Вспомогательные исторические дисциплины. Специальные исторические дисциплины Вспомогательные дисциплины в рамках исторической науки

Лекция № 1. Вспомогательные исторические дисциплины в системе исторических наук.

1. Понятие о вспомогательных исторических дисциплинах.

2. Классификация вспомогательных исторических дисциплин.

3. Проблемы развития вспомогательных исторических дисциплин на современном этапе.

1. Вспомогательные исторические дисциплины – это собирательное название ряда научных дисциплин, изучающих определённые виды, формы и содержание исторических источников.

В научный оборот термин “вспомогательные исторические дисциплины” ввел в начале ХХ в. академик Н.П.Лихачев. Читая в Петербургском археологическом институте курс дипломатики, палеографии и хронологии, ученый назвал их в лекциях “вспомогательными историческими знаниями”.

Современные ученые выделяют порядка 60 вспомогательных дисциплин. Мы остановимся лишь на некоторых из них.

Так, п алеография изучает внешние признаки памятников письменности (графика букв, особенности написания, чтение и датировка текстов).

Со временем из палеографии выделился целый ряд новых вспомогательных дисциплин: кодикология, текстология, эпиграфика, берестология, папирология, графология, криптография, маргиналистика.

Кодикология изучает способы изготовления и внешний вид книги, историю создания рукописных собраний, торговлю рукописями и их использование. Текстология изучает историю возникновения и судьбу текста произведений (поиск канонического текста, установление авторства). Эпиграфика изучает надписи и эволюцию знаков письма на твёрдых телах (камне, металле, кости, глиняных предметах), берестология – на берёзовой коре, папирология – на папирусе. Графология изучает теорию почерка, по которому определяется характер человека. Криптография изучает историю тайнописи, занимается дешифровкой криптограмм. Маргиналистика изучает авторские, читательские, дарственные пометки, тексты на полях и незаполненных страницах книг. Филиграноведение изучает историю изготовления бумаги, а также приемы датировки рукописей по маркировочным знакам бумаги.

Сфрагистика изучает печати, а также историю их возникновения.

Историческая хронология изучает возникновение и развитие различных систем летоисчисления, а также способы перевода дат в современную систему летоисчисления.

Историческая метрология изучает названия различных мер (длины, веса, площади и объёма), историю их возникновения и развития, соответствия современным мерам.

Нумизматика изучает происхождение монет, историю развития денежных систем и монетного производства. В состав нумизматики входит медальерика , которая изучает историю возникновения и развития ненаградной медали и медальерного искусства.

Геральдика изучает государственные, городские, корпоративные и личные гербы, занимается описанием существующих гербов и созданием новых.

Генеалогия занимается изучением родственных взаимосвязей людей, историей родов, составлением поколенных росписей и генеалогических древ.

Историческая ономастика изучает историю собственных имен географических объектов (топонимика), людей (антропонимика), небесных тел (астронимика), животных (зоонимика), предметов материальной культуры (хрематонимика), богов (теонимика).

Археография занимается разработкой методов и правил издания исторических источников.

Дипломатика изучает происхождение, форму, внутреннее построение и содержание исторических актов.

Бонистика изучает бумажные деньги и ценные бумаги (акции, облигации).

Фалеристика изучает эволюцию наградных систем в различных государствах, рассматривает принципы награждения и правила ношения наград, процесс изготовления знаков отличия (орденов, медалей).

Вексилология изучает историю создания и развития флагов, хоругвей, вымпелов.

Униформоведение изучает развитие обмундирования и снаряжения личного состава вооруженных сил, мундиры и сопутствующие им атрибуты гражданских чиновников.

Историческая география изучает физико-географический ландшафт определённой эпохи, население с точки зрения его этнического состава, географию производства и хозяйственных связей, внешних и внутренних границ.

Филателия изучает историю почтовой связи по документам и знакам почтовой оплаты (маркам, конвертам, открыткам).

Как видно, каждая из вспомогательных исторических дисциплин имеет свой объект исследования, но цель у них одна – помочь исследователю всесторонне изучить исторический источник, дать максимум информации о его происхождении.

Вспомогательные исторические дисциплины решают не только традиционные задачи источниковедческой критики, но и дают материалы для выводов в области истории.

Например, наблюдения над графикой букв в палеографии помогают в решении вопроса об уровне развития письменности того или иного народа. Печати, сохранившиеся в отрыве от документов, служат материалом для выводов об эволюции государственного аппарата, а монеты и монетные клады используются для характеристики уровня товарно-денежных отношений. Знание метрологических единиц помогает уяснению уровня налогового обложения, объёма сельскохозяйственного производства. Генеалогия имеет значение для выводов о характере социальной структуры общества.

К числу «вспомогательных исторических дисциплин» большинство исследователей не относят источниковедение, археологию, этнографию, историографию, документоведение. Есть мнение, что к этим наукам уместно применять термин “специальные исторические дисциплины” в значении “более самостоятельные”. Такое определение термину было дано историком М.Н.Тихомировым. Однако, ряд ученых отождествляют понятия “вспомогательные” и “специальные” исторические дисциплины (С.Н.Валк, Е.И.Каменцева).

В любом случае можно без сомнения утверждать, что каждая вспомогательная историческая дисциплина обладает достаточной долей самостоятельности, имея свои особые цель и методы исследования. Но, вместе с тем, разработки в области вспомогательных исторических дисциплин «помогают» развитию исторической науки в целом. В этом смысле вспомогательные дисциплины являются «помощниками истории».

2. Существуют два основных подхода к классификации вспомогательных исторических дисциплин:

1. Классификация по отношению к материальному носителю (источнику).

2. Классификация по ценности для целей исторического исследования.

Первый принцип классификации имеет свою историю. Вначале вспомогательные исторические дисциплины делили на две большие группы. К первой относились дисциплины, изучающие разные виды источников, но каждая с какой-то одной стороны решающая свои специальные задачи. Ко второй группе причислялись дисциплины, которые исследовали определенные виды источников, но всесторонне. В 1990 г. принцип классификации дисциплин по отношению к источнику получил свое завершение в работах профессора С.Каштанова. Он предложил делить дисциплины на три группы:

1) дисциплины, имеющие объектом исследования источники одного вида;

2) дисциплины, изучающие отдельную сторону источников разных видов;

3) дисциплины, изучающее не источники как таковые, а на базе источников разных видов какой-то круг вопросов, связанных единством предмета.

К первому типу можно отнести, для примера, нумизматику, бонистику, фалеристику, ко второму – палеографию, к третьему – хронологию, метрологию, генеалогию.

Отметим промежуточное положение некоторых дисциплин в рамках этой схемы. К примеру, сфрагистика и геральдика принадлежат, казалось бы, целиком к первому типу. Но печати и гербы во многих случаях являются частью объектов-носителей, которыми ни сфрагистика, ни геральдика не занимаются. Значит, эти дисциплины относятся не только к первому, но и ко второму типу.

В соответствии со вторым принципом классификации к первой группе относятся дисциплины, связанные с понятиями пространства и времени (хронология, историческая география), ко второй группе – дисциплины, изучающие письменные источники (палеография), к третьей – так называемые традиционные дисциплины, изучающие вещественные памятники (нумизматика, фалеристика).

3. Положение вспомогательных исторических дисциплин на современном этапе является довольно сложным.

Во-первых, значительная часть дисциплин так и замерла на стадии эмпирического «накопления» материала при ощутимом отсутствии «аналитических процессов». К таким наукам относятся многие «объектные» дисциплины, как например, геральдика и генеалогия.

Если говорить о геральдике, то даже задача введения в научный оборот всего необходимого для данной науки источникового материала ещё далека от разрешения. Практически отсутсвуют современные фундаментальные научные публикации ранее не публиковавшегося комплекса родовых и многих территориальных гербов дореволюционной Беларуси. Геральдические же исследования по большей части представляют собой описательные работы, в которых доля анализа остаётся крайне низкой, – иными словами, исследователи пытаются, и небезуспешно, ответить на вопросы «где, что, когда и как», но совершенно не задаются вопросом «почему».

Примерно такая же ситуация сложилась и в генеалогии. Безусловно, составление любой родословной, а тем более её публикация – важна сама по себе. Чем больше будет научных родословных, тем лучше, тем больше будет наполняться информационная «копилка» генеалогической науки. Но важно помнить, что наука состоит не только в этом, что за всей добытой информацией стоят новые исследовательские задачи и рубежи. Недооценка соотношения тщательно выверенного эмпирического исследования и аналитических, научных подходов и задач в итоге приводит к многочисленным мало аргументированным утверждениям.

Во-вторых, в ряде вспомогательных дисциплин обнаруживаются вполне реальные, остро ощутимые разрывы исследовательской традиции. Здесь уместно вспомнить о хронологии и метрологии. Специалистов в этих областях в современной науке крайне мало. Это очень серьёзная проблема, и она стоит и перед другими областями вспомогательных исторических дисциплин. Всему этому способствует также и отсутствие современных учебных пособий. Сейчас же есть или учебники по отдельным дисциплинам, или обобщающие учебники по нескольким дисциплинам, но значительно устаревшие.

Третий момент, характеризующий современное положение, это наплыв в некоторые области научного пространства вспомогательных исторических дисциплин откровенно дилетантских суждений. Конечно, некоторые дисциплины в последние годы переживают подъём и стали очень популярны в чисто практическом плане (генеалогия, геральдика). Но вместе с этим возникают и иные тенденции – непрофессионализм, непонимание сущности вспомогательных исторических дисциплин, незнание их методов.

Вспомогательные (специальные) исторические дисциплины - наименование исторически сложившейся и продолжающей развиваться совокупности (системы) особых научных направлений. В рамках этих научных направлений разрабатываются методики изучения письменных, вещественных, изобразительных исторических источников.

Сложившаяся к настоящему моменту система вспомогательных исторических дисциплин - результат развития отечественной исторической науки на протяжении трех столетий. Отвечая на ее запросы, изменялась и система вспомогательных исторических дисциплин. Логика развития системы такова, что число вспомогательных исторических дисциплин постоянно возрастает. Сегодня некоторые специалисты насчитывают их около 60. Для систематизации вспомогательных дисциплин используются разнородные признаки. В одну группу входят дисциплины, каждая из которых изучает какой-то один вид или тип исторических источников. К этой группе относятся бонистика, вексиллология, геральдика, дипломатика, нумизматика, сфрагистика, униформология, фалеристика. Отдельные стороны источников изучают дисциплины второй группы: историческая метрология, историческая хронология, неография, (изучает историю кириллического письма, оперируя понятиями устав , полуустав, скоропись), топонимика, филигранология (предмет изучения - филиграни) и др. Третья группа включает в себя дисциплины, которые базе нескольких групп источников решают отдельные задачи. Это генеалогия, историческая география, эмблематика. Еще одна группа вспомогательных исторических дисциплин обеспечивает поиск исторических источников - архивоведение (изучает историю и организацию архивного дела, теорию и практику работы архивов), архео графия , историческая библиография.

История термина

Название совокупности происходит от прикладного назначения направлений. В XIX в. они назывались «вспомогательными знаниями», «вспомогательными сведениями», «вспомогательными науками истории», «вспомогательными науками для истории», «вспомогательными историческими науками». Считается, что впервые название «вспомогательные знания» было использовано в 1809 г. А.Н. Олениным. Современное наименование «вспомогательные исторические дисциплины» было введено в научный оборот на рубеже XIX - XX вв. С середины XX в. они стали называться также «специальными» историческими дисциплинами. В настоящее время оба определения используются как синонимы.

Становление системы вспомогательных исторических дисциплин

Формирование системы вспомогательных исторических дисциплин как научных направлений было обусловлено развитием отечественной исторической науки. В XVIII в. проявлялись процессы, связанные со специализацией науки и складыванием предпосылок для оформления системы научных знаний, характеризующейся особыми правилами, процедурами критики исторических источников, и эта наука называлась наукой (о древностях). В понятие «древности» входили раритеты, остатки прошлого. В XVIII в. складывалось представление об их познавательной функции в историческом исследовании. Разработка проблем отечественной истории в трудах В.Н. Татищева, Г.Ф. Миллера, М.В. Ломоносова, М.М. Щербатова, А.Л. Щлёцера показала необходимость особых сведений для написания исторического сочинения. Эти сведения накапливались в исследованиях, публикациях, справочных материалах. В дальнейшем полученный вспомогательный материал в виде таблиц, схем, словарей и т.д. должен был стать достоянием современников и следующих поколений исследований.

В первой трети XIX в. развитие вспомогательных исторических дисциплин было тесно связано с понятием «историческая критика». Научно обосновать рационалистическое представление о критике стремились представители скептической школы, во главе которой стоял профессор Московского университета М.Т. Каченовский. Они считали, что не несут абсолютно достоверной информации, поэтому исторический материал должен быть подвергнут строгой оценке, тщательной критике и отбору. Сомнение в достоверности источников было выдвинуто Каченовский и его учениками как обязательное условие исторического исследования. Приемы критического анализа разрабатывались в рамках вспомогательных исторических дисциплин. Свой вклад в теоретическое обоснование роли вспомогательных дисциплин в историческом исследовании внесли также Н.И. Надеждин, И.Е. Забелин, А.С. Уваров.

Роль научных и научно-общественных объединений в развитии вспомогательных исторических дисциплин во второй половине XIX - начале XX в.

Во второй половине XIX - начале XX вв. развитию вспомогательных исторических дисциплин способствовала деятельность различных научных и научно-общественных объединений. Среди них Московское Археологическое общество, существовавшее с 1864 г. Привлекая значительные научные силы для решения поставленных перед обществом задач, организатор его А.С. Уваров придал его деятельности всероссийский масштаб. Общество занималось изучением русских древностей, сохранением «остатков старины русской», «уничтожением среди общей массы народонаселения равнодушия к этим произведениям». Московское археологическое общество заняло особое место в истории отечественной археологии в связи с тем, что оно было устроителем и координирующим центром регулярно проводившихся Археологических съездов. С 1869 г. до 1911 г. в разных городах Европейской части России и Кавказа было проведено пятнадцать съездов.

Во второй половине XIX - начале XX вв. действовали специализированными общества. К числу таких обществ можно отнести Русское генеалогическое общество, существовавшее в Петербурге с 1897 г. по 1922 г. Согласно уставу, оно имело целью «научную разработку истории и родословия российского дворянства… В сферу занятий общества входят и исследования по всем тем вспомогательным отраслям русской исторической науки, которые соприкасаются с историей дворянства, как то: по геральдике, сфрагистике, дипломатике и др.». Выявление источников по истории дворянских родов изучение их происхождения, подготовка родословных книг и родословных росписей к публикации - стало одним из ведущих направлений, которое разрабатывалось членами Русского генеалогического общества.

Специализированным обществом, деятельность которого выводила нумизматику как вспомогательную историческую дисциплину на новый этап ее развития, являлось Московское нумизматическое общество (1888 - 1917). В Обществе были сформированы нумизматическое собрание и библиотека специальной литературы, комплектовавшиеся главным образом за счет пожертвований.

Материалы изданий общества позволяют увидеть, как на рубеже XIX - XX вв. понимался предмет нумизматики как вспомогательной исторической дисциплины, каковы были основные направления изучения монет разных времен и народов (русские монеты древнейшего и удельного периода; восточные монеты; западноевропейские монеты; польские монеты древнего мира и византийские). Члены общества делали первые шаги в комплексном изучении русских монет, привлекая письменные и изобразительные источники: приказное делопроизводство, миниатюры Лицевого летописного свода. Членов общества интересовали такие методические вопросы, как системы классификации монет; весовые исследования монетных систем; описание монетных кладов. Достаточно развито было библиографическое направление, поскольку члены общества внимательно следили за современными тенденциями развития нумизматики за границей: рецензировали интересные работы, критически оценивали методические материалы.

Общество запланировало подготовку Нумизматического словаря. Была разработана программа этого справочника и написано для него несколько статей. Однако эта работа по каким-то причинам была приостановлена.

Свой вклад в развитие вспомогательных исторических дисциплин вносили церковно-археологические общества, создававшиеся при духовных академиях в Москве, Петербурге, Киеве.

Из других обществ, плодотворно разрабатывавших проблемы вспомогательных исторических дисциплин во второй половине XIX - начале XX вв., можно назвать Общество истории и древностей российских при Московском университете (основано в 1804 г.); Одесское общество любителей истории и древностей (основано в 1839 г.); Общество любителей естествознания, антропологии , и этнографии при Московском университете (основано в 1863 г.); Московское общество древнерусского искусства при Московском публичном музее (основано в 1864 г.); Историческое общество Нестора летописца при Киевском университете (основано в 1873 г.); Общество любителей древней письменности (основано в Петербурге в 1877 г.); Историко-филологическое общество при Харьковском университете (основано в 1877 г.); Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете (основано в 1878 г.); Русское библиографическое общество при Московском университете (основано в конце XIX в.); Историко-родословное общество в Москве (основано в 1904 г.) и другие.

Преподавание вспомогательных исторических дисциплин во второй половине XIX - начале XX в.

Преподавание отдельных вспомогательных дисциплин началось в Московском университете в XVIII в. В первой трети XIX в. здесь читался курс «Вспомогательные исторические науки», включавший генеалогию, историческую географию, дипломатику, геральдику, хронологию и нумизматику. Первые университетские учебные пособия по вспомогательным историческим дисциплинам подготовил магистр М.С. Гастев. Это были «Материалы для вспомогательных наук истории» по хронологии, генеалогии, дипломатике (осталось неопубликованным).

Во второй половине XIX - начале XX вв. в университетах некоторые курсы, связанные с вспомогательными историческими дисциплинами, преподавались в виде специальных курсов. Например, в Московском университете В.О. Ключевский читал специальный курс по источниковедению письменных источников; в Петербургском университете А.И. Соболевский - курс палеографии, в Новороссийском университете В.Э. Крусман - «Общий очерк вспомогательных наук истории. Курс методологический». О вспомогательных исторических дисциплинах говорили в теоретических и методологических в курсах. Например, в Казанском университете М.М. Хвостов читал курс « Методология истории и философия истории», где давал представление о составе вспомогательных дисциплин, определял их место в историческом исследовании.

Специалистов в области вспомогательных исторических дисциплин готовили в некоторых специализированных учебных заведениях. Так, палеографию преподавали в Константиновском Межевом институте, основанном в Москве 1779 г., в Александровском лицее и Училище правоведения, находившихся в Петербурге. Однако подготовка небольшого числа специалистов в весьма узких сферах не могла удовлетворить общественные потребности. Во второй половине XIX - начале XX вв. социальный запрос на профессионалов в области археологии был связан с углублявшейся специализацией в области науки и культуры.

Нехватку специалистов-археологов восполняли частные вузы. В России в последней трети XIX - начале XX в. было создано два таких вуза: Петербургский археологический институт (основан в 1877 г.) и Московский археологический институт (основан в 1907 г.).

В Петербургском археологическом институте работали известные ученые, которые обеспечивали высокий уровень преподавания. Н.П. Лихачев занимал кафедру дипломатики, он же читал сфрагистику. Первоначально курс палеографии преподавали как славяно-русскую, и читал ее А.И. Соболевский, но в 1903/1904 учебном году его разделили на два - курс южнославянской палеографии и курс русской палеографии, первый курс стал читать Н.А. Лавровский, а второй - И.А. Шляпкин. Несколько человек - Е.Е. Замысловский, А.С. Лаппо-Данилевский, С. М. Середонин, А.А. Спицын - преподавали историческую географию. Лекционный курс по русской нумизматике, «нигде с кафедры не преподававшейся», впервые был прочитан в 1897 г. выпускником института А.К. Марковым. В курсе метрологии и хронологии Д.И Прозоровский подвел итог собственных исследований в этих областях. Выпускник института В.К. Лукомский подготовил и вел курс геральдики, внесенный в учебный план с 1912 г.

В Московском археологическом институте существовала специализация по археологическому и археографическому отделениям. В планах института было открытие третьего отделения - истории искусств. В стенах института трудились такие специалисты в области вспомогательных исторических дисциплин, как В.К. Трутовский (читал нумизматику и сфрагистику), Л.М. Савелов, Ю.В. Арсеньев и В.П. Лапчинский (читали генеалогию и геральдику), В.А. Городцов (читал археологию), С.К. Кузнецов и Н.Н. Фирсов (читали историческую географию), Н.Н. Ардашев (читал дипломатику), С.К. Кузнецов и И.И. Успенский (читали метрологию и хронологию), Н.В. Степанов (читал хронологию), Р.Ф. Брандт (читал палеографию), С.С. Попов, Ф.В. Воронин, Н.А. Маркс, И.Ф. Колесников и В.К. Клейн (обеспечивали практический курс «Чтение древнерусских рукописей») и др.

Петербургский и Московский археологические институты просуществовали до 1922 г., внеся значительный вклад и в развитие вспомогательных исторических дисциплин и подготовку специалистов, многие из которых продолжили работу в разных научных, учебных и культурных учреждениях, возникших уже в новых исторических условиях.

Тенденции развития вспомогательных исторических дисциплин в XX - начале XXI вв.

После Октябрьской революции утверждение новой государственно- политической системы сопровождалось коренной ломкой всех сфер жизни. В этих условиях существование высшей школы на протяжении 1920-х - 1930-х гг. отличалось крайней нестабильностью. Проводившиеся изменения нередко негативно влияли на состояние, как исторической науки, так и системы вспомогательных исторических дисциплин. Новые государственные и общественные запросы выводили на первый план проблематику истории Нового и Новейшего времени, требовавшую источников, ранее не входивших в орбиту вспомогательных исторических дисциплин. Внимание к вспомогательным историческим дисциплинам, сформировавшимся на изучении средневекового материала, снизилась, что, в свою очередь, сузило и научную разработку проблем многих вспомогательных исторических дисциплин.

Реализация коренной перестройки архивной службы, объявленная декретом СНК 1 июня 1918 г. «О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР», потребовала большого числа специалистов, для подготовки которых в 1922 г. на Первой всероссийской конференции архивных деятелей предлагалось создать «вуз архивно-археографического профиля» с преподаванием комплекса вспомогательных дисциплин. Такой вуз был организован в 1930 г., в 1932 г. он получил наименование Московского государственного историко-архивного института. С 1939 г. в институте существует кафедра вспомогательных исторических дисциплин. Ее возглавляли известные специалисты в области вспомогательных дисциплин. Здесь работали А.Н. Сперанский (первый заведующий кафедрой), А.И. Андреев, Н.В. Устюгов, Л.В. Черепнин и др. Со временем кафедра превратилась в научный центр развития источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин.

Условия развития советской исторической науки и системы вспомогательных исторических дисциплин начали меняться в лучшую сторону примерно в середине 1930-х гг. Важным событием в те годы стало Постановление СНК и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» 15 мая 1934 г. Оно формулировало социальный заказ на подготовку специалистов по гражданской отечественной истории и расширяло поле деятельности историков. Новые задачи, поставленные перед наукой, повышали интерес и к вспомогательным историческим дисциплинам.

Постановление положительно сказалось на подготовке специалистов высшей квалификации. В университетах были восстановлены исторические факультеты, где преподавали отечественную историю всех периодов. Так, в 1934 г. был восстановлен исторический факультет в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова. Здесь была открыта кафедра археологии, музееведения и краеведения. На факультете работали специалисты, которые знали архивные источники, изучали их и издавали, способствовали развитию отечественного источниковедения и вспомогательных исторических источников: М.Н. Тихомиров, С.А. Никитин и др.

Одним из стимулов развития вспомогательных исторических дисциплин начиная с середины XX в. была эдиционная, т.е. издательская, археографическая деятельность. Во второй половине XX в. было осуществлено большое количество научных публикаций источников разных исторических эпох. Одновременно значительный размах приобрела и так называемая полевая археография , что способствовало не только заметному пополнению корпуса рукописных книг и документальных материалов, но и формированию новых хранилищ рукописных книг и документов. Находки быстро вводились в научный оборот в рамках камеральной археографии, занимающейся описанием материалов, подготовкой каталогов, описей, сводов и т.д.

Во второй половине XX в. развитие системы вспомогательных исторических дисциплин шло за счет пополнения ее новыми элементами. Оформились такие новые дисциплины, как кодикология, неография, фалеристика, бонистика (изучает бумажные денежные знаки и их заменители), вексиллология (изучает знáменный материал) и др.

Дробление вспомогательных исторических дисциплин вызывает озабоченность исследователей, и они ставят вопрос о поиске путей интеграции дисциплин. Многие специалисты увидели возможность интеграции геральдики, вексиллологии, фалеристики, униформологии и других дисциплин на основе методик, применяемых для изучения символов в гербе, на знаменах, монетах и др., в рамках такой вспомогательной исторической дисциплины, как эмблематика. Однако до настоящего времени четкости в понимании соотношения эмблематики и вспомогательных дисциплин у исследователей нет. Данные многих вспомогательных дисциплин обобщает кодикология, создающая реальное поле для междисциплинарных исследований рукописных книг. В кодикологических исследованиях сочетаются палеографический, филигранологический, искусствоведческий анализ, современная реставрационная практика, применяющая новейшие способы химического анализа красок, металла, дерева и т.д. Значимый вклад в развитие палеографии внёс крупный славист, языковед, историк византийского и древнерусского искусства, палеограф Щепкин В.П.

Во второй половине XX в. важной тенденцией развития вспомогательных исторических дисциплин явилось расширение их функций, благодаря чему они перестали исполнять только вспомогательную функцию. Указанная тенденция в развитии вспомогательных исторических дисциплин диктовалась запросами современного отечественного источниковедения. Решая теоретические проблемы классификации исторических источников, источниковедение выдвигало в качестве одного из оснований классификации их первичные социальные функции, которые могут быть обнаружены в определенных сферах жизни и деятельности прошлого.

Начиная с середины XX в. внутренняя перестройка системы вспомогательных исторических дисциплин выражалась не только в увеличении ее элементов, но и в выпадении некоторых из них. Происходило это как следствие изменения своего статуса некоторыми дисциплинами, например, источниковедением. Сегодня источниковедение рассматривается как самостоятельная отрасль исторической науки со своей теорией, специфическими задачами и способами их решения. Не включаясь ныне в систему вспомогательных исторических дисциплин, источниковедение решает ряд своих задач с помощью этих дисциплин.

В 1960-х гг. развернулась дискуссия о наименовании вспомогательных исторических дисциплин. Предпосылками для возникновения дискуссии стало то, что многие из дисциплин переросли свое прикладное назначение. Прозвучало предложение определять дисциплины как специальные. Однако этот термин, хотя и используется сегодня, не вытеснил традиционного определения дисциплин. Одним из крупных специалистов в области вспомогательных исторических дисциплин считается видный советский и российский историк Каменцева Е.И.

На последнем, пока непродолжительном этапе с 1990-х годов - начала XXI в., обнаруживаются некоторые новые тенденции в развития вспомогательных исторических дисциплин. Одна из тенденций - явная неравномерность развития дисциплин в рамках всей системы. Эта тенденция отчасти обусловлена новейшими политическими событиям: распадом СССР и созданием Российской Федерации. Новое государство отказалось от советской государственной символики, не отвечавшей его социально-политическим и экономическим основам. В настоящее время специально созданными органами разработаны государственный герб Российской Федерации, ее государственный флаг, наградная система. Сложившаяся в стране политическая ситуация вызвала повышенный интерес исследователей к геральдике, вексиллологии, фалеристике. Обсуждение проблем современной геральдической ситуации выводит его участников на исторические сюжеты в области геральдики. История изучения российской геральдики обобщается в историографическом плане. Вводятся в научный оборот работы по геральдике, выполненные за границей российскими эмигрантами.

Другая тенденция связана с развитием в рамках некоторых дисциплин библиографического учета исследований, выполненных в прежние времена. Активизация этого направления обнаруживается в первую очередь в генеалогии, геральдике, филигранологии.

Появление работ историографического и библиографического характера отчасти связано с возрождением научных обществ, действовавших до Октябрьской революции. В 1990 г. было восстановлено Историко-Родословное общество в Москве. У современного Историко-Родословного общества есть отделения в Красноярске, Плессе, Пензе, Новосибирске и других городах. В 1990-х гг. возникли и другие генеалогические организации: петербургское Русское генеалогическое общество, Уральское генеалогическое общество, пермская ассоциация генеалогов-любителей.

Ведущей чертой современного этапа развития вспомогательных исторических дисциплин является внедрение новейших технологий в исследования. Этот момент свидетельствует о стремлении специалистов в области вспомогательных исторических дисциплин обрабатывать и вводить в научный оборот значительные по объему совокупности данных. Решить эту задачу помогают информационно-поисковые системы, отражающие специфику предмета каждой из дисциплин. Электронные базы данных создаются в геральдике, генеалогии, археографии, кодикологии, филигранологии и т.д.

Особенностью текущего этапа развития вспомогательных исторических дисциплин можно считать увеличение числа специализированных научных изданий, в которых освещается тематика различных дисциплин. Сегодня продолжают издаваться ежегодники, журналы, тематические периодические издания по вспомогательным историческим дисциплинам, существующие со второй половины XX в. (например, «Археографический ежегодник за … год», М., 1957 - 2006; «Вспомогательные исторические дисциплины». Вып. 1 - 29, Л./СПб., 1968 - 2005.)

Новыми изданиями являются журнал «Историческая генеалогия» (Москва), учрежденный Центром генеалогических исследований (соучредители Центра - Институт российской истории РАН и Союз потомков российского дворянства - Дворянское собрание), «Генеалогический вестник» - издательство Творческого объединения Русского генеалогического общества (СПб.), журнал «Гербовед» (издание Всероссийского Геральдического общества). С конца 1990-х гг. выходит специализированное издание «Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность». (Вып. 1 - 4. СПб., 1997 - 2001).

В работах последних двух десятилетий вновь поднимаются вопросы, которые обсуждались ранее: о дроблении дисциплин, их составе, статусе и взаимодействии, терминологии, роли не только в науке, но и в культурном пространстве. Сегодня идут поиски определения понятия «вспомогательная историческая дисциплина», согласующегося, с одной стороны, с современным состоянием исторической науки, с другой - внутренними процессами в системе вспомогательных дисциплин.

Рекомендуемая литература

1. Дадыкин А.В. Методические указания по определению и датировке бумаги русских кириллических книг XV-XX вв.

2. Каменцева Е.И. Вспомогательные исторические дисциплины: Прошлое, настоящее, будущее // Вспомогательные исторические дисциплины: учебно-методический модуль. М., 2004.

3. Каменцева Е.И. Хронология: Учеб. пособие для студентов вузов

4. Карпов С.П. Фалеристика.

5. Клепиков Сократ Александрович. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX вв.

6. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования.

7. Круглова Т.А. Педагогическая деятельность магистра Московского университета М.С. Гастева (30-е годы XIX в.) // Ломоносовские чтения 2003 г. К 250-летию Московского университета. История Московского университета 1755-2004 гг. Материалы V Научных чтений памяти профессора А.В. Муравьева. М., 2004.

8. Круглова Т.А. К вопросу о становлении русского книжного письма XV века

9. Литвина Н.В. Состав, содержание, значение видеонарративных источников о Е.А. Чадовой.

10. Мельникова Дарья. В стране измерений

11. Муравьев Анатолий Васильевич. Палеография. Сборник снимков с русского письма XI -XVIII вв.

12. Поздеева И.В. Новые задачи и возможности археографии

13. Пушков В.П. Массовые источники по истории старообрядческих поселений Пермского региона второй половины XIX-XX вв. как база комплексных исследований

14. Шмидт С.О. Московский университет 1960-х - 1990-х годов и развитие археографической культуры России.

Источниковедение и вспомогательные исторические дисциплины

Длительное время источниковедение считали одной из вспомогательных исторических дисциплин. Рецидивы подобного отношения встречаются и по сей день. С одной стороны, если принимать во внимание исключительно вспомогательные функции, то может показаться справедливым объединение источниковедения с вспомогательными историческими дисциплинами или включение его в их комплекс, поскольку оно, в конечном счете, обслуживает, облегчает историческое познание, оптимизируя функционирование системы «источник – исследователь». С другой стороны, для решения вопроса о соотношении источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин необходимо провести их сопоставительное изучение, уточнив: каковы объект, предмет и задачи каждой отдельной вспомогательной исторической дисциплины и всего их комплекса.

Вспомогательные исторические дисциплины (далее – ВИД) - собирательное понятие. На современном этапе развития отраслей исторического знания их комплекс постоянно расширяется и насчитывает теперь более 50 наименований. Самоё слово – «вспомогательный» - указывает на место этих дисциплин в исторической науке.

Вспомогательные исторические дисциплины - отрасли исторического знания, у которых гносеологические функции имеют вспомогательный характер, способствующий решению главных вопросов исторического исследования .

Каждая из комплекса ВИД решает важные вопросы, однако, как правило, имеющих частный характер. Применение их методов позволяет получить знания об отдельных сторонах, свойствах каких-либо групп источников, в некоторых случаях охватывая одновременно разные типы источников (письменный, изобразительный, вещественный). ВИД расширяют и углубляют наши знания о прошедшей исторической действительности, в том числе об источниках, как её производном, как части этой действительности и её отражении.

В современной исторической литературе до сих пор не существует общепринятой классификации ВИД, хотя и было предложено делить весь комплекс ВИД на две (И.А. Булыгин и др.) или три (Л.Е. Шепелев и др.) группы.

По мнению некоторых исследователей, одна группа включала дисциплины, изучающие какой-либо определенный комплекс источников . Геральдика изучает гербы, дипломатика - акты, нумизматика - монеты, сфрагистика - печати.

Вторая охватывала дисциплины, изучающие какую-то одну из сторон источников , какой-то определенный круг данных, заключенных в источниках. К ней группе исследователи относили: архивоведение, предметом которого является собирание, описание и хранение источников; археографию, занимающуюся публикацией источников; генеалогию, предмет которой состоял в изучении родственных связей людей; метрологию, изучающей систему различных мер; палеографию, в центре внимания которой были внешние признаки источников; текстологию, анализировавшую историю текста источников; хронологию, посвященной проблеме измерения времени. В развитие и уточнение указанной классификации поступило предложение о выделении архивоведения и археографии в отдельную, третью группу. Отдельные исследователи (Д.С.Лихачев и др.) считали текстологию отдельной и самостоятельной дисциплиной (и даже наукой), вышедшей из комплекса ВИД.

Недостатки таких предложений были очевидны, так как при разделении ВИД на группы в качестве критерия использовались разные параметры: в одном случае – объет исследования, во втором – его предмет.

Подобный подход противоречил законам и принципам логики – основа деления должна быть единой.

Очевидно, что в критерий классификации ВИД должен одновременно охватывать такие параметры как: объект, предмет и задачи исследования, относящиеся к каждой из них.

Вспомним:

объект - это то, что изучается, т.е. тот реальный объект, который существовал и существует в реальной действительности (был создан в прошлом и сохранился до наших дней) и на который направлено исследование;

предмет - это цель или угол зрения , с которой или под которым изучается объект;

задачи - это комплекс проблем , требующих решения на основе изучения данного объекта под избранным углом зрения для выполнения поставленной исследовательской цели.

На основе указанных параметров комплекс ВИД можно разделить на три группы .

1. Дисциплины одной из них изучают какую-либо одну сторону , одну часть , одно свойство (характеристику) информации разных типов и видов исторических источников: палеография (в том числе и неография как ее ответвление), папирология и берестология , филиграноведение , эпиграфика , метрология и хронология , а также генеалогия .

Объект дисциплин, входящих в эту группу, - источники любых видов, содержащих необходимую информацию, соответствующую предмету отдельной ВИД; предмет - у каждой свой, охватывающий определенную часть информации; задача - всеобъемлюще изучить эту сторону информации источника.

Например, палеография изучает внешние признаки письменных исторических источников. Ее объект – текстовые, письменные (рукописные и печатные) источники, а предмет – их графико-оформительские особенности. В задачу палеографа входит исследование характерных для источника атрибутов: материал, на котором он был создан (пергамен, бумага, береста, шелк и т.п.); орудия письма или тиражирования, которыми он был выполнен (гусиное или металлическое перо, шариковая ручка, типографский станок, гектограф, пишущая машинка или принтер и т.д.); особенности и эволюция графики письма и почерка автора; украшения рукописей и печатных изданий (миниатюры, филиграни – водяные знаки, карикатуры и другие рисунки, усиливавшие эмоциональное восприятие текста). Совокупное изучение этих признаков позволяет установить время и место создания источника, его автора (переписчика), финансовое и / или общественное положение лиц, создавших источник (российские антиправительственные зарубежные организации, например, издавали свои газеты и листовки на папиросной бумаге для облегчения транспортировки издания в Россию; журналы, рассчитанные на состоятельную публику и популяризировавшие модную одежду и интерьеры, издавались на роскошной бумаге лучших сортов и снабжались красочными иллюстрациями). Ранее считалась, что объектом палеографии являются только документы древности. Теперь есть тенденция включать в ее объект и источники новейшего времени. В целом, палеография занимается изучением истории письменности в связи с развитием общества. На современном этапе методы палеографии (или неографии) активно используют криминалисты для определения по почерку или типографскому шрифту «виновников» создания документа.

Важно отметить, что ВИД, отнесенные к первой группе, сосредотачивают свое внимание только на трех типах исторических источников (письменные, вещественные и изобразительные), но фонические как бы «выпали» из этого круга. Уже одно это обстоятельство показывает, что объект ВИД, выделенных в первую группу значительно меньше, ўже, чем у источниковедения, так как оно изучает все типы источников вне зависимости от того, в какой форме они фиксируют, сохраняют и передают информацию. Точно также предмет и задачи ВИД этой группы ўже, чем у источниковедения, так как оно нацелено на определение всего научно-познавательного потенциала каждого изучаемого источника.

2. ВИД, включенные в другую группу, всесторонне и полностью изучают информацию какого-либо одного комплекса (типа или вида) исторических источников.

Так, например, объект геральдики - государственные, городовые и родовые гербы, фалеристики – наградные знаки (ордена, медали и др.), нумизматики - монеты, бонистики - бумажные денежные знаки, дипломатики - акты, сфрагистики - печати. Каждая из них имеет исключительно свой объект изучения, который исследуется с максимально возможной полнотой, и, следовательно, предмет и задачи у них имеют принципиальное сходство - изучение всех особенностей внешнего вида, структуры, формы и содержания источника. Иными словами, различие ВИД внутри этой группы обусловлено разными объектами, а не предметом, нацеливающим исследователя на анализ всей информации избранного объекта.

Изучение гербов государств и различных наградных знаков имеет особое значение, так как позволяет увидеть прошлое в своеобразном ракурсе, который не раскрывают источники других видов.

Например, система награждений, существовавшая в России XVIII – первой половины XIX в., наглядно характеризовала ее крепостнический характер. Частновладельческие крестьяне не имели права носить полученные за подвиг знаки отличия. Поэтому Алексей Кропоткин (отец революционера Петра Кропоткина) носил орден Св. Анны за то, что во время Кавказской войны его денщик Фрол спас из огня маленького ребенка.

Писатели, художники и ученые в то время сравнительно редко получали государственные награды, так как занятие литературно-художественной или научной деятельностью считалось частным делом и в этом отражалось отношение царского правительства к демократической интеллигенции. Ордена получали лишь те деятели, которые своими произведениями выполняли государственный заказ (историк Н.М. Карамзин, архитекторы А.Н. Воронихин и А.Д. Захаров, художники К.П. Брюллов и В.В. Верещагин).

Изучение государственных гербов позволяет наглядно увидеть процесс государственного строительства и понять декларируемый характер государства, отражавшийся в атрибутах (символике) герба. Например, с древности все государственные гербы имели среди своих атрибутов изображения каких-либо хищных животных или птиц (львов, орлов и т.п.).

Российский герб в XV в. включал две эмблемы: всадника с копьем, поражавшего змия («ездец»), и византийского черного двуглавого орла, увенчанного двумя коронами – символ восприятия власти от павшей Византийской империи. С 1625 г. двуглавый орел изображался под тремя коронами, что символизировала объединение Великой Руси, Малой Руси и Белой Руси. Большой герб Российской империи, утвержденный в 1882 г., представлял собой золотой щит с черным двуглавым орлом, держащим в лапах скипетр и державу. Он был коронован двумя императорскими коронами, над которыми помещалась еще одна корона большего размера с развевающимися лентами Андреевского ордена. После Февральской революции 1917 г. государственный герб России утратил императорские короны и другие властные атрибуты – остался двуглавый орел, перерисованный с печати Ивана III .

Лишь герб Советского государства (РСФСР, утвержден 24 июля 1918 г.) не имел угрожающих символов. Впервые в истории в него были введены принципиально новые атрибуты, отражавшие миролюбие и классово-политическую структуру государства: красного цвета щит (знамя); пятиконечная звезда – знак вечности, света и манящей цели; хлебные колосья, перевитые лентами, символизировавшими союз республик; серп и молот в знак союза рабочих и крестьян. Революционные внешнеполитические задачи отражал девиз герба – «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!», находившийся на красной ленте, соединявшей колосья.

Нумизматика и бонистика позволяют выявить информацию не только по истории денежного обращения, но и дают богатый материал по истории экономической и политической жизни общества. При этом особое внимание исследователи обращают на изучение изображений (иконографии) на монетах, кредитных билетах и ассигнациях, а также на имеющиеся на них девизы (легенды).

Особое место в этой группе ВИД занимает дипломатика, изучающая акты – документы, оформляющие какой-либо договор или сделку (между государствами, организациями и частными людьми). Выработанный специалистами по дипломатике формулярный анализ в настоящее время активно используется как метод для изучения письменных источников других видов и форм, имеющих устойчивую, постоянную и обязательную структуру - формуляр.

Например, в тексте международных договоров, как правило, есть преамбула, в которой объясняются цели договаривающихся сторон; за преамбулой следует текст, разделенный на статьи; в конечном протоколе обязательно указываются дата, место подписания документа и фамилии дипломатов или политических деятелей, подписавших договор по поручению своих правительств. Необходимо учитывать, что фамилии под текстом во многих случаях не принадлежат лицам, которые составляли документ, и, следовательно, эта его часть не может служить информацией об авторах договора.

Приведем типичный пример. Под текстом Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. стоят подписи П. А. Румянцева и его помощника Н. В. Репнина. Однако подлинным автором текста, отстоявшим его в упорных переговорах с турецкими представителями, был дипломат, представитель России в Константинополе А. М. Обрезков (1718 – 1787), не сумевший из-за разлива рек во время приехать в ставку главнокомандующего русской армией - месту подписания договора России с Турцией.

С дипломатикой тесно связана еще одна ВИД этой группы - сфрагистика. Первоначально она была частью дипломатики, так как ее задачей было установление подлинности актов на основе изучения печатей, скреплявших и удостоверявших документ. Однако, по мере нахождения печатей, утративших связь с документом (особенно это касалось так называемых вислых печатей – в месте прикрепления печати мог истрепаться папирус, пергамен или бумага или сгнить шнурок), сфрагистика выделилась в отдельную дисциплину. Результаты изучения печатей расширяют сведения историков о социально-политическом строе государств, о взаимоотношениях различных государственных и общественных структур. Особое внимание уделяется личным печатям авторам писем и источникам других видов, так как по ним устанавливается авторская принадлежность текста.

Итак, геральдика и фалеристика, нумизматика и бонистика, дипломатика и сфрагистика составляют еще одну группу ВИД. Критерий их объединения в нее обуславливается общностью предмета каждой из них - всестороннее изучение своего объекта, несмотря на то, что у каждой дисциплины он свой, особенный.

3. Еще одна группа ВИД представлена дисциплина, изучающими только один тип исторических источников, но разными методами и с разными целями. В нее входят: архивоведение , археография и текстология . Это объединение обусловлено тем, что у них один (общий ) объект изучения - письменные (текстовые) источники. Однако заметим, предмет и задачи исследования у каждой свой.

Архивоведение – это комплексная научная дисциплина о теории и практике хранения различных документов (исторических источников) в специальных хранилищах (архивах).

Комплексность этой дисциплине придает, во-первых, та её особенность, что, хотя в фондах архивов собираются, как правило, письменные источники, но нередко сюда передают и источники других типов. Эта особенность сближает практическую работу архивистов с деятельностью музейных работников. И те, и другие хранят и приумножают путем целенаправленного сбора национальное достояние – документы и предметы старины, без которых, как уже упоминалось выше, невозможно познание прошлого и которые являются питательной средой (информационной опорой) исторических исследований.

Во-вторых, комплексность архивоведения определяется его предметом и задачами, в которые входит не только теоретическая и практическая разработка методов сбора, обработки для сохранности и хранения исторических материалов, допуска к ним исследователей, но и изучение истории архивного дела, а также разработка исторических проблем на основе найденных в хранилищах документов.

По предмету и задачам архивоведение сходно с музееведением , но объект последнего шире. В него (по определению) входят источники всех типов - вещественные, изобразительные, фонические и письменные. Практически в каждом музее есть свой архивный фонд (иногда очень значительный), включающий различные письменные материалы.

Археография – специальная научная историческая дисциплина о теории и практике публикации исторических источников. Ее объект – письменные источники, предмет – научное описание и приведение хранящихся в архивах материалов в известность, в научный оборот, что способствует расширению источниково-информационной базы исторических исследований. Кроме того, археографы занимаются также и изучением истории археографии, которая в нашей стране занимает два столетия.

Археография тесно связана с источниковедением, палеографией, дипломатикой, текстологией и филологией, с архивоведением и другими научными дисциплинами, занимающимися изучением текстовых источников.

Первые публикации исторических источников были осуществлены в первой половине XVIII в. В.Н. Татищевым (Русская Правда и Судебник 1550 года). Затем Академия наук начала публикацию русских летописей. Во второй половине века большой вклад в издание источников внесли князь М.М. Щербатов, Г.Ф.Миллер, Н.И. Новиков, И.И. Голиков. В 1811 г. была создана Комиссия печатания государственных грамот и договоров, в 1834 г. - Археографическая комиссия. С середины XIX в. началась целенаправленная выработка правил научного издания исторических источников. Одним из первых был Н.Г. Устрялов, затем его работу в начале ХХ в. продолжили А.С. Лаппо-Данилевский, А.А. Шахматов, С.Б. Веселовский и др.

В 1955 г. были созданы единые «Правила издания исторических документов», в которых четко прописаны требования к научной публикации. Они включали все параметры археографического оформления: грамотное оформление заголовка, в котором должны отражаться имя автора и время создания источника, его видовая принадлежность и главный смысл содержания; соблюдение научных принципов передачи текста; приведение легенды, с указанием места хранения источника, его внешнего вида и, если таковые были, предыдущие публикации. Научное издание должно было включать научно-справочный аппарат: комментарии и примечания, поясняющие текст и раскрывающие «темные места» в источнике; расшифровку аббревиатур и других сокращений; предметный, именной и географические указатели. Эти правила сохранили свое значение и по сей день, на них ориентируются и современные публикаторы.

В ту же группу ВИД (с некоторыми оговорками) можно включить и текстологию – специальную научную дисциплину, объектом которой также являются письменные (текстовые) источники. Предмет текстологии – изучение текста, всех его атрибутов (оформление, структура, автор, время, место и мотивы создания текста, его происхождения), а также содержания (лексическое и семантическое прочтение).

По вопросу о междисциплинарном статусе текстологии в литературе есть разные мнения. Их разбору посвящена отдельная лекция при характеристике текстологического этапа источниковедческого исследования.

Подведем итоги. Трансформация, отпочкование некоторых дисциплин от своих «прародительниц» в отдельные ВИД, с одной стороны, служит наглядным свидетельством того процесса дифференциации наук, о котором упоминалось в начале изучения проблемы междисциплинарного статуса источниковедения.

Из палеографии выделились эпиграфика, берестология и филиграноведение; из дипломатики – сфрагистика; из нумизматики – бонистика; из геральдики – фалеристика.

С другой стороны, наблюдается и известная интеграция ВИД, их сближение и переплетение их задач, методов и результатов исследования. Так, весьма плодотворно сотрудничают специалисты по метрологии и нумизматике при изучении различных экономических процессов и явлений. Применение специфических методов исследования, присущих генеалогии и геральдике, способствует расширению знаний о родственных связях людей.

Процесс интеграции дисциплин проявляется в двух формах.

Во-первых, путем заимствования методов исследования. На современном этапе развития наук заимствование методов, разработанных одной дисциплиной для каких-либо видов источников, эффективно используется при анализе других видов источников. Например, формулярный анализ – основа дипломатики – активно применяется для изучения делопроизводственной документации и даже публицистики; в нумизматике – методы эпиграфики; в неографии – методы палеографии.

Во-вторых, путем вовлечения в сферу внимания специалистов новых видов и разновидностей источников. Разумное расширение источниковой базы исследований за счет привлечения тех источников, которые являются основными объектами других ВИД, приводит к весьма значительным результатам, выражающимися в углублении нашего познания прошлого, в понимании тех деталей и нюансов, которые раньше оставались вне поля зрения историков. Так, для более полного изучения печатей, наградных знаков и родовых гербов специалисты соответствующих ВИД привлекают объекты генеалогии (родословные), делопроизводственные документы и акты. О тесной связи археографии со многими историческими дисциплинами уже говорилось выше.

В целом, вспомогательные исторические дисциплины не только обогащают научно-методический аппарат друг друга, но и помогают в исторических и источниковедческих исследованиях. Вспомогательный, прикладной характер ВИД нисколько не умаляет их значения для исторической науки в целом, так как они насыщают ее важной и необходимой (для датировки, установления авторства, понимания происхождения текста источников, установления их генеалогических связей и т.п.) информацией, добываемой своими – специальными - методами.

Однако, необходимо подчеркнуть, что источниковедение не растворяется, не входит в комплекс ВИД, поскольку его объект (все источники любых видов, типов и форм), предмет и задачи, его гносеологические функции гораздо шире, чем аналогичные параметры и у каждой из вспомогательных исторических дисциплин, и даже у их совокупности.

Таким образом, рассмотрев соотношение источниковедения с исторической наукой и с вспомогательными историческими дисциплинами, можно получить два вывода . С одной стороны, все они очень близки и входят в одну систему исторических знаний (отраслей науки), а с другой – каждая из них вполне самостоятельна, поскольку решает отличающиеся исследовательские задачи. Историческая наука реконструирует прошлое, осознает и объясняет его на основе выведенных закономерностей. Источниковедение разрабатывает теорию и практику изучения источников, на экспериментальном уровне определяет степень выполнения ими их гносеологической функции и на этой основе дает рекомендации историкам о перспективах и местах выявления источников и способах их наиболее результативного использования. Вспомогательные исторические дисциплины обогащают и историков, и источниковедов дополнительной информацией, способствующей более полному и глубокому выполнению ими их исследовательских целей. Стрельский В.И. Теория и методика источниковедения истории СССР. - Киев, 1968. С. 57; Пронштейн А.П., Лубский А.В. Методологические проблемы источниковедения в современной советской литературе // Актуальные проблемы источниковедения истории СССР, специальных исторических дисциплин и их преподавания в вузах: Тезисы докладов III Всесоюзной конеренции. Новороссийск, 1979. - М., 1979. С. 24; Источниковедение истории СССР: Учебник... 1981. С. 11.

См.: Шепелев Л.Е. Источниковедение и вспомогательные исторические дисциплины: к вопросу о их задачах и роли в историческом исследовании // Вспомогательные исторические дисциплины. - Л., 1982. Т. XIII. С. 15 - 16.

Название этой ВИД происходит от латинского слова falera , обозначавшего большую медаль, бляху, которую помещали на знамени отличившегося в боях легиона или на груди прославленных римских легионеров.

Формуляром называют структуру документа, имеющего четкую последовательность частей текста. Это постоянная и присущая определенным разновидностям источников знаковая система, в которой обязательное, регламентированное законом расположение частей текста (начальный и конечный протоколы, клаузулы - отдельные абзацы) само по себе несет информацию в кодированном (шифрованном) виде.

Слово «архив» происходит от греческого arch é – начало.

Правила, методы и методика поисково-исследовательской работы в архивах рассматриваются в лекциях, посвященных эвристическому этапу источниковедческого исследования.

Более подробно вопрос о различии публикаций исторических источников, осуществленных с практической, научной и учебной целью, рассматривается в лекции, посвященной эвристическому этапу источниковедческого исследования. См. также: Георгиева Н.Г, Георгиев В.А. Историческое источниковедение: проблемы теории, истории и методики: Глава из учебника для студентов исторических специальностей // Вестник РУДН. Серия «История России». 2003. № 2. С. 251 – 257.

1.3. История развития вспомогательных исторических дисциплин

Донаучный период становления вспомогательных исторических дисциплин был связан с чисто практическими нуждами. Древние писцы в целях установления подлинности документов сравнивали почерки, вырабатывали приемы анализа актового формуляра, следили за способом прикрепления печати. Летописцы стремились к изложению событий в определенной исторической последовательности. Установление чисел церковных праздников потребовало хронологических вычислений пасхалий, а необходимость фискального обложения и бытовые нужды способствовали выработке метрологических единиц.

По мере дальнейшего развития Русского государства практические знания в области вспомогательных исторических дисциплин все более часто применялись в жизни. В XV–Х VII вв. развитие практической палеографии выразилось в составлении учебных пособий:

· рукописные азбуки-прописи, задачей которых было обучение грамоте;

· руководства для писцов-рисовальщиков, в них содержались разъяснения того, как разглаживать бумажный лист, наносить на него золотой грунт, составлять и подбирать краски, пользоваться кистью, линейкой (правилом), циркулем (кружалом).

Практические знания в области палеографии нашли отражение в графике книжного шрифта и украшении печатных книг, а также в оформлении печатных азбук и букварей: «Азбуки» Ивана Федорова (1574), «Азбуки» Василия Бурцева (1634), Букваря Кариона Истомина (1694).

Практическая метрология . Развитие внутренней и внешней торговли, начало складывания всероссийского рынка, попытки усовершенствования податного обложения повысили потребность в знаниях, необходимых при подсчетах площадей, длины, веса, объема. Эта же потребность вызвала к жизни специальные руководства – справочники, содержащие обобщенные сведения из области практической метрологии. Среди них важное место занимала «Торговая книга», составленная в ХVI в. и существенно дополненная в ХVII в. Книга содержала сведения о товарах и ценах и предназначалась для обучения молодых людей торговому делу. В одной из ее статей «О мерах» был дан достаточно полный перечень и описание существовавших тогда мер, и указывалось на соотношение между ними. О мерах единого русского государства мы узнаем из еще одного сочинения ХVII в. – «Счетных мудростей», руководства по арифметике и основам алгебры. В ХV I –ХVII вв. для составителей писцовых книг было создано руководство по измерению земельной площади «Книга сошного письма».

В ХV–ХVII вв. практическая хронология развивалась по двум направлениям. Одно из них было связано с накоплением практических знаний в области астрономии и математики, необходимых для определения времени. Другое продолжало предшествующие традиции вычисления пасхалий как главных вех, к которым привязывались остальные переходящие праздники церковного календаря. Подсчет церковных праздников на Руси был доведен только до 7000 г. (по эре от сотворения мира, от РХ – 1492 г.), с наступлением которого в древности ожидался конец света и Страшный суд. Пророчество не оправдалось, и по прошествии 7000 г. были сделаны расчеты пасхалий и составлен так называемый «Круг Миротворный». В ХVI в. его дополнили информацией о високосных годах, месяцах, временах года, числах церковных праздников.

Развитие практической генеалогии в ХV–ХVII вв. было связано с деятельностью государственной власти и нуждами боярства и дворянства. В Русском государстве требовалось соблюдение строгой иерархичности назначения на службу и необходим был учет местнических порядков при получении того или иного места. Это и явилось причиной появления частных родословных книг, которые после их переработки были включены в середине XVI в. в официальный источник – «Государев родословец». Он употреблялся для справок в местнических спорах. В 1682 г., в связи с отменой местничества, была сделана попытка обновить и пополнить родословные росписи. Результатом работы явилось создание «Бархатной книги», содержащей родословия старинного русского боярства и дворянства.

В 1672 г. по указу царя Алексея Михайловича в Посольском приказе была подготовлена «Большая государственная книга, или Корень российских государей» («Титулярник»). Книга содержала помещенные в хронологической последовательности портретные изображения киевских и московских великих князей и царей (от Рюрика до Алексея Михайловича включительно). В «Титулярнике» был записан полный царский титул и давались рисунки государственного герба и 33 гербов земель и княжеств, названия которых входили в царский титул.

Следующая ступень в развитии вспомогательных исторических дисциплин была связана с выявлением, публикацией и критикой исторических источников и написанием научных трудов по истории России. Первые наблюдения в области вспомогательных исторических дисциплин прослеживаются в сочинениях XVII I в. В.Н. Татищев открыл и исследовал «Русскую Правду» и «Судебник» 1550 г., а также использовал большое количество летописных и других источников. Сведения по хронологии, палеографии, генеалогии, топонимике давались в исторических трудах М.В. Ломоносова, М.М. Щербатова, И.И. Болтина, в комментариях к изданиям источников Н.И. Новиковым. В 1773–1791 гг. Н.И. Новиков осуществил многотомное издание «Древней Российской Вивлиофики» (вивлиофика – библиотека), в котором впервые опубликовал духовные и договорные грамоты князей, ханские ярлыки, родословицы («Бархатную книгу») и др. источники.

В 1722 г. по указу Петра I при Сенате была создана Герольдмейстерская контора, обязанностью которой являлось составление не только городских, но и частных гербов. С 1725 г. основные нумизматические находки начали сосредотачиваться в Академии наук. С 1755 г. сбором монет стал заниматься нумизматический кабинет Эрмитажа.

Само понятие о палеографии, метрологии, хронологии, сфрагистике, нумизматике и др. получило развитие только в ХIХ в. Именно в это время начинается научный период развития вспомогательных исторических дисциплин. На этом этапе шло выявление и накопление фактического материала, имеющее итогом появление работ, в которых давалось описание материала, делались первые шаги по его научному осмыслению, обобщению и классификации. С публикацией статей о русских мерах длины и веса, о торговых ценах на товары и хлеб началось описание материалов по русской метрологии, завершившееся книгой Ф.И. Петрушевского «Общая метрология», вышедшей в 1849 г. и обобщившей ранее собранный материал.

Практическая необходимость научной датировки публикуемых источников, в первую очередь Полного собрания русских летописей, открыла страницу жарких споров о летосчислении Древней Руси, старшинстве мартовского или сентябрьского годов. Тогда же были обобщены и популярно изложены сведения о календарях, а П.В. Хавский обратился к составлению хронологических таблиц, существенно облегчивших определение дат исторических событий (Хавский П.В. Таблицы для проверки годов в русских летописях. М., 1856).

Сводным трудом по сфрагистике и геральдике стала работа А.Б. Лакиера «Русская геральдика» (кн. 1-2, СПб., 1855). В первой книге этого труда давался исторический обзор русских печатей и делалась попытка их научной классификации. Вторая книга содержала историю дворянских гербов. В тесной связи с геральдикой развивалась генеалогия. Столкнувшись с необходимостью разобраться в чрезвычайном обилии повторяющихся имен князей в ранний период Российской истории, авторы трудов по истории России приступили к составлению княжеских родословных росписей и таблиц.

В ХIХ в. к палеографии относилось все «древлеписание» – не только рукописи, но и надписи на камне, монетах. Первая научная работа по палеографии – А.Н. Оленин «Письмо о камне Тмутараканском» (1806). В работе И.И. Срезневского «Славяно-русская палеография XI – XVI вв.» (СПб., 1885) к объекту изучения палеографии были отнесены и надписи, сделанные на твердых предметах: иконах, монетах, камнях. Только со временем к области палеографии отошло изучение внешних признаков рукописей. Изучение надписей на камне стало уделом эпиграфики, надписей на металлической печати – сфрагистики, на монете – нумизматики.

Возможность использования более частных палеографических приемов датировки давала работа Н.П. Лихачева, посвященная бумажным водяным знакам. Достижением историографии явился учебник по палеографии В.Н. Щепкина, вышедший в 1918 г. Работа В.Н. Щепкина и сегодня в значительной степени сохранила свою научную ценность.

Интерес к вопросам летосчисления, усилившийся главным образом в связи с кампанией, проводимой в пользу замены юлианского календаря григорианским, дал толчок к изучению часосчисления и летописного летосчисления на Руси. Компромиссная гипотеза Н.В. Степанова об отставании мартовских годов от сентябрьских на полгода или, наоборот, опережении их (так называемые ультрамартовские годы) положила конец спорам о начале года на Руси, продолжавшимся еще с первой половины ХIХ в.

Трудами Н.П. Лихачева начала ХХ в. были заложены основы научной сфрагистики.

Со второй половины ХIХ в. в ряде вузов было введено чтение лекционных курсов по палеографии, нумизматике, метрологии, сфрагистике, генеалогии и геральдике. Однако в конце ХIХ – начале ХХ в. все еще продолжали оставаться нечетко выраженными предмет и задачи отдельных вспомогательных исторических дисциплин. Некоторые из них рассматривались в качестве прикладных по отношению к другим вспомогательным историческим дисциплинам: сфрагистика – как прикладная дипломатики, геральдика – как прикладная генеалогии. Хронология, находившаяся в процессе становления, часто рассматривалась в учебных курсах по палеографии. Разработка теоретических вопросов отличалась неравномерностью. Например, палеография развивалась преимущественно на источниках, написанных уставом и полууставом. Деловые бумаги, в том числе и частные акты, написанные скорописью, исследовались недостаточно. Не стали объектом исследования такие признаки бумаги, как клейма и штемпели. Не равномерно развивались отдельные разделы нумизматики. Серьезным недостатком нумизматического собирательства являлась недооценка монетного клада как комплексного нумизматического источника. Метрология ограничивалась преимущественно изучением древнерусских мер, сфрагистика проявляла больший интерес к печатям Х V I–Х V II вв., чем к печатям древним, причем изучались печати, сохранившиеся при документах. Что же касается печатей, найденных в земле, в отрыве от документов, то за неимением методик их обработки они еще не привлекли должного внимания исследователей. Введенные во второй половине ХIХ в. в научную практику формулы перевода дат все еще отличались громоздкостью и неудобством. Некоторые классификации печатей и монет нуждались в критической переоценке.

Некоторые разработки в области вспомогательных дисциплин содержали ошибочные положения. Например, весовая метрология отрицала самобытное развитие русских единиц веса и утверждала, что славяне их заимствовали у арабов, греков, скандинавов. Факт раннего развития единиц и систем веса, в том числе гривны, у восточных славян еще до их контактов с Востоком, Византией и Скандинавией учеными-метрологами игнорировался. Противореча показаниям монетного материала о значительном дроблении денежных единиц, метрологи отрицали пестроту областных мер в период феодальной раздробленности.
В генеалогии неверным был вывод об отсутствии письменных источников о родословных рабочих и крестьян и о невозможности восстановлении их генеалогии.

В ХХ в. в научный оборот были вовлечены новые вещественные источники, найденные в ходе археологических раскопок. Еще в самом начале ХХ в. была открыта сфрагистическая сокровищница Руси – Новгородское городище. На протяжении периода существования Новгородской республики оно было главной резиденцией князя. На городище находились княжеская канцелярия и архив. Материальные остатки этих учреждений сохранились в виде печатей или их осколков, находки которых не прекращаются до настоящего времени, составив громадный сфрагистический фонд. Большое значение для накопления сфрагистического материала имели раскопки в Пскове Домонтова городища. Именно в ХХ в. началось изучение печатей, найденных в отрыве от документов.

Открытие археологами начиная с 1951 г. в Новгороде, а затем в Пскове, Смоленске, Старой Руссе, Витебске и других городах берестяных грамот дало в руки исследователям несколько сотен единиц ранее неизвестных источников. Ежегодные находки все новых и новых монетных кладов расширили исследовательскую базу нумизматов.

В советское время стали издаваться на протяжении ряда лет сборники и журналы по вспомогательным историческим дисциплинам: «Архивное дело», «Советские архивы» (сейчас «Отечественные архивы»), «Археографический ежегодник» (с 1957 г. до настоящего времени); «Вспомогательные исторические дисциплины» (с 1968 г. до настоящего времени).

В работах ученых ХХ в. Л.В. Черепнина, М.Н. Тихомирова, А.В. Арциховского, Б.А. Рыбакова, И.Г. Спасского, В.Л. Янина, П.В. Устюгова, Е.И. Каменцевой, Н.А.Соболевой и других получили развитие глубокий исторический подход, теоретическое переосмысление целей и задач, совершенствование методик палеографии, метрологии, сфрагистики, геральдики, нумизматики, ономастики, хронологии.

Контрольные вопросы

1. Что такое внешняя критика исторического источника? Чем от нее отличается внутренняя критика исторического источника?

2. Раскройте деление исторических наук на три большие группы. Какое место среди исторических наук занимают вспомогательные исторические дисциплины?

3. Дайте определение восьми вспомогательным дисциплинам, которые мы будем изучать.

4. С какими нуждами было связано развитие вспомогательных исторических дисциплин в древности и средние века?

5. Обоснуйте, почему научный период развития вспомогательных исторических дисциплин начинается в XIX в.?

6. Какие российские ученые XVIII – XIX вв. занимались вспомогательными историческими дисциплинами?

8. Какие научные открытия ХХ в. позволили вспомогательным историческим дисциплинам эффективно развиваться?

Библиографический список

1. Леонтьева Г.А., Шорин П.А., Кобрин В.Б. Вспомогательные исторические дисциплины. М., 2000.

2. Леонтьева Г.А., Шорин П.А., Кобрин В.Б. Ключи к тайнам Клио: Кн. для учащихся и студентов. М., 1994.

3. Леонтьева Г.А. Палеография. Хронология. Археография. Геральдика. М., 2000.

4. Римский С.В. Вспомогательные исторические дисциплины. М., 2006.

Е.В. Пчелов*

ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ДИСЦИПЛИНЫ В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ КОНТЕКСТЕ

В этой статье мне хотелось бы остановиться на современном положении вспомогательных исторических дисциплин (далее - ВИД) в исторической, и не только в исторической науке, показать их сегодняшнее значение для гуманитарного знания и рассмотреть возможные пути их развития в будущем.

Прежде всего нужно ответить на вопрос, что такое ВИД, что понимается ныне под этим названием и что собой эти «дисциплины» в настоящее время представляют.

Наверное, не будет неожиданностью сказать, что ВИД - наименование, которое берется в кавычки как в целом, так и в каждой из частей этого понятия, - представляют собой весьма условный конгломерат, даже скорее круг наук, научных дисциплин, очень разноплановых, очень разнохарактерных, которые объединены несколькими основными моментами. Эти признаки не только относятся к сегодняшнему положению ВИД, но и отражают их общую, вернее схожую в каждом конкретном случае, историю. Это, во-первых, чисто прикладные функции данных областей знания, которые они выполняли и выполняют сейчас по отношению к собственно исторической науке - иными словами то, что заложено и в слове «вспомогательный», и в слове «исторический», и в слове «дисциплина», т. е. нечто практическое, дополнительное, узко конкретное. Во-вторых, это общность происхождения. Практически все ВИД начали оформляться, формироваться в процессе эрудиционного изучения письменных источников и были (как и остаются) непосредственно связаны с задачами «критики» источника. В самом деле, историк должен

*Пчелов Евгений Владимирович - кандидат исторических наук, доцент кафедры источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин Российского государственного гуманитарного университета. © Пчелов Е.В., 2008

Е.В. Пчелов

уметь прочитать письменный источник, датировать его, определить печать, понять те реалии культуры (названия, измерения и т. п.), которые в этом документе упоминаются, т. е. по сути дела выполнить ту часть работы, которая в классическом источниковедении именовалась критикой происхождения (внешней критикой) и позволяет установить подлинность документа и вписать его в определенный источниковый контекст. Развитие практических навыков и накопление информации со временем привели к выделению отдельных областей как более-менее самостоятельных частей исторического знания, которые и стали позднее именоваться ВИД. Сразу скажу, что эта чисто практическая функция - функция, помогающая историку подготовить к исследованию исторические источники, никуда не исчезла и никогда не исчезнет - она останется за этими дисциплинами и в будущем, ибо, конечно, наука, в том числе и гуманитарная, развивается не путем «смены формаций», предполагающей отрицание или забвение предшествующего, а путем «приращения» знаний и методов и тем самым увеличения и расширения своего внутреннего содержания.

Точно так же навсегда актуальным останется и эрудиционный характер Вид. для того чтобы успешно ими заниматься, нужно очень много знать, причем в разных научных областях, и хотя во многих Вид (таких, как генеалогия, геральдика, палеография, ономастика) создаются и успешно функционируют электронные базы данных и компьютерные программы, они все же не в состоянии заменить исследователя, его творческую интуицию и эрудицию, его кругозор и интеллектуальные, аналитические способности.

Итак, единство происхождения и изначальных практических функций позволяют рассматривать Вид как некую область условно объединяемых отдельных наук. Это происхождение обусловило и название, которым мы пользуемся. Оно громоздко, неудобно и крайне непривлекательно. действительно, когда мы произносим его, у неподготовленного слушателя сразу возникает представление о ВИД как о чем-то частном, дополнительном и незначительном, а отсюда появляется и соответствующее, зачастую пренебрежительное, отношение. разумеется, название ныне совершенно не адекватно реальному содержанию предмета, оно отражает лишь одну из сторон этого содержания, да и то не слишком удачно. расширение научных задач ВИД, самого исследовательского пространства современного гуманитарного знания, достижение значитель-

ной частью ВИД качества самостоятельных наук привели к попыткам отказа от прежнего наименования и поискам новых идентификационных обозначений, которые, впрочем, не дали сколько-нибудь удовлетворительного результата. Наиболее распространенной альтернативой является название «специальные исторические дисциплины», предложенное академиком М.Н. Тихомировым. Поскольку емкого и краткого наименования в науке так и не появилось, остается два пути: или оставить название старое и продолжать пользоваться им, подчеркивая его условность и историзм, или вовсе отойти от содержательной сущности общего наименования, сохранив его лишь в качестве приблизительного контура и понимая каждую из Вид вполне самостоятельной, самодостаточной и самоценной гуманитарной наукой. Предпосылки ко второму пути имеются.

Выйдя (в научном смысле) как бы из общего источника, Вид не просто обособились, но и довольно далеко друг от друга отошли. Сейчас уже вне контекста прикладных задач, на первый взгляд, казалось бы, почти ничего нельзя найти общего у таких, например, наук как геральдика и хронология или ономастика и метрология. Каждая из дисциплин не только вырабатывала свою теорию, методику, практику, увеличивала свой информативный, содержательный потенциал, но некоторые из них сами стали «делиться», образовывая все более и более сложную структуру. Становясь самостоятельно значимыми, части выходили из целого и обретали вполне автономное «существование». Так, к примеру, произошло с филигранологией (филиграноведением) или бонистикой. Увеличиваясь и как бы разрастаясь, ВИД оказались во власти центробежных сил, когда индивидуальность каждой дисциплины стала явственно доминировать над становящимся все более и более зыбким единством.

Поскольку, по сути традиционным, что объединяет ВИД, является их «прикладная» функция по отношению к «собственно историческому» исследованию, то и само это понятие в настоящее время включает в себя ряд разнородных наук, которые в целях некоторой систематизации могут быть объединены в отдельные группы по различным признакам. В историографии неоднократно предлагались разные классификации ВИД, призванные прояснить их природу1. Например, ВИД можно систематизировать по признаку отношения к историческому источнику (источниковедческая классификация). Здесь выделяются дисциплины, имеющие в качестве объекта прежде всего

Е.В. Пчелов

конкретные виды и разновидности источников: письменные -палеография, лингвистические - ономастика, вещественные -нумизматика, изобразительные - геральдика и т. д., и, с другой стороны, дисциплины, имеющие определенный предмет исследования и использующие для его исследования самые разные по своей природе источники: хронология, метрология, генеалогия и др. Возможны, разумеется, и другие классификации.

Если же в целом попытаться охватить взглядом некий общий круг ВИД, то несложно увидеть, что одна часть их изучает системы ориентации во времени и пространстве и их «материальное» воплощение: это своего рода «хронотопный» комплекс Вид - хронология и хронометрия, историческая география и картография, метрология как исследование систем мер и весов и способов их конкретного измерения; другая часть - определенные вещественные или изобразительные источники знакового характера: нумизматика, сфрагистика, геральдика, вексиллология, фалеристика и др.; третья - системы культурной идентификации в языке: ономастика; четвертая - системы ориентации в обществе: генеалогия, архонтология, так называемый «социальный этикет»; и, наконец, пятая - знаки письма и историю письменной культуры: палеографический «круг» дисциплин (порядок перечисления, разумеется, условный).

Важной особенностью всех ВИД является их ярко выраженная полидисциплинарность. В научной литературе уже не раз подчеркивались их многообразные взаимосвязи между собой и кроме того, что особенно важно, с другими гуманитарными и не гуманитарными науками. Совершенно очевидно, что мы не можем успешно заниматься исследованиями в области хронологии, ничего не понимая в астрономии, или геральдикой, не имея хотя бы общего представления об истории изобразительного искусства. Методы ВИД продуктивно используются в различных, зачастую далеких от исторического дискурса науках, и это позволяет различить контуры некоторого синтеза, существенно обогащающего обе «стороны». Одним из примеров такой «пограничности» может служить генеалогия, методы которой активно применяются в генетике человека, как и методы генетики результативны при решении генеалогических вопросов2. Начало этому взаимодействию было положено в своё время в рамках евгеники, вообще мыслившейся рядом выдающихся ученых (таких, например, как Н.К. Кольцов) как область возможного синтеза наук ради достижения общей, практической позитивной цели. Методическая и предметная

«взаимопроникаемость» - еще один признак относительного единства ВИД.

Между тем, конечно, нет сомнения, что, оставаясь практическими, прикладными дисциплинами, ВИД представляют собой своего рода «азбуку истории» и без овладения этой «азбукой» невозможна результативная работа с источниками. Но главное, в современной познавательной ситуации значение ВИД в контексте гуманитарного знания становится совершенно иным и приобретает абсолютно иной, можно сказать универсальный, характер. В самом деле, ВИД занимаются столь существенным пластами истории культуры, сориентированы на столь фундаментальные культурные универсалии, что вполне способны и должны, стать азбукой и для любого ученого-гуманитария в целом, независимо от его узко-специальной принадлежности. Так, без хронологии, метрологии и исторической географии невозможно представить себе модель мира в той или иной культуре, восприятие времени и пространства3; без изучения генеалогии и систем родства нельзя понять организацию общества, не говоря уже о таких важнейших культурных явлениях как письмо, счет, всякого рода эмблематические системы и т. д. В этом отношении ВИД вполне сопоставимы с другой областью некогда прикладного исторического знания - источниковедением, обретающим в настоящее время такой же универсальный для всего гуманитарного знания характер4. То, что объединяет ВИД, - это вне всякого сомнения понятие «культура», образами, символами и моделями которой они по сути своей и занимаются.

Существенно отметить, что ВИД, подобно источниковедению, способны дать нам точное и определенно достоверное знание о предмете своих изысканий, можно сказать, что именно они (хотя, конечно, не одни они) делают историческую науку и вообще гуманитарную область сферой точного научного знания, именно научного, а не субъективно-интерпретационного, т. е. в сущности делают науку наукой. Это сегодняшнее положение и значение ВИД, к сожалению, еще не достаточно осознанное, вновь, кстати, ставит вопрос об их общем наименовании.

Однако в рамках самих ВИД, увы, далеко не всегда еще можно говорить о вполне сформировавшемся научном статусе. Сегодняшнее положение этих дисциплин (я говорю сейчас об отечественной науке) сложно, а в некоторых случаях их состояние даже близко к кризисному. Здесь я хотел бы отметить ряд внушающих тревогу явлений.

Е.В. Пчелов

Во-первых, значительная часть ВИД так и замерла на стадии эмпирического «накопления» материала при ощутимом отсутствии «аналитических процессов» (что не в последнюю очередь обусловлено и их зачастую непростой исторической «судьбой» в отечественной традиции). К таким наукам относятся многие «объектные» ВИД, как, например, сфрагистика или геральдика. Если говорить о геральдике, то даже задача введения в научный оборот всего необходимого, можно сказать элементарного для данной науки источникового материала еще далека от разрешения. Мы практически не имеем современных, фундаментальных, научных публикаций ранее не публиковавшегося архивного комплекса родовых, да и многих территориальных гербов дореволюционной России. Задача, сформулированная в свое время В.К. Лукомским, не решена до сих пор. Геральдические же исследования по большей части представляют собой описательные работы, в которых доля анализа остается крайне низкой, - иными словами, исследователи пытаются, и небезуспешно, ответить на вопросы «где, что, когда и как», но совершенно не задаются вопросом «почему». Отсюда иногда удивительная беспомощность в решении проблем, где аналитика должна составлять необходимую часть исследования.

Можно вспомнить о пресловутой истории двуглавого орла и всадника, когда тщательный анализ конкретного материала и попытки выяснить смысл и значение (семантику) этих эмблем (как и их многочисленных разновидностей) в разных культурах и в разные эпохи заменяется зачастую наивным объединением внешне схожих изображений в единый семантический контекст без различия этих культур, эпох и стилей. То, что тот же двуглавый орел существовал, к примеру, у хеттов, арабов, византийцев, ордынцев и т. д., свидетельствует лишь о широкой распространенности эмблемы как таковой, а также, возможно, и об определенных культурных влияниях (конкретные пути которых большей частью остаются неясными), но совершенно не объясняет смыслового содержания этой эмблемы, которое необязательно было одинаковым или схожим во всех этих культурах. А ведь важно определить эту семантику, как-то классифицировать изобразительные признаки, понять, как воспринимали эмблему в период ее активного бытования и после, как это восприятие отличалось «внутри» культуры и «вне» ее, собрать, наконец, как можно более репрезентативный источниковый материал, в том числе и «на уровне» изображений, а не выхватывать из контекста внешне схожие, да и то

Вспомогательные исторические дисциплины...

приблизительно, эмблемы и на основании этого сходства так или иначе трактовать их историю. Работы, в которых хотя бы задаются подобные вопросы, в нашей геральдике, увы, все еще редки. Отрадным исключением среди недавних исследований является книга о великокняжеской печати 1497 г. Магдолны Агоштон5, которой, видимо, надоела эта зыбкая неопределённость отечественных публикаций и она самым скрупулезным образом провела тщательнейшее источниковедческое исследование печати 1497 г. и наконец опубликовала этот важнейший источник так, что стало возможно рассмотреть его без увеличительных приборов (впервые за четверть века его изучения в современной геральдической науке!). Поистине горькой правдой становятся слова В.К. Лукомского о том, что геральдика (он говорил в данном случае о русской родовой геральдике) станет для будущих историков примерно тем же, чем были египетские иероглифы для Шампольона в начале его изысканий.

Примерно такая же ситуация сложилась и в некоторых других ВИД, как например, в генеалогии, где установление родственных связей (вещь, безусловно, необходимая и полезная), как правило, и является конечным результатом исследования. Я никоим образом не хочу умалить значимость такой сугубо конкретной, частно ориентированной деятельности. Нет, составление любой родословной, а тем более ее публикация - важна и существенна сама по себе, и честь и хвала исследователям, занимающимся столь кропотливым трудом. Чем больше будет научных родословных, тем лучше, тем больше будет наполняться информационная «копилка» генеалогической науки. Но важно помнить, что наука состоит не только в этом, что за всей добытой информацией стоят новые исследовательские задачи и рубежи. Недооценка соотношения тщательного, источниковедчески выверенного эмпирического исследования и аналитических, научных подходов и задач и приводит к многочисленным малоаргументированным, а потому декларативным утверждениям типа незначительной (или наоборот большой) значимости для Средневековья (да и для более позднего времени) внешнего вида эмблемы или о красном цвете как самом популярном в русской культуре. Такие декларации лишь обнажают отсутствие необходимой источни-ковой базы и источниковедческую непроработанность, далекий от науки статус той или иной дисциплины, создают впечатление, что ими, якобы, с успехом может заняться и дилетант.

В других ВИД обнаруживаются вполне реальные, остро ощутимые разрывы и даже «провалы» исследовательской тра-

Е.В. Пчелов

диции, вероятно, связанные в том числе и с повышенным эру-диционным характером ВИД. Здесь сразу можно вспомнить о хронологии и метрологии. Специалистов в этих областях в нашей науке можно буквально пересчитать по пальцам. Если исторической хронологией еще занимаются несколько человек в Москве и в Петербурге, а также, в отдельных других центрах (Барнауле)6, то историческая метрология почти сошла на нет. Это очень серьезная проблема, и она стоит и перед другими областями ВИД. На всем этом сказывается также и отсутствие современных учебных пособий. Мы все учились по учебникам Е.И. Каменцевой, и они навсегда останутся «азбукой» профессии, но жизнь идет вперед и нужны все новые и новые учебники (о чем, кстати, и сама Елена Ивановна всегда говорила). Сейчас же есть или учебники по отдельным дисциплинам, но порой очень слабые, или обобщающие учебники сразу по нескольким дисциплинам, из которых учебник Г.А. Леонтьевой, В.Б. Кобрина и П.А. Шорина в значительной части устарел, а петербургский учебник Европейского университета в некоторых своих частях даже откровенно недостоверен. не говоря уже о том, что все учебники так и находятся на прежнем уровне понимания ВИД как сугубо исторических и специфических наук.

Третий момент, характеризующий современное положение, это наплыв в некоторых областях научного пространства ВИД откровенно дилетантских, а зачастую агрессивно невежественных сил. Конечно, некоторые ВИД в последние годы переживают подъем и стали очень популярны в чисто практическом плане. Это, безусловно, очень отрадное явление. Я имею в виду прежде всего генеалогию и геральдику. Здесь ощутимые подвижки налицо - создана и успешно функционирует государственная геральдическая служба, действуют общественные организации (ряд генеалогических обществ, геральдическое общество, геральдические семинары), издаются журналы7. Широкая общественная поддержка сделали практическую генеалогию и практическую геральдику явлением современной культуры. Особенно важно подчеркнуть ту большую работу, которую проводят все эти структуры по популяризации своих областей, по поиску и систематизации материала, публикации новых исследований, и, что в особенности существенно, начался процесс издания источников на электронных носителях (опубликованы тома Общего гербовника Исторической библиотекой, генеалогические и биографические справочники петербургскими генеалогами). но параллельно с этим возникают и иные тенденции - непрофес-

Вспомогательные исторические дисциплины..

сионализм, непонимание сущности ВИД, незнание их методов создают неестественных, квазинаучных монстров, которые уже присутствуют в виде «квазихронологии», «квазипалеографии» (связанной в основном с дешифровкой древних систем письма или откровенными фальсификациями типа «Влесовой/Веле-совой книги») и уже сейчас «квазигеральдики». Разумеется, не только агрессивное невежество лежит в их основании, здесь задействованы и другие, весьма примитивные (в том числе и коммерческие) факторы, но «разрастание» таких микробных колоний не может проходить незамеченным для профессионального сообщества. Всему этому можно противопоставить только ясное понимание научного содержания Вид, серьезные и глубокие исследования и продуманное преподавание с усилением и формированием научных направлений и школ8.

Общегуманитарные, можно сказать общенаучные, методы Вид, их фундаментальное значение для гуманитарной сферы в рамках самих Вид, как видим, не вполне или почти не отрефлексированы. Этому в какой-то степени способствует и атомизация современной науки. Если все же ориентироваться на интеграционный путь (имеющий, по моему мнению, непреходящую ценность для научного знания как такового) и на «выход» Вид из узких «вспомогательно-исторически-дисциплинарных» рамок (фактически в ряде случаев уже совершившийся), то необходимы, во-первых, осмысление как путей достижения этого нового положения, так и самой его сущности, и, во-вторых, исследовательская деятельность в направлении актуальных общегуманитарных проблем и научных задач.

К числу наук, где до сих пор ВИД не нашли себе адекватного применения (и даже не вышли на новый уровень научного осмысления), относится, на мой взгляд, такая значительная общегуманитарная область, как семиотика. Исторически семиотика, основанная, как известно, философом и логиком Ч.С. Пирсом, лингвистом Ф. де Соссюром и математиком Г. Фреге, наиболее активно развивалась в нескольких основных направлениях: логико-математическом, структурно-лингвистическом, биосемиотическом, структурно-семиотическом в области культурной и социальной антропологии и др. Если семиотика текста, как представляется, больше соприкасается с источниковедением, то семиотика культуры (см. конспект учебного курса «Семиотика культуры» Г.С. Кнабе9) может самым активным образом актуализировать исследовательские практики ВИД. Ведь практически все ВИД можно рассматривать в контексте

Е.В. Пчелов

семиотики, которая вполне в состоянии выполнять роль того «инструмента наук», о котором говорил Ч. Моррис, конечно, и для исторического знания также (что и происходит отчасти в рамках современной научной парадигмы). Значение ВИД в семиотике культуры трудно переоценить. Ведь именно такие, казалось бы, традиционные ВИД и занимаются исследованием разнообразных знаковых систем (зачастую не осознаваемых в рамках этих наук как системы), причем, что особенно важно, в их историческом развитии - это и разнообразые знаки-ориентиры (как, например, карта или календарь), знаки объединения, принадлежности, собственности, отличия, статуса - флаги, гербы, фалеронимы, имена и т. д., знаки счета, системы письма, системы кодов и шифров и многое другое, покрывающее значительное «поле» семиотического пространства любой культуры. Но, к сожалению, нужно признать, что даже современные учебные пособия по семиотике (как, например, примечательное учебное пособие Л.Л. Фёдоровой10) лишь в очень незначительной степени учитывают огромный «наработанный», репрезентативный информационный и методологический потенциал ВИД, что влияет и на корректность изложения материала (в вышеназванном пособии, к примеру, раздел о геральдике и вексиллологии базируется почти исключительно (!) на столь ненадежном «источнике» сведений, как «Энциклопедия знаков и символов» Дж. Фоли). В то же время и сами ВИД крайне слабо восприняли те значимые для гуманитарных наук исследовательские возможности, которые предоставляют методы семиотики. Думается, семиотический подход способен существенно обогатить ВИД, «вывести» их на новый аналитический уровень, раскрыть их актуальную роль в гуманитарной науке. Еще В.Б. Кобрин обосновывал для исторической науки понятие «исторической семиотики», которая может, вероятно, быть своего рода интердисциплиной, охватывающей определенные стороны различных ВИД, и выступать еще одним признаком их единства.

В этом контексте весьма актуальной становится выдвинутая еще о. Павлом Флоренским идея о создании Symbolarium"а - универсального словаря символов разных культур, к осуществлению которой он приступил, но которую, по понятным причинам, так и не смог реализовать. Флоренский составил план словаря и успел написать только первую его «статью», опубликованную лишь в 1980-х гг. - «Точка». Словарь мыслился им прежде всего на основе простейших геометрических фигур, расположенных по мере их усложнения. Важной особенностью словаря был

Вспомогательные исторические дисциплины...

очень высокий уровень философского осмысления символов. Имеющиеся в настоящее время словари символов и эмблем, как переводные, так и оригинальные русскоязычные, конечно же, ни в малейшей степени не приближаются к замыслу Флоренского и в большинстве своем написаны на низком исследовательском и источниковедческом уровне. Как правило, это вполне беспомощное «сваливание в кучу» разнообразных малодостоверных и полученных из третьих рук сведений в хаотическом порядке, причём с очень явным псевдо-эзотерическим уклоном. Основателем этой «традиции» в нашей историографии был В.В. Похлёбкин (сделавший, впрочем, и немало полезного), чей «Международный (!) словарь символики и эмблематики» стал для многих его эпигонов своеобразным образцом. Единственным изданием, где идея Symbolarium"а в более широком понимании частично воплощена в жизнь, является на сегодняшний день ставшая классической энциклопедия «Мифы народов мира», где присутствуют глубокие статьи, посвященные и календарю, и знакам письма, и разнообразным, например животным и растительным, символам. Не так давно Вяч.Вс. Иванов вновь выдвинул проект Флоренского (естественно, в новом варианте) в качестве актуальной научной задачи, и его предложения к этому проекту были опубликованы в первом сборнике «Антропология культуры»11. ВИД, можно думать, способны служить одним из залогов постепенной реализации этого плана.

ВИД стоят сегодня на нелегком пути: многое сделано - еще больше предстоит сделать. но мне кажется, что чем раньше они станут не только «вспомогательными», не только «историческими» и не столько «дисциплинами», тем скорее обретут полноценный статус наук.

Примечания

1 В этой связи большое значение имеет классификация ВИД, предложенная С.М. Каштановым. См.: Каштанов С.М. К вопросу о классификации вспомогательных исторических дисциплин / / Перестройка в исторической науке и проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин: Тез. докл. и сообщений V Всесоюз. конф. Киев, 1990. С. 75-77. Ср.: Соболева H.A., Аксенов А.И. Вспомогательные исторические дисциплины: современное состояние и структура взаимоотношений / / Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): Сб. ст. М., 1993. С. 220-234.

2 Об обеих «сторонах» этого взаимодействия см., к примеру: Эфроим-сон В.П. Гениальность и генетика. М., 1998; Барышникова Н.В.,

Е.В. Пчелов

Дадали Е.Л., Поляков А.В. Клинико-генеалогический метод (в разделе «Методы медицинской генетики») // Генетика / Под ред. В.И. Иванова. М., 2006. С. 380-384; Родионов А.В. Молекулярная генетика на службе генеалогии / / Известия Русского генеалогического общества. СПб., 2005. Вып. 17. С. 5-15 и мн. др. Чрезвычайно существенны генеалогические методы и в изучении систем родства. См., к примеру: Афанасьева Г.М., Симченко Ю.Б. Методика генеалогических описаний и использование их для сбора сведений о номенклатурах родства и брачных нормах // Антропологические исследования. М., 1992. Вып. 10, кн. 2: Новое в методике и методологии антропологических исследований. С. 5-43 и др.

3 Показательно, например, что такие известные книги о средневековой европейской культуре, как «Категории средневековой культуры» А.Я. Гуревича (М., 1984) и «Западная Европа XI-XIII веков» А.Л. Ястребицкой (М., 1978) начинаются с описания представлений средневекового человека о времени и пространстве.

4 См.: Медушевская О.М. Теория, история и метод источниковедения // Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории. М.: РГГУ, 2004. С. 17-168 и др. работы О.М. Медушевской, М.Ф. Румянцевой и научной школы кафедры источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин ИАИ РГГУ.

5 Агоштон М. Великокняжеская печать 1497 г. К истории формирования русской государственной символики. М., 2005. Применительно к истории образа Георгия Победоносца в русской культуре в целом принципиальное значение имеет работа С.Я. Сендеровича «Георгий Победоносец в русской культуре» (М., 2002).

6 Некоторой, впрочем, довольно результативной, попыткой устроить «смотр сил» в исторической хронологии и придать ей новый исследовательский импульс стала специальная конференция, организованная кафедрой ИВИД ИАИ РГГУ в декабре 2006 г. Ее материалы см.: Календарно-хронологическая культура и проблемы ее изучения: К 870-летию «Учения» Кирика Новгородца / Сост. Ю.Э. Шустова; Отв. ред. Р.А. Симонов. М., 2006.

7 Существенную роль в научном развитии геральдики играет и Геральдический семинар ИАИ РГГУ, основанный Е.И. Каменцевой, который к настоящему времени издал 7 сборников своих трудов (Труды ИАИ. М., 2000. Т. 34; Гербовед. М., 2004-2007. № 70, 75, 80, 85, 90, 95) и два сборника ежемесячных бюллетеней (Семинар по геральдике и вспомогательным историческим дисциплинам ИАИ РГГУ. М., 2005. Бюл. № 1-15; М., 2007. Бюл. № 16-30). См. также: Елена Ивановна Каменцева: Биобиблиогр. указ. / Сост.: Л.Н. Простоволосова, Е.В. Пчелов. М., 2006.

8 Новое понимание сущности ВИД уже находит отражение в современных учебно-методических пособиях, см.: Вспомогательные исторические дисциплины (примерная программа дисциплины) / / Историко-архи-воведение. Специальность 020800. Государственный образовательный

Вспомогательные исторические дисциплины...

стандарт высшего профессионального образования и примерные программы дисциплин Федерального компонента. М., 2003. С. 637-700; Вспомогательные исторические дисциплины: Учеб.-метод. модуль. М.: РГГУ, 2004. (Серия «Я иду на занятия...»). «Срез» современного научного и педагогического состояния в этой области был, в частности, представлен на конференции кафедры ИВИД в январе 2006 г., собравшей более 120 участников, см.: Вспомогательные исторические дисциплины: классическое наследие и новые направления. Материалы XVIII науч. конф. кафедры. М., 2006.

9 Кнабе Г.С. Семиотика культуры: Конспект учебного курса. М., 2005.

10 Фёдорова Л.Л. Семиотика: Учеб. пособие. М., 2004.

11 Иванов Вяч.Вс. Symbolarium: предложения к словарю символов // Антропология культуры. М., 2002. С. 32-38.