна, – перевести систему в состояние «политической критичности». А далее она – при определенных условиях – сама неизбежно ввергнет себя в катаклизмы хаоса и «переустройства». В контексте его статьи важно отметить, что рассматриваемый подход может использоваться как для социального созидания, так и для асоциального разрушения и геополитических манипуляций.

Совершенно ясно из доклада С. Манна прослеживается не только научно-идеологическая мысль, но и преследование национальной безопасности США. В указанной статье Манн пишет: «С американскими преимуществами в коммуникациях и увеличивающимися возможностями глобального перемещения, вирус (речь идет об «идеологическом заражении») будет самовоспроизводящимся и будет распространяться хаотическим путем. Поэтому наша национальная безопасность будет иметь наилучшие гарантии...». И далее: «Это единственный путь для построения долговременного мирового порядка. Если мы не сможем достичь такого идеологического изменения во всем мире, у нас останутся спорадические периоды спокойствия между катастрофическими переустройствами». Слова Манна о «мировом порядке» здесь – дань «политкорректности». Потому что в его докладе речь идет исключительно о хаосе, в котором, судя по словам Манна о «наилучших гарантиях национальной безопасности США», только у Америки будет возможность сохраниться в качестве «острова порядка» в океане «управляемой критичности» или глобального хаоса.