"В новой публицистической серии "Политическое животное" вышла в русском переводе нашумевшая на Западе вообще и в Америке в особенности книга Ионы Голдберга "Либеральный фашизм. История левых сил от Муссолини до Обамы", являющаяся не просто историей фашизма как политико-социального феномена, но исследующая неразрывную связь между "классическим фашизмом" и современным либерализмом, правящим на Западе.

Несколько замечаний об именах и названиях. Хотя перевод этой книги в целом вполне адекватный, остается за гранью здравого смысла, почему имя автора пишется как "Джона Голдберг" вместо "Иона Голдберг" (Jonah Goldberg) и склоняется как некое вымышленное женское имя – "книга Джоны Голдберга".

Чем библейское имя Иона не угодило издателям сказать трудно, но однако же и перевод оригинального подзаголовка оставляет желать лучшего: The Secret History of the AMERICAN LEFT from MUSSOLINI to the POLITICS OF CHANGE.

Это важный момент. Автор рассматривает понятие "либерального фашизма" применительно именно к американским "левым", которые – в американском понимании – это т.н. "либералы" и соответственно Демократическая партия. Впрочем, по мнению автора, и американские правые в своем стремлении облагодетельствовать народ США (в частности, Джордж Буш-младший!) зачастую уходят настолько "вправо", что оказываются "слева", то есть в радужном плену "доброго фашизма" (или "просвещенного фашизма").

И то сказать – слово "фашизм" и для русского, и для европейского, и для американского уха звучит резковато. Фашизм со времен Второй мировой войны – синоним вселенского зла, черта с рогами, самого утробного антисемитизма. Между тем, "классический фашизм" Муссолини – это нечто совершенно иное, содержащее в себе настолько привлекательные для современников черты государственной религии, что его мировая популярность могла конкурировать только с популярностью "идей коммунизма".

Собственно, коммунизм и фашизм – близнецы-братья, рожденные Просвещением и Великой Французской революцией. Автор немало внимания уделяет генезису фашизма, поскольку без этого невозможно понять, в каком виде он процветает и поныне в качестве торжествующего над консерватизмом неолиберализма.

Работа Голдберга на удивление беспристрастна. Хотя в Америке он известен как яркий полемист. Он пишет именно "феноменологию фашизма", а не памфлет в его осуждение или оправдание. Самое удивительное, что немало восторженных откликов на эту книгу исходит из стана… "левых"! Мол, спасибо автору, что "указал на опасности" и "уклоны" нашего горячо любимого либерализма. Что ж, как известно, "борьба с уклонами" - одно из любимых занятий тоталитарной системы.

Итак, авторское определение фашизма:
"Фашизм – это религия государства. Он предполагает органическое единство политического пространства и нуждается в национальном лидере, поддерживающем волю народа. Тоталитарность фашизма состоит в политизации всего и убежденности в том, что любые действия государства оправданы для достижения общего блага. Он берет на себя ответственность за все аспекты жизни, включая здоровье и благосостояние всех членов общества, и стремится навязать им единство мышления и действия либо силой, либо посредством регулирования и социального давления.

Все, в том числе экономика и религия, должно соответствовать его целям. Любые конкурирующие воззрения определяются как враждебные. Я исхожу из того, что современный американский либерализм воплощает в себе все эти аспекты фашизма".

И еще для примера главы этой книги как "этапы большого пути":

Муссолини: отец фашизма
- Адольф Гитлер: человек из стана левых
- Вудро Вильсон и рождение либерального фашизма
- Фашистский "Новый курс" Франклина Рузвельта
- 1960-е годы: фашизм выходит на улицы
- От "мифа Кеннеди" к мечте Джонсона: либеральный фашизм и культ государства
- Либеральный расизм: призрак фашистской евгеники
- Экономика либерального фашизма
- Дивная новая деревня: Хиллари Клинтон и смысл либерального фашизма
- Новая эра: все мы теперь фашисты
Послесловие к последнему изданию: "Барак Обама и давно знакомые изменения"."

Давайте попробуем понять: как угрожает либеральный фашизм России, российской нации, и кем он финансируется. Являются ли последние события во Франции, атака секс-меньшинств по общественным устоям народа Франции, ударом либерального фашизма? Выстоит ли Франция? Кто навязывает нам ювенальную юстицию? Кто навязывает нам либеральные ценности, суть которых скрытый фашизм, направленный против России, против русских, против российской нации? Будьте бдительны, друзья!

Гольдерг приводит такую цитату из трудов историка Ричарда Пайпс (Richard Pipes): «Большевизм и фашизм были ересью социализма». Он выдвигает следующие доводы в пользу такого сочетания:

Во-первых, он предлагает ознакомиться с «секретной историей американских левых»:
- Прогрессивизм Вудро Вильсона *) представлял собой «милитаристскую, фанатично националистическую, империалистическую, расистскую» программу, необходимость в которой была вызвана тяжелым положением, создавшимся во время Первой мировой войны.
- «Фашистский ‘Новый Курс"» (англ. ‘New Deal") Франклина Рузвельта **) был создан на базе правительства Вильсона и расширил его.
- На базе программы «Великого общества» (англ. ‘Great Society") Линдона Джонсона было создано современное государство всеобщего благосостояния (англ. ‘welfare state") - «окончательное наслаждение» (пока), получаемое в результате концентрации экономики и политики «в руках» государства.
- Молодые революционеры 1960-х гг., так называемые ‘Новые левые" (англ. ‘New Left") осуществили «американизированную модернизацию» европейских ‘Старых правых" (англ. ‘European Old Right").
- Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) надеется «ввести государство глубоко в семейную жизнь» - существенное намерение, которое будет шагом вперед в процессе работы над [её] тоталитарным проектом.

Подведём краткий итог рассказу о событиях истории, происходивших у нас почти в течение века. Можно сказать, что если политическая система Америки традиционно поощряла поиски счастья, «то [теперь] всё больше и больше наших граждан хотят прекратить поиски счастья и [наконец] получить его».

Во вторых, Гольдберг анализирует различные американские либеральные программы – расовую, экономическую, экологическую и даже «культ экологически чистого» -- и показывает их сходство с программами Муссолини и Гитлера.

Дополнительная информация:

Надо сказать, что это безоговорочное и радикальное западничество наших либералов напоминает анекдотическое стремление оказаться «святее самого Папы Римского», поскольку на том же Западе отношение к рассуждениям о «свободе капиталистического общества» и «прелестях западного образа жизни» в кругах интеллектуалов зачастую весьма и весьма критическое. Разумеется, речь идет не об однозначно политически ангажированных интеллектуалах вроде политтехнолога Бжезинского, которые активно работают на внедрение в жизнь определенной политической идеи в составе соответствующих организаций, финансируемых государством, отнюдь, имеются в виду критически мыслящие, оппозиционные интеллектуалы, которые стоят в стороне от ангажированной государством «политики», щедро оплаченной различными фондами, и которые стремятся проанализировать те или иные стороны жизни западного общества не отталкиваясь от тех идеологических панегириков, что льются из уст официозных политиков. Их «удельный вес» в «ин-теллектуальной мозаике» Запада очень и очень значителен. Без концепций таких нонконформистски мыслящих философов, как Герберт Маркузе, Теодор Адорно, Жан-Поль Сартр, Луи Альтюссер, Ролан Барт, Жак Лакан, Жак Деррида, Юлия Кристева, Жан Бодрийяр, Славой Жижек, Рене Генон, Юлиус Эвола, Карл Шмидт, Эрнст Юнгер, Ален де Бенуа, невозможно представить современную зарубежную мысль. А ведь это только «вершина айсберга» - философы, с которыми считается официозная, академическая традиция Запада, как в силу их значительности, так и в силу половинчатого, компро-миссного характера их протеста, а есть еще подводная часть айсберга – «непримиримые нонконформисты», теоретики экстремальных форм протеста, лидеры движения «шестидесятников» и малочисленных андеграундных группировок (Ги Дебор, Тони Негро, Ульрика Майнхоф, Клаудио Мутти, Хаким Бей и т.д.)

В настоящее время принято считать, что в Европе фашизм пришел к власти особым путем и что из-за многочисленных национальных и культурных различий между Америкой и Европой здесь (в Америке) его появление было невозможным. Однако это утверждение полностью лишено смысла. Прогрессивизм, а затем и фашизм были международными движениями (с ними связывались большие надежды), которые принимали различные формы в разных странах, но имели общее начало. Многие мыслители, которыми восхищались фашисты и нацисты, пользовались здесь таким же влиянием, как в Италии и Германии, и наоборот. Например, Генри Джордж, радикальный популистский гуру американского реформизма, был более почитаем в Европе, чем в Америке. Его идеи придали форму националистическим экономическим теориям, на которых изначально основывалась нацистская партия. Среди британских социалистов его книга «Прогресс и бедность» произвела сенсацию. Когда зять Маркса приехал в Америку распространять идеи научного социализма, он был настолько очарован Джорджем, что вернулся в Европу, проповедуя учение американского популизма.
С 1890-х годов до Первой мировой войны просто считалось, что сторонники прогрессивного движения в Америке и представители различных социалистических и «новых либеральных» движений Европы боролись за одни и те же идеи. Уильям Аллеи Уайт, знаменитый прогрессивист из штата Канзас, заявил в 1911 году: «Мы были частями одного целого в Соединенных Штатах и Европе. Что-то сплачивало нас в одно социальное и экономическое целое, несмотря на местные политические различия. Стаббс в Канзасе, Жорес в Париже, социал-демократы [т. е. социалисты] в Германии, социалисты в Бель гии, и, пожалуй, я могу сказать, все население Голландии - вес боролись за общее дело» […] Но ни одна страна не повлияла на мышление американцев в большей степени, чем Германия, У. Э. Б. Дюбуа, Чарльз Бирд, Уолтер Вейл, Ричард Илай, Николас Мюррей Батлер и бесчисленное множество других основоположников современного американского либерализма были в числе девяти тысяч американцев, которые учились в немецких университетах в XIX веке. Когда была создана Американская экономическая ассоциация, пять из шести первых ее сотрудников учились в Германии. По меньшей мере двадцать из ее первых 26 президентов также учились в этой стране. В 1906 году профессор Йельского университета опросил 116 ведущих экономистов и социологов Америки; более половины из них учились в Германии по крайней мере год. По их собственному признанию, они чувствовали себя «освобожденными», обучаясь в интеллектуальной среде, где считалось, что знающие люди способны придавать форму обществу подобно глине.

Ни один из европейских государственных деятелей не имел такого влияния на умы и сердца американских прогрессивистов, как Отто фон Бисмарк. «Как бы это ни было неудобно для тех, кого приучили верить в преемственность между Бисмарком и Гитлером, - пишет Эрик Голдман, - Германия Бисмарка была "катализатором американской прогрессивной мысли"». Бисмарковский «социализм сверху вниз», который принес 8-часовой рабочий день, охрану здоровья, социальное страхование и т. п., был «стандартом Тиффани» (серебро самой высокой пробы) для просвещенной социальной политики. «Дайте рабочему человеку право на труд, когда он здоров; обеспечьте ему уход, когда он болен; гарантируйте ему материальную поддержку, когда он состарится», - сказал он в своем знаменитом обращении к Рейхстагу в 1862 году. Бисмарку с его оригинальной моделью «Третьего пути» удалось найти баланс между обоими идеологическими полю сами. «Выбрав свой путь, правительство не должно колебаться. Оно не должно смотреть налево или направо, но идти вперед», - провозгласил он. Предложенная в 1912 году Тедди Рузвельтом платформа Прогрессивной партии была во многом заимствована из прусской модели, За 25 лет до этого политолог Вудро Вильсон писал, что государство всеобщего благосостояния Бисмарка - «замечательная система... наиболее изученная и в наибольшей степени завершенная» из всех известных в этом мире. […] Вильсон почитал Бисмарка так же, как Тедди Рузвельт или любой другой представитель Прогрессивной партии. В колледже он написал восторженное эссе, в котором расточал похвалы этому «гениальному руководителю», сочетавшему «моральную силу Кромвеля и политическую проницательность Ришелье; энциклопедический ум Бёрка... и дипломатические способности Талейрана без его холодности». Далее Вильсон продолжал в том же духе, говоря о присущих железному канцлеру «остроте понимания, ясности суждений и способности быстро принимать решения». В заключение он заявлял с сожалением; «Пруссия не скоро найдет еще одного Бисмарка». […] Наиболее влиятельным мыслителем данного направления и еще большим почитателем Бисмарка был человек, выступавший в роли связующего звена между Рузвельтом и Вильсоном, - Герберт Кроули, автор труда «Обетование американской жизни», основатель и редактор журнала New Republic, а также политический гуру, стоявший у истоков «ново го национализма» Рузвельта. […] Многие в то время считали, что книга Кроули убедила Рузвельта баллотироваться на пост президента еще раз; более вероятно, что эта книга послужила удачным обоснованием его возвращения в политику. […] Кроули был тихим человеком, который вырос в шумной семье. Его мать была одной из первых американских журналисток, ведущих собственную синдицированную колонку, а также убежденной феминисткой. Его отец был успешным журналистом и редактором, получившим от своих друзей прозвище Большой Любитель Предполагать. По словам одного историка, их дом был своего рода «европейским островом в Нью-Йорке». Самой интересной особенностью Кроули-старшего (если можно назвать словами «интересная особенность» его чудаковатость) была его увлеченность Огюстом Контом, французским философом-полу мистиком, который помимо прочего считается создателем слова «социология». Конт утверждал, что человечество проходит в своем развитии три этапа и что на последнем этапе оно отвергнет христианство и заменит его новой «религией человечества», которая соединит религиозную составляющую с наукой и разумом. Результатом станет признание «святыми» таких личностей, как Шекспир, Данте и Фридрих Великий. Конт считал, что эпоха массовой индустриализации и технократии навсегда уведет человеческий разум из области метафизики и положит начало такому времени, когда прагматичные правители смогут улучшить положение всех людей, основываясь на общечеловеческих принципах морали. Он нарек себя верховным жрецом этой атеистической, светской веры, которую он назвал «позитивизмом». Кроули-старший превратил свой дом в Гринич-Виллидж в позитивистский храм, где проводил религиозные церемонии для избранных гостей, которых также пытался обратить в свою веру. В 1869 году молодой Герберт Кроули стал первым и, вероятно, последним американцем, принявшим религию Конта. […]

Читая о Герберте Кроули, часто сталкиваешься с такими фразами, как «Кроули не был фашистом, но...». При этом мало кто пытается объяснить, почему он не был фашистом. Большинству, похоже, представляется очевидным, что основатель New Republic не мог быть учеником Муссолини. Тогда как на самом деле в «Обетовании американской жизни» можно найти почти каждый пункт из типового перечня характерных особенностей фашизма. Необходимость мобилизации общества подобно армии? - Да! Призыв к духовному возрождению? -Да! Потребность в «великих» революционных лидерах? - Да! Зависимость от искусственных объединяющих национальных «мифов»? - Да! Презрение к парламентской демократии? - Да! Немарксистский социализм? - Да! Нацио нализм? - Да! Духовное призвание к военной экспансии? - Да! Необходимость превратить политику в религию? Враждебность к индивидуализму? - Да! Да! Да! […]
Идеи Кроули привлекли внимание Уилларда Страйта, инвестиционного банкира из JP Morgan Bank и дипломата, а также его жены, Дороти, которая происходила из семейства Уитни. Страйты были выдающимися филантропами и реформаторами, и они увидели в идеях Кроули средство для преобразования Америки в «прогрессивную демократию» (название еще одной книги Кроу ли). Они согласились поддержать Кроули в его стремлении создать New Republic, журнал, задачей которого являлось «изучение, разработка и применение идей, которые пропагандировались Теодором Рузвельтом в то время, когда он был лидером Прогрессивной партии». В качестве редакторов к Кроули при соединились называвший себя социалистическим националистом Уолтер Вейл и Уолтер Липпман, который впоследствии станет выдающимся ученым.
Подобно Рузвельту, Кроули и его коллеги с нетерпением ожидали новых войн, потому что они считали войну «акушеркой» прогресса. Кроме того, по мнению Кроули, главное значение испано-американской войны состояло в том, что она дала начало прогрессивизму. В Европе войны должны были способствовать национальному объединению, тогда как в Азии они были необходимы для реализации имперских амбиций и давали возможность могущественным государствам немного «выпустить пар». В основу этой концепции Кроули лег ли те составляющие, которые он считал жизненно необходимыми. Индустриализация, экономические потрясения, социальная «дезинтеграция», материалистический упадок и культ денег разрывали Америку на части. По крайней мере так казалось ему и подавляющему большинству сторонников прогрессивизма. Лекарством от «хаотического проявления индивидуализма политической и экономической организации» общества мог послужить процесс «обновления», возглавляемый «святым», героем, который был призван свергнуть отжившую свое доктрину либеральной демократии на благо возрожденной и героической нации. В данном случае черты сходства с традиционной фашистской теорией представляются очевидными.
В оправдание Кроули можно сказать, что такие идеи просто «витали в воз духе» в конце XIX века и являлись типичной реакцией на происходившие в мире социальные, экономические и политические изменения. Более того, это одна из важных составляющих моей точки зрения. Без сомнения, фашизм и прогрессивизм существенно отличались друг от друга, но это в основном связано с культурными различиями между Европой и Америкой и между национальными культурами в целом. (Когда Муссолини пригласил лидера испанской фаланги, испанских фашистов, на первый фашистский съезд, тот категорически отказался. «Фаланга, - настаивал он, - не фашистская, она испанская!»)
Фашизмом в 1920-е годы стала называться одна из форм социально-политического «экспериментирования», Эксперименты были частью глобальной утопической программы «всемирного движения», о которой Джейн Аддамс вела речь на съезде Прогрессивной партии. На Западе назревало духовное пробуждение, когда прогрессивисты всех мастей жаждали видеть человека, выхватывающего бразды правления историей из рук Бога. Наука (или то, что они считали наукой) стала для них новым Писанием, а «экспериментирование» - единственным способом реализации научных идей. Не менее важны ми для прогрессивистов были личности ученых, так как, по их убеждению, только ученые знали, как правильно проводить эксперименты. «Кто возьмет на себя роль пророков и руководителей в справедливом обществе?» - вопрошал Герберт Кроули в 1925 году. По его замечанию, в течение целого поколения либералы были убеждены в том, что «лучшее будущее станет результатом благотворной деятельности специалистов в области социальной инженерии, при званных поставить на службу социальным идеалам все технические ресурсы, которые могут быть открыты благодаря научным исследованиям или созданы». Пятью годами ранее Кроули отметил в New Republic, что сторонникам «научного метода» следует объединиться с «идеологами» Христа, для того чтобы «спланировать и реализовать спасительное преобразование» общества, которое поможет людям «избавиться от необходимости выбора между неспасенным капитализмом и революционным спасением». […]

Но больше всего воображение Бирда поразила присущая фашизму экономическая система, а именно корпоративизм. По словам Бирда, Муссолини удалось добиться создания «силами государства самой компактной и единой из когда-либо существовавших организации капиталистов и рабочих в виде двух лагерей». […] Прогрессивисты считали, что они участвуют в процессе восхождения к более современному, более «развитому» способу организации общества с изобилием современных машин, современной медициной, современной политикой. Вильсон был таким же пионером этого движения, как и Муссолини, только по-американски. Будучи приверженцем Гегеля (он даже ссылается на него в любовном письме к своей жене), Вильсон считал, что история представляет собой научный, развивающийся процесс. Дарвинизм был прекрасным дополнением к такому мышлению, так как он подтверждал, что «законы» истории находят отражение в нашем природном окружении. «В наши дни, - писал Вильсон в то время, когда он еще был политологом, - всякий раз, когда мы обсуждаем структуру или развитие чего-либо... мы сознательно или бессознательно следуем господину Дарвину».
Вильсон победил на выборах 1912 года, набрав большинство голосов членов коллегии выборщиков, но только 42 процента голосов избирателей. Он сразу же начал преобразовывать Демократическую партию в Прогрессивную, чтобы затем сделать ее движущей силой для преобразования Америки. В январе 1913 года он пообещал «отбирать прогрессивистов и только прогрессивистов» в свое правительство. «Никто, - провозгласил он в своей инаугурационной речи, - не может заблуждаться относительно целей, для достижения которых нация сейчас стремится использовать демократическую партию... Я приглашаю всех честных людей, всех патриотов, всех прогрессивных людей присоединиться ко мне. Я не подведу их, если они будут помогать и поддерживать меня!» Однако в другом месте он предупредил: «Если вы не прогрессивный, то берегитесь»[…] Начало войны в Европе в 1914 году отвлекло Вильсона и страну от внутренних проблем. Оно также оказалось благоприятным для американской экономики; прекратился приток на рынок труда иммигрантов как дешевой рабочей силы и увеличился спрос на экспортируемые товары. […] Несмотря на обещание Вильсона не предпринимать никаких действий, в 1917 году Америка все же вступила в войну. В ретроспективе это вполне можно рассматривать как ошибочное, хоть и неизбежное военное вмешательство. Однако утверждение, согласно которому эта война якобы противоречит интересам Америки, неверно по сути. Вильсон неоднократно с гордостью за являл об этом. «По моему мнению, в том деле, за которое мы сражаемся, нет ни грана эгоизма», - говорил он. Вильсон был покорным слугой Господа, и поэтому эгоизм исключался в принципе.
Даже для нарочито светских прогрессивистов война послужила божественным призывом к оружию. Им не терпелось получить в свои руки рычаги власти и использовать войну для преобразования общества. Во время войны столица была настолько переполнена потенциальными социальными инженерами, что, по замечанию одного из писателей, «Соsmоs Club» был немногим лучше, чем заседание профессорско-преподавательского состава всех университетов». Прогрессивные предприниматели демонстрировали такое же рвение, соглашаясь работать на президента почти задаром, - отсюда выражение «люди [со гласные работать] за доллар в год». Хотя, конечно же, их труд компенсировался иными способами, как мы увидим далее. […]
Некоторые прогрессивисты действительно считали, что Первая мировая война не была благоприятной по существу. Причем среди них были и такие убежденные противники войны, как Роберт Лафоллет (хотя Лафоллет не был пацифистом и поддерживал имевшие место ранее военные авантюры Прогрессивной партии). Однако большинство представителей прогрессивного движения выступали за войну с энтузиазмом и даже фанатично (так же как и очень многие американские социалисты). Но даже тех, кто относился к войне в Европе неоднозначно, привлекали «социальные возможности войны», названные так Джоном Дьюи. Дьюи был штатным философом журнала New Republic в период подготовки к войне и высмеивал тех, кто называл себя пацифистами, за неспособность осознать «мощный стимул для реорганизации, который не сет в себе эта война». В числе социальных групп, признающих социальные преимущества войны, были первые феминистки, которые, по словам американской писательницы и суфражистки Хэрриет Стэнтон Блэтч, с нетерпением ожидали новых экономических выгод для женщин «как обычных и благоприятных следствий войны». Ричард Илай, убежденный сторонник «промышленных армий», также был страстным приверженцем призыва на военную службу: «Если взять мальчиков, болтающихся на улицах и в барах, и занять их строевой подготовкой, мы получим отличный моральный эффект, и на экономике это отразится благоприятно». Вильсон придерживался той же самой точки зрения. «Я сторонник мира, - так начиналось одно из его типичных заявлений, - но все же есть некоторые прекрасные вещи, которые нация получает благодаря военной дисциплине». Гитлер полностью разделял это убеждение. Как он сказал Йозефу Геббельсу, «война... сделала возможным для нас решение целого ряда проблем, которые мы никогда не смогли бы решить в мирное время». […]
Журнал New Republic под руководством Кроули стал источником активной военной пропаганды. В самой первой передовице журнала, написанной Кроу ли, редакция выразила надежду на то, что война «должна дать начало такой политической и экономической системе, которая сможет лучше выполнять свои обязательства внутри страны». Два года спустя Кроули вновь выразил надежду, что вступление Америки в войну обеспечит «состояние подъема, характерное для серьезного приключения». За неделю до вступления Америки в войну Уолтер Липпман (который позже напишет большую часть «Четырнадцати пунктов» Вильсона) пообещал, что военные действия приведут к «самой радикальной переоценке ценностей во всей интеллектуальной истории». Это был прозрачный намек на призыв Ницше к ниспровержению всей традиционной морали. Не случайно Липпман был протеже Уильяма Джеймса, и его призыв к использованию войны для уничтожения старого порядка свидетельствует о том, насколько последователи Ницше и американские прагматики были близ ки в своих выводах, а зачастую и в принципах. Липпман, несомненно, с по зиции прагматизма заявлял о том, что понимание таких идей, как демократия, свобода и равенство, должно быть полностью пересмотрено «так же бесстраш но, как религиозные догмы в XIX веке».

Между тем придерживавшиеся социалистических воззрений редакторы и журналисты, в том числе из самого смелого радикального журнала The Masses, который Вильсон попытался запретить, спешно изъявили желание получать зарплату в Министерстве пропаганды. Такие художники, как Чарльз Дана Гибсон, Джеймс Монтгомери Флэгг и Джозеф Пенелл, и такие писатели, как Бут Таркингтон, Сэмюэл Хопкинс Адаме и Эрнест Пул, стали активны ми сторонниками жаждущего войны режима. Музыканты, комедийные актеры, скульпторы, священники и, конечно же, деятели киноискусства, радостно взялись за дело, с готовностью облачившись в «невидимую военную форму». Айседора Дункан, одна из основоположников движения за сексуальное освобождение, участвовала в патриотических постановках на сцене Меtropoliten Ореrа. Наиболее устойчивым и символическим образом того времени стал плакат Флэгга «I want you («Ты нужен мне»), на котором Дядя Сэм как воплоще ние государства с осуждением показывает пальцем на граждан, не принявших на себя обязательств.

Люди, я любил вас. Будьте бдительны!
Юлиус Фучик

13 сентября 2015 года - День памяти жертв фашизма, без сомнений, одна из самых трагичных памятных дат в современной мировой истории. В этот день все честные люди вспоминают тех, кто погиб (и не только во время Второй мировой войны!) по вине фашистов. Это не только солдаты и мирные граждане, сгинувшие в результате военных действий и карательных акций. Это - миллионы людей, которые погибли и самое страшное продолжают гибнуть в результате действий на всех приоритетах управления подонков, сознательно разделяющих фашистскую идеологию или оболваненных ею.

Для каждого честного и совестливого человека священны память об этих жертвах. Но память эта - не только воспоминание, а и предостережение от беспечности, напоминание о том, к каким страшным последствиям может привести (и приводит!) разрушительная человеконенавистническая идеология.

Недаром главный лозунг Дня памяти жертв фашизма: «Объединимся, чтобы противостоять фашизму!» Полностью разделяя этот призыв, хотели бы вместе с тем обратить внимание наших читателей на некоторое упрощенчество, односторонность обыденного, общепринятого понимания угрозы фашизма и форм его проявления. Как правило, когда говорят с чем надо бороться, имеют в виду недопущение повторения преступлений против человечности, совершённых системой немецкого национал-социализма, наиболее известной разновидностью фашизма. И это правильно, но далеко не полно, потому как в этом случае речь идёт лишь об одной модификации фашизма - фашизме олигархически-диктаторского типа, а вот о другой форме - либеральном фашизме забывают.

ФАШИЗМ, КОТОРЫЙ ИЗВЕСТЕН

Именно эта версия фашизма, назовём её «классической», скрупулёзно исследована историками, является предметом изучения школьников и студентов, на тему борьбы с итальянским, германским, испанским фашизмом написаны сотни замечательных книг. «Классическая» фашистская идеология, предпосылки для возникновения которой появились уже в XIX веке, стала одним из знаковых явлений XX столетия. Общепризнано, что под фашизмом (итал. fascismo от fascio «союз, пучок, объединение») следует понимать - обобщённое название крайне правых политических движений, идеологий и соответствующую им форму правления диктаторского типа, характерными признаками которых являются милитаристский национализм, антикоммунизм, ксенофобия, реваншизм и шовинизм. В узком смысле слова фашизмом называется доктрина Бенито Муссолини, выдвинувшего на первый план идею корпоративного государства - государства как власти корпораций, представляющих и гармонизирующих интересы всех слоёв населения. Однако не стоит считать, что фашизм - это течение, возникшее и захватившее власть только в Италии. В тот же самый период аналогичные процессы проходят в Германии (в 1933 году там нацисты приходят к власти), в Португалии, где фашисты находились у власти в течение 46 (!) лет, в Испании - фашистская «Испанская фаланга», основанная в 1934 году, была отстранена от власти только после смерти Франко в 1975 году.

И это только самые известные примеры, которые, как говорится, «у всех на слуху». А ведь были ещё и «успешные» претворения в жизнь человеконенавистнической идеологии «Железной гвардией» в Румынии, «салашистами» в Венгрии, усташами в Хорватии, оуновцами на территории Украины, австрофашистами в Австрии, «Ассоциацией помощи трону» в Японии, интегралистами в Бразилии и прочей, и прочей, и прочей мразью.

Казалось, что после очищающей грозы - Победы советского народа в Великой Отечественной войне, разгрома милитаристской Японии и союзников нацистской Германии во Второй мировой войне, решений Нюрнбергского и Токийского международных трибуналов, человечество никогда больше не столкнётся с проявлениями фашистской идеологии, во всяком случае, хотя бы в её так называемой «классической» форме. Но не тут-то было. Уже в 1946(!) году в Италии создаётся партия «Итальянское социальное движение», которая ставит перед собой задачу реабилитации фашистского режима и установления правоавторитарного корпоративистского режима. Продолжают существовать фашистские, по сути, режимы Франко и Салазара. В ряде стран Латинской Америки 1950-х - начала 1980-х гг. (Парагвай, Аргентина, Уругвай, Гватемала, Боливия, Чили) к власти приходят режимы с выраженными фашистскими и неофашистскими чертами. Создаётся и до настоящего времени существует куча партий и движений (иногда довольно многочисленных) неонацистской направленности в США, Франции, Венгрии, Германии, Австрии, Великобритании, Бельгии, Греции, Швеции. В восьмидесятых годах в мире в неонацистском движении активную роль начинают играть НС-скинхеды (Наци-скинхеды) - приверженцы молодёжной субкультуры, представители которой придерживаются национал-социалистической идеологии.

После разрушения Советского Союза, к стыду нашему, появился и «русский неонацизм» (одно «Русское национальное единство», старательно имитирующее западные образцы фашизма, в 1998 году насчитывавшее почти 1000 отделений в 64 регионах России «чего стоит»). «В настоящее время наиболее откровенно и цинично возрождается фашизм в прибалтийских государствах и на Украине. Провозглашаются народными героями преступники, в годы войны запятнавшие свои руки кровью соотечественников. А идея вступления Украины в НАТО всё больше приобретает черты символического реванша сил, воевавших на стороне нацистской Германии». Это цитата из статьи секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Николая Патрушева «Великая Победа в Великой войне». Кто-то скажет: «Ну, ему «по должности» положено так говорить». Тогда процитируем американского историка, между прочим, члена американского Совета по внешней политике, а не Совета безопасности РФ, Джоша Коэна: «Своими действиями киевское правительство лишь подтверждает слова президента России Владимира Путина о распространении неонацизма на Украине» (http://www.jpost.com/International) и «по состоянию на 2015 год в Украине, несомненно, есть неофашистское движение, которое вне зависимости от невысокой поддержки электората, имеет военное и политическое влияние, и данное положение вещей вызывает беспокойство» (http://www.salon.com/2015/04/16)

Но как бы печально не выглядела эта картина с «классическими» формами фашистов, неофашистов, неонацистов, НС-скинхедов и прочих нациков, действующих в соответствии с постулатами человеконенавистнической идеологии, не они в настоящее время представляют главную опасность, хотя о противодействии им забывать нельзя, особенно учитывая последние тревожные моменты возрастания их влияния в непосредственной близости от границ России.

НЕВИДИМЫЙ ФАШИЗМ

Не менее, а, пожалуй, более, опасна, вторая модификация фашизма - либеральный фашизм. Причина его повышенной опасности заключается в том, что он лишённый атрибутики «классического» фашизма и его наиболее отвратительных действий (прямых преступных действий против человечности), не воспринимается большинством населения, как действительная угроза человечеству. О сущности либерального фашизма мы писали не раз (см. например статью «Восстановление фашизма в либеральном обличье не пройдёт» http://inance.ru/2015/05/liberalfasizm/). Читатели реагировали на содержание статей по-разному, однако многими слова «либеральный фашизм» воспринимались, как некий оксюморон или как термин, который чуть ли не мы и наши единомышленники придумали искусственно, и что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Хотели бы напомнить, что на самом деле термин был выработан никем другим, как всемирно известным писателем Гербетом.Уэллсом, который ещё в 1931 г призывал своих прогрессивных коллег стать «либеральными фашистами» и «просвещенными нацистами». В новейшей истории этот термин вновь ввёл в политический оборот Нобелевский лауреат Жорес Алферов. К тому же уже не первый год многие политические аналитики говорят об угрозе именно либерального фашизма в США и ЕС. Общество этих стран давно беспокоит тот уровень могущества, которого, прикрываясь либеральными лозунгами, достиг союз различных корпораций и политической бюрократии. Речь идет о новой социально-политической идеологии, которую многие и называют либеральным фашизмом, по сути своей столь же тоталитарной, как и национал-социализм ХХ века, но использующей более мягкие, с точки зрения физических, но далеко не интеллектуальных и моральных способов, методы воздействия на граждан и своих, и чужих стран.

А в 2012 году в свет вышла книга американского (!) публициста Джона Голдберга «Либеральный фашизм. История левых сил от Муссолини до Обамы» (русский перевод вышел в серии: Political Animal. «Политическое животное» издательства М.: Рид Групп в том же 2012 году). В этом исследовании автор либеральный фашизм называет именно фашизмом, замечая, что от «классических» форм последнего он отличается лишь применением более тонких технологии подавления людей, оправдывая их при этом необходимостью защиты прав человека и либеральных свобод, разрушая, вместе с тем, традиционные ценности общества.

Вся обширная книга Голдберга посвящена доказательству идеи, что «современный либерализм сохраняет близость к фашистским идеям», а первым фашистским диктатором ХХ века, по словам Голдберга, стал 28-й президент США (1913-1921) Вудро Вильсон. В наши дни Барак Обама продолжает развивать левые фашистские идеи, и в результате теперь все американцы живут при фашизме. Гольдберг анализирует различные американские либеральные программы - расовую, экономическую, экологическую и доказывает их идеологическое сходство с программами Муссолини и Гитлера.

Также действуют либералы и в сегодняшней Европе, распространяя гегемонию либерального фашизма внутри ЕС: постепенно, шаг за шагом внедряя новые законы, устанавливая контроль над свободами граждан Европы, обосновывая его причинами внутренней безопасности или угрозой терроризма. Не забыты и бывшие социалистические государства и бывшие республики СССР. В том числе и для них разработан проект «Восточного партнерства», который, кстати, был использован в качестве одной из причин нынешнего политического кризиса на Украине. Ну, а как у нас в России «работают» в этом направлении определённые силы, выполняя «указания Вашингтонского обкома», и что каждый из нас должен делать, чтобы не допустить восстановления фашизма в либеральном обличье в нашей стране, мы рассказали в статье «О жертвах либерализма и его перспективах» .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, две модификации системы человеконенавистничества (фашизма) препятствует становлению культуры, в которой индивид может состояться как настоящий Человек. Обе они чрезвычайно дурно «попахивают», но какая из них всё-таки представляет большую опасность? Вопрос, вероятно, не совсем правомерен, но, чтобы на него всё-таки попытаться ответить, уместно вспомнить знаменитый афоризм И. В. Сталина, который отвечая на вопрос: «Какой политический «уклон» - правый или левый для партии хуже?», ответил: «Нельзя так ставить вопрос. Оба они хуже, и первый, и второй уклоны». Так и обе модификации фашизма - одинаково опасны, но угрозе со стороны либерального фашизма стоит всё же уделять больше внимания по причинам его большей скрытности и более слабой разработанности средств противодействия ему. И об этом стоит помнить.

Посвящается Сидни Голдбергу, Прыгающей Птице

ОТЗЫВЫ О “ЛИБЕРАЛЬНОМ ФАШИЗМЕ”

"Либеральный фашизм" Джоны Голдберга приведет в ярость многих представителей левого лагеря, однако его неприятный тезис заслуживает серьезного внимания. Начиная со времен евгеники возникла некоторая элитарная моральная тенденция, позволяющая определенной группе людей считать, что они имеют право распоряжаться жизнями других людей. Мы заменили божественное право королей божественным правом самоуверенных групп. Демократия и права личности противостоят обеим системам власти. Голдберг приведет вас к новому пониманию и заставит вас глубоко задуматься”.

Ньют Гингрич, бывший спикер Палаты представителей,
автор книги “Завоевывая будущее” (Winning the Future)

“В величайшей мистификации современной истории правившая в России Социалистическая рабочая партия, коммунисты, зарекомендовали себя как полная противоположность двух своих социалистических клонов, Национал-социалистической немецкой рабочей партии (также известной как нацисты) и вдохновленных марксизмом итальянских фашистов, называя "фашистами" представителей обеих этих партий. Джона Голдберг стал первым историком, внесшим ясность в хаос, который этот ловкий маневр породил в западной мысли семьдесят пять лет назад и который существует по сей день. Какие бы чувства у вас ни вызвал "Либеральный фашизм", эта книга, посвященная интеллектуальной истории, не оставит вас равнодушным”.

“"Я считаю, что американский либерализм является тоталитарной политической религией", - заявляет Джона Голдберг в начале "Либерального фашизма". Сначала я подумал, что речь идет о партийной гиперболе. Это оказалось не так. "Либеральный фашизм" представляет собой портрет политической истории XX века, которая рассматривается под новым углом. Эта книга всегда будет влиять на мое осмысление этой истории и траектории сегодняшней политики”.

“Джона Голдберг утверждает, что доктринальным и эмоциональным источником современного либерализма является европейский фашизм XX века. Многих людей способна потрясти сама мысль о том, что давно дискредитированный фашизм может, изменившись, найти воплощение в духе другой эпохи. Всегда радостно видеть, как кто-то бросает вызов общепринятому мнению, однако данная работа не является памфлетом. Догадка Голдберга, которой предшествовало изучение огромного количества материала, оказывается верной”.

“В 1930-е годы интеллектуал-социалист Герберт Уэллс призывал к созданию "либерального фашизма", который он представлял как тоталитарное государство под управлением могущественной группы благожелательных экспертов. В "Либеральном фашизме" Джона Голдберг блестяще раскрывает интеллектуальные истоки фашизма, показывая, что не только идеи, лежащие в основе фашизма, порождены левыми политическими силами, но и либерально-фашистский импульс продолжает жить в воззрениях современных прогрессивистов и даже является искушением для сострадательных консерваторов”.

“Один из лучших и самых ярких представителей своего поколения. Здесь есть с чем поспорить, но, имея дело с Джоной, вы столкнетесь со сметливым умом, необычайным остроумием и редкостной человечностью”.

Уильям Дж. Беннетт, научный сотрудник Института Клермонт
и автор книги “Америка: Последняя надежда” (America: The Last Best Hope)

“Обилие сложных идей, подкрепленных тщательными исследованиями и блестящим анализом. Это книга, которая бросает вызов основополагающим предположениям своего времени. Возьмите ее и начните переосмысливать свое понимание того, кто находится "слева", а кто "справа"”.

Томас Соуэлл

“"Либеральный фашизм" следует прочесть целиком за его красочные цитаты и убедительную аргументацию. Автор, до сих пор известный как проницательный и колкий полемист, показал себя крупным политическим мыслителем”.

Дэниэл Пайпс

“Это совершенно замечательная книга одного из самых ярких политических обозревателей. Джона Голдберг пишет превосходно и обладает необычайно развитым мозгом. Читая его труд, просто получаешь наслаждение. Прекрасная книга во всех отношениях”.

“Призыв к правильному пониманию консерватизма, запятнанного клеветой либералов и собственными партийными компромиссами. Эта значимая книга Голдберга является хорошим первым шагом на пути к оживлению консервативной традиции”.

“Необычайно приятно обнаружить, что самую значительную с идеологической точки зрения работу в области политической публицистики со времени выхода в свет книги Аллана Блума “Закрытие американского ума” (The Closing of the American Mind) написал не кто иной, как веселый шутник из числа консервативных политических обозревателей”.

ВоксДэй, World Net Daily

“"Либеральный фашизм" представляет собой основательное и стильное исследование политической истории”.

Ник Коэн, The Guardian

“"Либеральный фашизм" непременно следует прочитать в наш век наступающего этатизма”.

Рич Карлгард, издатель журнала Forbes

“Сочинения Голдберга всегда производили на меня сильное впечатление. Эта книга только добавляет к моему высокому мнению о нем”.

Давид Хартлайн, The Catholic Report

“Послесловие Голдберга является настолько сильным, что хочется увидеть книгу этого прекрасного писателя, посвященную проблеме консервативного этатизма. Для того чтобы победить либеральный фашизм, американские консерваторы должны пробудить собственные ряды от чар прогрессивизма. В своей новой книге Джона Голдберг привлекает внимание консерваторов и всех сторонников конституционной формы правления к чрезвычайно важной проблеме, которой суждено стать предметом грядущих политических баталий”.

Рональд Дж. Пестритто, Claremont Review of Books

Liberal Fascism: The Secret History of the American Left, From Mussolini to the Politics of Change

исчезло слово СЕКРЕТНАЯ, а вместо

Politics of Change почему-то появился Обама. Остальной перевод тоже не идеален. Однако в целом находящийся в свободном доступе на интернете приводимый текст дает верное представление об этой блестящей книге.

Contents
Introduction
1. Mussolini: The Father of Fascism
2. Adolf Hitler: Man of the Left
3. Woodrow Wilson and the Birth of Liberal Fascism
4. Franklin Roosevelt?s Fascist New Deal
5. The 1960s: Fascism Takes to the Streets
6. The Church of JFK: Liberal Fascism and the Cult of the State
7. Liberal Racism: The Eugenic Ghost in the Fascist Machine
8. Liberal Fascist Economics
9. Brave New World: Hillary Clinton and the Meaning of Liberal Fascism
Conclusion

Странная книга, почти "желтая", конъюнктурная, написанная под выборы 2008 года в США. Внутренне противоречивая и откровенно слабая интеллектуально, хотя и числилась в первых строках списка бестселлеров New York Times. И тем не менее, прочел за пару вечеров. Читал с интересом, открывая для себя много интересного.
Вот как так? Ну во-первых, историю США, кроме специалистов, у нас обычно представляют себе очень слабо. Во-вторых, речь идет не просто об истории, а о политической истории, причем истории, плавно перетекающей в настоящее. В-третьих, автор, поставив себе амбициозную задачу доказать, что все, кроме консерваторов, фашисты, но даже и консерваторы - немного фашисты, был просто вынужден сдобрить свои, откровенно слабые интеллектуальные построения, большим количеством фактов. Вполне себе допускаю, что не все факты, в полном смысле факты. Для политики это нормально. Но, при всей критике и раздражении в лагере либералов, фактологически ничего значимого так и не было оспорено.
Так что самое ценное, что есть в книге: огромное количество ссылок, имен, документов... Ну и бытописание американского политического истеблишмента. Узнал для себя много нового, если не сказать шокирующего. Вот, например, откуда эта цитата: страна, период и, собственно, что происходит?
«Вот ваш рацион на следующие четыре недели, который необходимо неуклон-но соблюдать:
Понедельник. Каждый прием пищи без пшеницы.
Вторник. Каждый прием пищи без мяса.
Среда. Каждый прием пищи без пшеницы.
Четверг. Завтрак без мяса; ужин без пшеницы.
Пятница. Завтрак без мяса; ужин без пшеницы.
Суббота. Каждый прием пищи без свинины, завтрак без мяса.
Воскресенье. Завтрак без мяса; ужин без пшеницы.
Потребление сахара следует ограничить. Не кладите сахар в кофе, если это не является давней привычкой, а если кладете, то не более одной ложки».

Возможно, это просто мое слабое знание истории, но чем не "Здравствуй, о дивный новый мир"? Разбирать интеллектуальные построения автора не интересно, равно как и застарелые противоречия: демократы - республиканцы... Почему не интересно? Ну во-первых, построения, мягко говоря, не бесспорные, во-вторых, сейчас, чтобы понять, чем республиканец отличается от демократа, нужно быть почти экспертом. Но, на мой взгляд, важнее третье: это все уже становится историей, а мир меняется, и куда важнее понимать происходящие изменения, чем пытаться объяснять их через исторические аналогии. Голдберг как раз и пытается объяснить происходящее, используя определения и метрики из прошлого. Получается с трудом, но даже автор к концу книги с удивлением замечает, что устоявшаяся система куда-то поползла. Что-то происходит, рамка привычного консенсуса расползается... Но так как в первую очередь Голдберг ставил перед собой пропагандистскую задачу, то он то ли и правда не замечает этой коллизии, то ли делает вид. Судить сложно, но и смысла особого в обсуждении того, чего уже, по большому счету, и нет, я не вижу. А если уж что обсуждать, то как раз то “новое”, “непонятное”, проступающее за привычными контурами “старого” мира. Именно это, собственно, и заставило меня дочитать книжку до конца, вне зависимости от того, что хотел сказать автор..
Так что, уж не знаю на счет интеллектуального бестселлера, но как справочник по американской политике 20-го века - очень даже. Да неполный, да предвзятый, да в чем-то однобокий, но факты остаются фактами, куда их не помести. Да и бытописания интересные. Например, истоки и методы войны с "традиционной" культурой и христианской религией. Кто, зачем, для чего, как... И не в рамках конспи-теорий, а фактологически, через попутное бытописание.
Или, например, Клинтониха и дети. Почему? Мне вот давно было интересно как и отчего возникла ее зацикленность на детях, на всех этих "уравниваниях" в правах, вытеснении государством семьи из воспитания? Натурально же какой-то сатанизм... Но нет, оказалось вполне себе прагматика и эффективный политический инструмент в основе. Нет, безусловно есть и идеологические корни, но в случае Клинтонихи оказалось, что просто жажда власти:

"Во многих отношениях Эдельман была типичным либералом, исповедующим принципы государства всеобщего благосостояния, считая, что чем больше раз-мер компенсаций и субсидий, тем лучше. Главным ее нововведением стала защита системы социального обеспечения от эмпирической критики - предметом которой являлось отсутствие желаемых результатов за счет использования образа бедных детей. «Когда вы говорите о бедных или черных людях, число ваших слушателей уменьшается», - сказала она. «Я подумала, что дети могут быть очень эффективным средством для расширения базы изменений». Кроме того, Эдельман более, чем кого-либо другого, можно винить в набившей оско-мину вездесущности слова «дети» в американской политической риторике.
В глобальном смысле эта тактика была превосходной, однако суть проблемы в том, что она привела к невозможности проведения ответственных реформ. В конце концов причиной «уменьшения» количества «слушателей», желающих внимать речам о необходимости расширения государства всеобщего благосо-стояния, стала очевидность того, что государство всеобщего благосостояния способствует иждивенчеству среди чернокожих женщин и отчуждению среди черных мужчин. В результате защитники существующего положения вещей стали еще решительнее критиковать своих оппонентов. Это и привело к ис-пользованию слова «дети» и злоупотреблению им."

Ну и учителя были интересные, что у Клинтонихи, что у Обамы: Саул Алинский . Ну и опять же, какая интересная встреча: Клинтон и Обама. И вот такого в книге до фига и больше. Или вот, например, из навеянного новостями из Киева:

"Хиллари (Клинтон) помогала редактировать журнал Уаlе Review of Law and Social Action, который в то время был преимущественно радикальным изданием, под-держивавшим «Черных пантер» и публиковавшим статьи, где скрыто одобря-лось убийство полицейских. В одной из статей под названием «Джеймстаун семьдесят» (Jamestown Seventy) радикалам предлагалось принять программу, которая предполагала переселение всех «политических мигрантов в один штат с целью захвата власти и создания лаборатории для экспериментов в реальных условиях». А далее утверждалось: «В настоящее время необходимо найти новые ру-бежи, которые будут способствовать продолжению экспериментов, среду, от-носительно свободную от традиционных моделей социальной и политической организации. Эксперименты с наркотиками, сексом, индивидуальным образом жизни или радикальными риторикой и действиями в рамках общества в целом являются недостаточной альтернативой. Требуется тотальное экспериментиро-вание. Новые идеи и ценности должны быть перенесены из сознания в реаль-ность». На обложке одного из номеров этого журнала полицейские изо-бражались в виде свиней, причем один из них - с отрубленной головой. Панте-ры стали притчей во языцах на территории университетского городка, потому что «председатель» «пантер» Бобби Сил был отдан под суд в Нью-Хейвене вместе с еще несколькими головорезами за убийство одного из своих. Хиллари добровольно помогала адвокатам «Черных пантер» и даже присутствовала на судебных слушаниях, делая заметки, с тем чтобы помочь защите."

В общем богата книжка на пищу для пытливого ума. Жалко сейчас это немного вне рамок моих интересов, но я ее запомнил. Столько всего, что Дэн Браун отдыхает со своей нудятиной.

Джон Голдберг
Jonah Goldberg
День рождения: 21.03.1969 года
Гражданство: США
(http://www.peoples.ru/tv/jonah_goldberg/)

Биография

Известная персона, редактор отдела общих вопросов National Review Online, а также создатель и автор популярной книги «Liberal Fascism: The Secret History of the American Left, From Mussolini to the Politics of Meaning (Либеральный фашизм: Тайная история американских левых, от Муссолини до политики со смыслом)». Кроме того, он входит в состав «внештатников» USA Today.
Джон Голдберг родился 21-го марта 1969-го года. В 1991-ом году окончил колледж Goucher College. Еще будучи студентом Джон принимал активное участие в политической жизни студентов и в течение двух лет был редактором студенческой газеты The Quindecim.
Превосходную практику Голдберг получил, работая в Службе Новостей Scripps Howard News Service, в United Press International и прочих средствах массовой информации и издательствах, включая Delilah Communications, например.
После окончания колледжа Джон стал преподавать английский язык в Праге, а после - нашел работу в Вашингтоне, в институте American Enterprise Institute.
Кроме того, - приблизительно в тот же период, - Джон Голдберг(Jonah Goldberg) работал и над созданием нескольких документальных фильмов, а также (в течение трех лет) служил в Совете Попечителей колледжа Goucher.
В 1994-ом году Джон начал активнее трудится на телевизионном поприще. Он был приглашен одной из независимых телевизионных компаний - New River Media - для работы над различными проектами.
Тогда же он начал писать сценарии и вплотную занялся редакторской деятельностью.
Вскоре - в 1998-ом году - Джон Голдберг (Jonah Goldberg) стал редактором National Review, а также - ответственным за проект National Review Online. Кстати, в настоящее время он по-прежнему находится во главе данного проекта.
В текущий период Джон пребывает на пике популярности. Его знаменитая книга «Либеральный фашизм…» была опубликована в январе 2008-го года и произвела настоящий фурор среди думающей и читающей аудитории.
Особенный интерес представляют политические и прочие взгляды Джона - его отношение к цензуре, свободе слова, федерализму, толкованию Конституции, вопросам этики и морали и прочему - и являются предметом споров. Например,Джон Голдберг (Jonah Goldberg) по сей день выступает за войну США в Ираке и военную интервенцию Америки в иные страны.
Джон Голдберг женат и воспитывает дочь.

PS
Ответ на загадку. Это из объявлений в газете времен Вильсона (начало 20-го века), в котором Ф. К. Финдли, окружной продовольственный комиссар, предписывает гражданам США чем и как им нужно питаться. Но тоталитаризм был в СССР.